Для плохиша она — исключение - Яна Полунина

За свои заметки я стала получать деньги. И неплохие деньги. Теперь я могла поесть в их столовой, пусть и скромно (я же не транжира, я коплю неприкосновенный запас), могла не подрабатывать в кафе, и даже оставалось время на учебу. Да и что скрывать, работать головой мне всегда нравилось гораздо больше, чем руками.

В кофейне меня поняли и сказали, что всегда ждут. Это придало мне заряда оптимизма: все налаживается. Оставалось свести хвостатую и Стаса и вернуться в свою родную альма-матер. Но отношение этих двоих словно застопорились на мертвой точке. Стас жаловался, что они общаются исключительно на тему ее хобби, и жутко по этому поводу переживал.

Сегодня я решила встретиться с ним, чтобы прогуляться по территории академии, помозолить глаза хвостатой и обсудить дальнейшую стратегию.

– Ей это неинтересно, – хмыкнул Стас на мое предложение.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что я изучил все про ее бумажки, потому что она мне нравится. Зачем ей обсуждать со мной мотоциклы?

– Потому что это твое хобби. Потому что даже сейчас, когда ты говоришь про это, у тебя горят глаза и ты очень увлекательно рассказываешь о своем любимом деле. Всегда интересно, когда человек отдает делу душу. Об этом хочется слушать. Так она увидит тебя настоящего.

– Да зачем ей я, когда она сегодня опять егозой скакала в короткой юбчонке перед Ярым?

– Это по привычке.

– П-ф-ф! – прыснул газировкой Стас. – Если бы.

– Ты хочешь спорить и возражать или быть со своей зазнобой?

– Еще спрашиваешь?

– Тогда действуй. Еще наши предки говорили: в любви и на войне все средства хороши. Знаешь такую фразу?

– Конечно, знаю. Но уверен, что ей до лампочки мое хобби.

– Попробуй.

– Лады, – пробурчал Стас, отпивая из жестяной банки.

На следующий день Ярый уехал на матч. Академия погрузилась в грозовую тучу, в окна стучал дождь, настроение, казалось, у всех было на нуле. А вот на следующий день вместе с первыми лучами солнца по мокрой траве к окнам общежития прибежал Стас.

– Эй! Крис! – Камешек стукнулся в окно.

– Ты что, петух? Зачем с рассветом будишь?– я приоткрыла окно и зашипела на него.

– Все получилось даже лучше, чем я думал! – Он показал кулак. – Я просто хотел сказать тебе об этом!

Стас затанцевал на мокрой траве, навернулся, шлепнулся на спину и громко засмеялся, глядя в небо. Кажется, он даже провожал с благодарностью ту тучу на горизонте.

Что же у них произошло?В столовой Ярослав молча подсел ко мне, и сразу же стол опустел от студентов, словно вокруг этого парня сама собой образовалась зона отчуждения.

– Ты не радиоактивный? А то все шарахаются. – Мне на аппетит он никак не повлиял, разве что пульс ускорился.

Кажется, у меня испортился характер.

Ярый кинул на меня быстрый взгляд и продолжил есть. О-о-о, да кто-то просто в ужасном настроении.

От догадки стало паршиво на душе.

– Ты же сам просил свести их вместе. Теперь недоволен?

Вилка зависла у рта Ярого, он не моргая смотрел на меня. Плавно, словно в замедленной съемке, сжал челюсть и стал жевать. Разделавшись с куском, который явно чуть не встал поперек его горла, он серьезно спросил:

– Думаешь, я переживаю из-за этой парочки?

– Нет?

– Нет. Ты можешь просто посидеть рядом?

Обычно он всегда проявлял инициативу в разговоре со мной, а тут вел себя очень странно. Он словно был весь в себе. Но тогда зачем подсел?

– Я могу отсесть, если хочешь побыть один.

– Если бы хотел быть один – был бы, – резко ответил Ярый, а потом увидел мои вытаращенные глаза и смягчился: – Просто побудь рядом. Мне это нужно. Хорошо?

Он продолжил есть молча, а вот мне теперь точно аппетит отбило. Я удивленно смотрела на него.

– Я тебя не пойму, – откровенно, но очень тихо сказала я.

Тот вариант, когда промолчать не смогла, но и сказать во всю силу легких – тоже. Но он услышал, вопросительно изогнулась бровь.

– То ты целуешь меня, то на глаза не показываешься. То споришь на меня, то раскаиваешься. То мельтешишь перед глазами, то вижу тебя издалека всю неделю, – выпалила я вдруг и закрыла рот в испуге.

Слова вылетели сами, словно раскаленное масло со сковороды, на которую брызнули воду. Боюсь, теперь последствия для меня будут действительно обжигающими.

Но Ярослав смотрел серьезно, даже слишком. Не ерничал, не иронизировал, не вывернул все.

– Мне лучше держаться от тебя подальше. Пока, – последнее слово он добавил особенно весомо.

– Что это значит?

– Отец следит за тобой и мной.

Я не совсем понимала, о чем он, но заметила явное несовпадение:

– Тогда почему ты сейчас ешь со мной за одним столом?

Ярослав поднял тяжелый, но полный решимости взгляд.

– Решил прекратить диктатуру. Он лезет в мою жизнь, а сам нашел любовницу моложе тебя. Я не дам ему больше вертеть мной. Но тебе лучше пока не выходить за территорию ЭСА. Хорошо?

– При чем здесь я?

– Потому что ты мне нравишься, а это не нравится моему отцу. Черт, я даже цветы тебе подарить не могу или на свидание пригласить. За тебя боюсь.

Вилка вылетела у меня из рук.

– Я тебе никто.

– А ты со всеми никто целуешься? Вся академия давно гудит, что я твой парень. Не в курсе?

Я по жизни немного не от мира сего, конечно, но такое я бы заметила. Верно? Хотя я была так увлечена исследованиями, что вполне могла проморгать эту маленькую и скользкую сплетню.

– Я не дам тебя обидеть. Никому. Даже отцу. И, Крис, пошли на свидание.

Я же только взяла вилку! Ну вот, опять вылетела.

***Я шла рядом с Ярославом и вытягивала рукава кофты, закрывая кисти. Не оттого, что холодно, а потому, что чувствовала себя неловко.

Почему я согласилась с ним