Аляска золотая - Андрей Бондаренко

Егор перевёл подзорную трубу на небольшой холмик, поросший редким кустарником. Две пожилые японки суетились возле дымного костра, а чуть в стороне от женщин белобрысый мальчишка усердно оттирал куском зеленоватого мха большую медную сковороду.

«Шурочка, родимый ты наш!», — умилился внутренний голос. — «Выросто как! А лицом — матушка вылитая, Александра свет Ивановна…».

Дайме выдал длинную и заковыристую тираду, после чего, сложив пухлые ладошки на объёмистом чреве, довольно откинулся назад, хитро и чуть насмешливо поглядывая на Егора.

— Он обозначил цену выкупа ваших моряков, — с плохо скрытым удивлением сообщил голландский купец. — Речь идёт об очень большой сумме. Вернее, о выкупе в виде чистого золота…. Это будет, это будет…

— Неужто, сто русских пудов? — невесело усмехнулся Егор.

— Нет, что вы! — утешил ВанПерси. — Конечно же, меньше! Это будет…, эээ, примерно двадцать русских пудов. Из расчёта один пуд — за одного пленника…. Золотосодержащий песок? Тогда — двадцать пять пудов! Ну, а сундучок с монетами принимается в качестве задатка. На эти деньги ваших людей будут кормить, купят им приличную одежду. Естественно, что тяжёлыми работами их нагружать больше не будут. Только всех пленных — ради обычной предосторожности — уже сегодня переведут в глубь страны. Дайме интересуется, когда будет доставлена оставшаяся часть золота?

— Через год, максимум — через полтора.

— Может, надо составить какойнибудь договор? — озабоченно спросил Людвиг.

Голландский купец отрицательно покачал головой:

— Здесь это не принято. Ишидо — очень уважаемое семейство в провинции Канагава, достаточно честного слова дайме.

Егор достал изза пазухи большую шкатулку с Санькиными украшениями, щёлкнул замком, открыл крышку и обратился к Ван Перси:

— Пусть уважаемый дайме посмотрит на эти безделушки, украшенные прекрасными изумрудами и рубинами, а также алмазами и жемчугами…

Голландец, произнеся короткую фразу, передал шкатулку ближайшему самураю, тот, в свою очередь, отнёс её на помост, поставил перед Ишидо.

— Что вы хотите — в обмен на эти драгоценности? — перевёл Ван Перси вопрос дайме.

— Свободу для маленького мальчика. При этом величина выкупа для остальных не изменится.

Ишидо ещё несколько минут полюбовался ювелирными украшениями Светлейшей княгини Ижерской и сделал неожиданное предложение:

— Европейцы любят заключать пари. А ещё они очень самоуверенные люди. Может, нам стоит объединить эти ваши особенности? Вы, доблестный кавалер, сразитесь с одним из моих самураев. Победите — заберёте мальчишку без выкупа. Проиграете — отдадите ваши драгоценности. Как вам такой вариант?

— На каком оружие мне придётся драться? По каким правилам будет проводиться схватка? Как будет определяться победитель? — вопросами на вопрос ответил Егор.

Дайме насмешливо передёрнул плечами и объяснил — через Ван Перси:

— Оружие может быть любым, кроме огнестрельного. Впрочем, его может не быть и вовсе…. Правила? Никаких. Есть только одно ограничение — не добивать лежащего. Проиграет тот, кто не сможет подняться на ноги за цикл этих песочных часов. («Гдето минута», — предположил внутренний голос). То есть, если вы решили не продолжать поединка, то просто падаете на пол и лежите, признавая тем самым своё поражение. Если же…

— Я согласен! — прервал голландца Егор. — Предпочитаю рукопашный бой.

Все перешли в просторный и высокий зал, центральная площадка которого была выслана квадратными матами.

«Татами, ясен пень!» — ухмыльнулся внутренний голос. — «Плавали — знаем…».

С двух сторон от татами возвышались деревянные помосты для зрителей, оснащённые плоскими подушечками. На одном помосте расположился Ишидо — в окружении четырёх самураев. На противоположном — Ван Перси и Людвиг Лаудруп.

— Вам надо переодеться! — сообщил голландский купец и махнул рукой в сторону: — За тёмносиней ширмой найдёте всё необходимое…

Пока Егор сбрасывал европейскую одежду и облачался в светлосерую холщовую курткукимоно и такие же подштанники, внутренний голос, добровольно взявший на себя обязанности тренерасекунданта, не замолкал ни на секунду: — «Очевидно, братец, намечается чтото вроде «боёв без правил», но с японской спецификой. Дзюдо, карате и джиуджитсу[22] — в одном флаконе. Ты, понятное дело, несколько лет занимался восточными единоборствами, в армии даже получил чёрный пояс по каратедо. Только это ничего не значит. Тебе, конечно же, будет противостоять настоящий мастер, сенсей — поихнему. Так что твои шансы на победу — минимальные. Это с одной стороны, если к данному вопросу подходить тупо, без учёта всех обстоятельств. А, с другой? Дайме, голову даю на отсечение, просто хочет немного развлечься. Поэтому твой противник, наверняка, уже получил следующие инструкции, мол: — «Поиграй с европейцем — как кошка с мышкой. Покажи эффектные приёмы. Не торопись, пусть всё будет эстетично и красиво…». Вот это и есть, братец, твой шанс! Претворись полным неумёхой, лохом последним! Пусть японец расслабится, забудет об осторожности. Вот тогдато и действуй…

Стоящий напротив него противник вызывал уважение: невысокий, но плотный и кряжистый — словно горный дуб, лицо невозмутимое, глаза равнодушные и чёрные — словно глубокие колодцы. Японец совершил несколько круговых движений головой, сложив пальцы в хитрый замок, размял кисти рук.

Дайме громко хлопнул в ладоши и скомандовал:

— Хаджиме![23]

Егор рванулся вперёд, от души размахнулся и…. И улетел далеко вперёд, звонко ударившись головой о деревянный помост. Тут же раздались громкие и восторженные восклицания зрителей.

«Понятное дело, нарвался на обычную «мельницу с колена[24]», — прокомментировал внутренний голос. — «Продолжай, братец, и дальше Ваньку валять…».

На протяжении последующих десятидвенадцати минут Егор оказывался на матах татами ещё семь раз, поднимаясь на ноги уже не сразу и с видимым трудом. Из его разбитого носа капала кровь — намеренно пропустил удар открытой ладонью. Правая рука висела безвольной плетью — прилетело пяткой в болевую точку локтевого сустава. Японцы веселились вовсю, Ван Перси и Лаудруп хмуро молчали.

«Пора, братец!», — оживился внутренний голос. — «Клиент, что называется, созрел…».

Противнику, повидимому, уже наскучило это затянувшееся представление. Он, демонстративно опустив руки вниз, пошёл прямо на Егора, чуть повернул голову в сторону, приветственно кивая своим болельщикам и почитателям…

Егор крутанул обычную мавашугири,[25] попав японцу пяткой в челюсть, другой ногой подсёк опорную ногу противника и по инерции последовал за падающим телом, резко ткнув «орлиным клювом»[26] в сонную артерию самурая.

При падении он ловко перекувырнулся через голову, встал на ноги и спокойно прошёл на своё первоначальное место. Никто ничего не мог понять: японский боец неподвижно застыл на татами, лицом вниз.

В полной тишине Ишидо перевернул свои песочные часы, начиная отсчёт.

«Напрасны ваши ожидания, уважаемый!», — злорадно прокомментировал внутренний голос. — «Покойники на ноги не поднимаются…».

Дайме Ишидо, надо отдать должное, действительно оказался человеком слова: не моргнув глазом, он тут же отдал приказ — освободить юного пленника, после чего подтвердил и все достигнутые ранее договорённости…

А ещё через два часа Егор встретился с сыном. Встретился и встретился.

Стоит ли описывать это событие более подробно?

— Папа, а как же все остальные? — через некоторое время спросил Шурик. — Там же, на рисовых полях, дядя Алёша остался, другие наши моряки…

— Мы за ними обязательно вернёмся! — твёрдо заверил сына Егор. — Русские своих не бросают в беде. Никогда…

Глава одиннадцатая

Свадьба на Чилкутском перевале

На «Александре» путешественников встретили с восторгом: радостный визг, счастливые слёзы, жаркие объятия…

Егор, с трудом вырвавшись из общей толчеи, прошёл на капитанский помост и приказал шкиперу Емельяну Тихому:

— Снимаемся с якоря! Курс — на северовосток! Идём без остановок и проволочек…

В первых числах второй декады июня «Александр» заякорился в тихой бухте рядом со шведским «Орлом», в прямой видимости величественных, сиреневофиолетовых горных хребтов.

— Вот он, Чилкутский перевал! — широко улыбнулся Егор, словно бы встретился с давним и хорошим приятелем.

Погода стояла великолепная: яркое солнце, плюс тринадцатьпятнадцать градусов по Цельсию, свежий ветерок. С борта фрегата прекрасно были видны стаи крупных серебристых рыбин, медленно плывущих к устью ближайшей реки, мелькали чёрные головы нерп и морских львов, сопровождающих лососей. Над рыбьими стаями, нерпами и морскими львами кружили бесчисленные стаи крикливых белосерых чаек.