Любовь и другие иностранные слова - Эрин Маккэн

И, вернувшись, я почувствую то же облегчение, что часто испытываю после тренировок. Без обид, волейбольная команда! И ты, японский народ, тоже не обижайся. Просто подолгу жить среди чужаков бывает сложно.

Итак, мы продолжаем гнуть шеи и склоняться ниже, пока Джен и Эмми сравнивают свои списки. Восемь пунктов у них совпадают (пусть и не в одинаковом порядке), но у обеих под первым номером значится Джош Брандстеттер. Эмми широко улыбается и говорит: «Надо же, как иронично!»

– А еще это совпадение, – добавляю я, и она шутливо шлепает меня по ноге, одновременно улыбаясь мне стервозной улыбкой (ну, знаете, такая, с прищуренными глазами). Я знаю, что ей не понравилась моя поправка и что игривость ее лишь притворна.

По правде говоря, эти списки нужны не для того, чтобы вычеркивать из них пункты. Ни Джен, ни Эмми не борются за звание главной потаскушки класса. В данный момент этот титул носит Кэсси Райерсон – та самая, от которой противоестественно пахнет блинчиками. Но я не думаю, что тут есть какая-то связь с ее моральными качествами.

Меня слегка удивляет, как легкомысленно Джен и Эмми относятся к возможности «замутить». Я бы ни за что не согласилась составить такой список независимо от того, в какую культурную среду была бы погружена. А еще я не могу определиться: то ли я рада за Стью, что Джен упомянула его в своем списке, то ли расстроена, что он занял лишь седьмую строку.

Теперь я даже не вполне уверена, что Джен ему подходит, и к концу матча (который мы, кстати, выигрываем) сомнения совсем меня одолевают. Я сажусь рядом с Джен на полу в спортзале, и мы вместе растягиваем мышцы после игры.

– Можно тебя спросить?

– Да, конечно.

– Почему ты добавила Стью в свой список?

– А ты разве не согласна, что за лето он стал такиим красавчиком?

– Ну, может быть, – я быстро сравниваю нынешнего Стью и такого, каким он был в мае. Я заметила перемены, но не подумала, что они повлияли на его красоту. Мне-то казалось, это обычные для подростков изменения. Хм-м-м, думаю я про себя, а потом снова сосредотачиваю внимание на Джен.

– Нуууу, – растягивает она слово. – Вот насчет его бороды у меня есть сомнения. То есть клево, что она у него растет, но не знаю, как целоваться с бородатым парнем.

– Ага. А можно еще спросить? Что именно значит этот ваш список?

– Что значит, то и значит. Я буду не против, если между нами что-то случится.

– Слушай, я все равно не понимаю.

– Джози, ты просто прелесть. Такая смешная.

– Я серьезно. Я не знаю, значит ли это, что тебе нравятся конкретно эти парни. В смысле, насколько серьезно ты настроена в отношении них. Скажи, это все просто про «замутить», или ты не против серьезных отношений с ними?

– А что? Стью что-то обо мне говорил? – Она начинает улыбаться открытым ртом.

– Да нет, мне просто интересно, – говорю я и поднимаюсь на ноги.

Джен тоже встает.

– Ну, Джози.

– Нет. Он ничего не говорил. Я просто спрашиваю тебя про список. Стью – один из моих лучших друзей, дело в этом.

– После нас, – чуть ли не нараспев говорит Джен и тут же ловит меня в крестообразное объятие.

– Ты же помнишь, что я говорила тебе? Что он не подходит для серьезных отношений?

– Он просто еще не встретил правильного человека. Или встретил, но они пока не встречаются. Боже мой, Джози, а что, если это я? Что, если это из-за меня он станет верным и преданным? Потому что ты же знаешь, что говорят. Надо просто встретить своего человека.

– И что тогда?

– Надо просто встретить своего человека, и перестанешь смотреть на других.

Она болтает всю дорогу до раздевалки, и я хочу перебить ее, но не нахожу нужного момента.

Мне хочется спросить: Но разве это не всегда так? Что встречаешь не своих людей, пока не найдешь своего супруга?

И даже тогда… Как понять, что это он?

Глава 23

Понедельник, двадцать девятое сентября. Я начинаю свой тайный и волнующий отсчет до пятницы, моего шестнадцатого дня рождения. Вот тогда и закончится ничтожная жизнь пятнадцатилетней. И тогда же официально начнется великий роман Софи и Джоша Брандстеттера. Полили дожди, подступили ночные заморозки, и листья на всех деревьях в городе окрасились в осеннюю палитру, призывая Софи вытянуть из Джоша признание в любви.

Он объяснился в прошлую пятницу, когда был у нее в гостях, и Софи ответила ему так, как только одна она может:

– Я знаю.

Она работает над коллажем, подбирая для него цвета разных драгоценных камней. Хочет подарить картину Джошу в пятницу утром, перед школой. И вместо подписи начертать «Я тебя люблю» в нижнем углу. Каждый год она подписывает открытки на мой день рождения теми же самыми словами.

Просто удивительно, как по-разному можно понять одни и те же слова, даже в написанном виде.

Я только что присела рядом со Стью за наш обычный столик в Фэйр-Граундс. Если считать с начала месяца, то Итан сопровождал меня сюда не реже двух раз в неделю. Иногда он сидит несколько минут со мной и Стью. Иногда берет кофе и уходит. Но разговоры наши всегда проходят просто потрясающе. Он знает, какие вопросы задать и о чем: «Расскажи, что ты подумала, впервые увидев клип на «Mr. Roboto»? Можешь ли ты одновременно учиться и слушать музыку? Как тебе мой стиль преподавания?»

Именно это он спросил у меня сегодня утром, буквально пару минут назад.

– Джози, только честно… – начал он.

– То есть я могу говорить нечестно? – шутливо спросила я. Ну, почти шутливо. Ладно, я не шутила, но постаралась, чтобы это прозвучало как шутка.

– Ага, – он одарил меня улыбкой. – Ага, можно было этого и не говорить, ты права. Но мне правда интересно, что ты думаешь по поводу наших занятий.

– О, все отлично! Мне очень нравится.

– А вот… А мой стиль преподавания тебе как? Может, я слишком много говорю? Вам интересно меня слушать? Понятно?

– Я думаю, – я хотела добавить «что ты идеален», но вместо этого сказала: – Вы прекрасно справляетесь, и менять ничего не нужно.

Он кивнул. Довольно. Облегченно. И мне стало приятно, что это именно я сумела его успокоить.

Я – Кейт, 11:52

Если Итан просит меня высказать мнение о себе, о своем стиле, что это может значить?

Кейт – мне, 11:53

Что ему важно, что ты думаешь!!!!!

Я ставлю телефон на блокировку и поднимаю глаза. И встречаюсь взглядом с Итаном: он уходит, держа в руке свою огромную синюю термокружку с кофе. Он машет мне свободной рукой. Я машу в ответ и поворачиваюсь к Стью. Он нелепо улыбается мне с набитым ртом, прожевывая огромный кусок бутерброда.