Море имен - Ольга Онойко

– Для чего?! – Алей смотрел на нее расширенными глазами.

Осень покачала головой. Она улыбалась – смущенно, грустно и с легким сожалением. Алей успел достаточно хорошо узнать ее, чтобы понимать – в действительности такое выражение на ее лице было куда более странным и страшным, чем механическое бесстрастие… «Что случилось? – он впился пальцами в колено. – Жизни людей, транс, временный якорь… Господи, это что-то гораздо большее, чем папа и Иня. Да что же это?!»

– Осень, не томи, – выговорил он. – Я и так на нервах.

– Алик, – попросила Осень, – ты только не удивляйся. На самом деле я почти ничего не могу. Просто я немного подумала и теперь уверена, что к этой проблеме нужно подключить Васю.

Возле кухонных столов кто-то с грохотом разбил чашку. Алей открыл рот и закрыл, как рыба.

– Какого Васю?! – наконец ошарашенно сказал он.

Осень выпила соку из высокого стакана, помолчала.

– Помнишь, мы говорили о вселенских админах?

Глава 5

Прокси-сервер

Они сидели на бревнах у маленькой заводи. Возле берега дремал Ялик. Неподвижное солнце смотрело на сокровенный край из-за облачной пелены. Вода тихо плескалась, бурая ряска липла к облупившейся зелени лодочных бортов. Ветер пошевелил волосы Осени; легко коснувшись виска, она убрала за ухо золотую прядку.

– Отсюда нельзя найти только одну вещь, – сказала она. – Вернее, не то чтобы найти… Отсюда нельзя сплести Великую сеть. По крайней мере, этого не может сделать человек.

– Почему?

– Вода течет, – ответила она, – видишь?

Алей перевел взгляд на темную зыбь.

– Ее течение символизирует появление в мире новых смыслов, – сказала Осень. – То есть является им. То есть… я не знаю, как это передать словами.

– Я понял, – ответил Алей. – Поле смыслов разомкнуто, и Великая сеть, в принципе, бесконечна. Кстати, похоже на нашу главную страницу. Там лодка течет по реке из поисковых запросов.

– Да. – Осень поразмыслила. – Возможно, поэтому Ялик и существует здесь.

– А Мириада здесь существует? Инфокот?

– Скорей всего, – Осень пожала плечами и поднялась с бревна. – Но мы их не видим. Ладно, Алик, я пойду. У меня еще дела сегодня. Разлогиниваешься ты вполне технично, моя помощь не нужна.

– Погоди! – Алей подался в ее сторону. – Я здесь долго собираюсь сидеть. Меня может застать кто-нибудь еще?

– Может. Если специально поставит себе такую цель и будет достаточно опытным юзером. Так что не беспокойся.

Алей кивнул.

– Спасибо, Осень. Ты… я тебе очень благодарен. – Осень смотрела на него сверху вниз, чуть сощурив прохладные серые глаза, и слова будто терялись, уплывали по сокровенной Реке Имен… – Ты очень хорошая.

– Я рада тебе помочь, Алик. И я тоже беспокоюсь за Инея.

Алей встал и обнял ее. Она успела уже ступить на пригорок, стояла выше Алея, и он уткнулся лицом в голубые лацканы ее офисного пиджака, прерывисто вздохнул, чувствуя запах духов. Осень погладила его по голове и поцеловала в макушку.

– Я позвоню Васе, – сказала она, отстранившись.

Алей промолчал.

– Но я не знаю, что он ответит. – Осень нахмурилась; это она тоже говорила не впервые. – Он сложный человек. Я думаю, что ты прав, Алик.

Алей бледно улыбнулся.

– Лучшее, что ты можешь сейчас сделать, – продолжала Осень, – поработать со Старицей. Искать их отсюда.

– Я знаю, – сказал Алей.

Осень поцеловала его.

– Не паникуй, – сказала она на прощание и улыбнулась.

Потом пошла в лес. До сих пор каблуки ее утопали в белом песке, а теперь погружались в зеленый мох, и там, где она проходила, на мху оставались песчинки. Качались ветви, клонился кустарник, шумел ветер в соснах, пахло смолой. Алей смотрел, как уходит Осень. Шаг, еще шаг, вот она скрылась за купой молодых елей, вот вновь мелькнул ее голубой костюм, а вот она затерялась в листве и тумане и не показалась больше… Так уходят из Старицы: ни шума, ни дыма, никаких фокусов, только шаг в сторону, за угол, в тень. Главное, пропади с виду: с глаз долой – из мира вон…

Делом это оказалось несложным. Собственно, иначе и быть не могло. Ходили же сюда офисные сотрудники безо всякой лайфхакерской подготовки. Часа два ушло на тренировки, ушло бы и меньше, но Осень хотела убедиться, что все будет в порядке. «Ты нервничаешь и торопишься, – говорила она. – Нервничать ты не перестанешь, я знаю. Поэтому нужно добиться автоматизма».

Он быстро вызубрил последовательность действий, перестал задумываться над ней, но все равно каждый раз, когда он выныривал из лиственного сияния, то ощущал подобие легкой обиды – словно потерял что-то.

В Старице же Алей, чтобы не терять время и заодно попрактиковаться, вычитал распечатку Ворона. Ловушки отыскались мгновенно, и на сердце стало легче. Кажется, и поиск из Старицы был не такой трудной задачей…

Они с Осенью обсудили работу семантического фильтра: эффективность выросла впятеро. В конце квартала собирались выложить бета-версию на большой поиск, а рабочую группу – премировать. Алей пришел в бодрое расположение духа и был готов к подвигу.

Затем Осень собралась уходить, а он – приступать к настоящему делу.

Она еще раз предупредила его, что сразу может не получиться. Она редко повторяла дважды, но уж если повторяла… «Теоретически искать что-либо из Старицы проще, – припоминал Алей, – потому что исчезают любые преграды. Практически – намного сложнее, по той же причине». Насколько Интернет как область поиска был обширнее, нежели личное ассоциативное поле лайфхакера, настолько же Старица превосходила Сеть. Она содержала все смыслы, когда-либо существовавшие. Алей представил, какие же тайны тогда заключает в себе недостижимая Река Имен: голова закружилась. Воды тайн; великий незнаемый мир за зеленой дверью…

Алей кинул последний взгляд в ту сторону, где исчезла Осень, вздохнул и вернулся к насиженному месту на бревнах.

«Пока на тебя кто-то смотрит, выйти из Старицы нельзя, – повторил он про себя слова Осени, – потому что люди не могут исчезать как выключенные. Н-да… А вот пропасть как Инька, завернув за угол, запросто можно… Ладно. Начнем. Иней Обережь, вечер, звонок в дверь».

У него ничего не вышло.

Все здесь было иначе.

Он захлебывался в ассоциативном потоке, тонул в нем, как в штормовом море. Ветвей-идей было слишком много, они делились слишком часто и уводили невесть куда. Старица, река… озера и степи, глухие нездешние леса, колодезная тьма, которая вдруг оборачивалась тьмой небесной и приводила Алея к супермаркету в Новом Пухове, где под фонарем стояли мама и отчим. Теснившие супермаркет высотки сверкали огнями окон. Ржавые старопуховские гаражи, заросли пыльных акаций, проулки и тупички сплетались в фантасмагорический лабиринт, многомерное кружево дорог и пространств. Немедля возникали огромные внедорожники на этих дорогах и крупные хмурые мужики возле машин, сонные, но сторожкие, как рептилии…