Семь цветов радуги - Владимир Немцов

Навстречу Тимофею плыли зеленые горы: это были высокие возы сена. Вихрастый мальчуган с гордостью восседал на возу и снисходительно смотрел сверху вниз на городского парня. Бабкин стал на обочине, пропустил мимо себя возы и снова зашагал по дороге. Его невольно тянуло на кукурузное поле, где работал Ванюша Буровлев.

Издалека Тимофей заметил его коричневый костюм. Бабкину захотелось извиниться перед парнем за свою горячность.

Молодые колхозники проворно орудовали тяпками, заканчивая обработку оставшегося участка, где уже прошел культиватор. Куда девалась ленивая размеренность движении, которую Бабкин наблюдал у многих из них до «ночной операции» Стешиных девчат.

Стеша была уже в поле на противоположной стороне дороги. Вместе со своими подругами она продолжала прополку кок-сагыза.

Не слышно ни песен, ни звонкого девичьего смеха. Чувствовалась какая-то скованность и неловкость. Парни были обижены на девчат, а те, в свою очередь, хранили терпеливое молчание. Они боялись, смехом ли, песней, показать свое торжество. Эдак навсегда обидишь ребят… А они все-таки хорошие, хоть и с ленцой иногда…

Мимо Бабкина трое девчат везли бочку с водой. Тимофей заметил коренастую девушку с широкими, как у молотобойца, плечами. Идет она позади бочки и вместо того, чтобы подталкивать ее, только держится за тележку — делает вид, будто ей тоже тяжело.

Бабкин несколько раз встречал эту девчонку и на поле и в деревне. Это Нинка Лукьяничева. Она, как рассказывала Стеша, буквально шагу лишнего не ступит. Думает только о женихах и нарядах. О ней всегда с неприязнью говорили подруги. Тимофей смотрел вслед удаляющимся девчатам. «А я что? — невольно подумал он. — Тоже иду вслед за колхозной повозкой и делаю вид, что очень хочу помогать комсомольцам…»

— Товарищ Буровлев, — решительно обратился к нему Тимофей, пробравшись сквозь широкие кукурузные листья. — Я оторву вас от работы только на три минуты.

Парень разогнул спину и хмуро взглянул на Бабкина.

— Чего еще? Антошечкина с белым флагом прислала? Некогда мне с вами разговоры разговаривать.

— При чем тут Антошечкина? Я от себя к вам обращаюсь.

— У нас начальство принимает только по воскресеньям! — со смехом крикнул парень в красной майке. — Ивану Спиридоновичу некогда.

— Возьми, москвич, тяпку, для здоровья полезно!

— Нечего девчатами попрекать. Поработал бы с ваше.

— Смешки только строить, нет бы дождь послать!

— Чего вы, ребята! Он же не бог.

— А не бог, пусть берет тяпку.

— За этим я и пришел, — спокойно сказал Бабкин. — И если вы не возражаете, то с удовольствием поработаю.

— Ай да москвич, шустрый!

— Ванюшка, дай ему «орудие производства».

— Да что вы, ребята, он у нас все стебли порежет.

Тимофей не стал дожидаться разрешения. Он схватил лежащую у дороги мотыгу и быстрыми, уверенными движениями начал рыхлить землю. Недаром Бабкин еще вчера практиковался на Стешином огороде. Он не позволит смеяться над собой.

Только к вечеру Тимофей ушел с кукурузного поля. Все тело ныло от усталости, как после лыжной прогулки. Болели спина, руки, прорвавшиеся водяные мозоли на ладонях, но что все это значит в сравнении с чувством огромной радости, которую сейчас испытывал Тимофей.

Он доказал ребятам, что умеет обращаться не только с паяльником. Если нужно, он будет работать как рядовой колхозник на поле.

Занятый своими думами, Тимофей не заметил, как подошел к пастбищу. Недалеко от него темнело вспаханное поле. На узкой зеленой полоске вырисовывался силуэт гусеничного трактора.

Бабкин хотел повернуть обратно. Он избегал встречи с Тетеркиным. Ему казалось, что около любого трактора он встретит насмешливого изобретателя. Однако малодушие не было отличительным свойством характера Тимофея. Бабкин понял, что если он повернет назад, значит, ему на все наплевать. Значит, только для своего спокойствия он не хочет видеть Тетеркина? Нет, с этим примириться нельзя!

Еще увереннее зашагал Бабкин по краю поля. Сейчас, если он встретит здесь механика, то выскажет все, что он о нем думает. Довольно играть в прятки!

Он подошел к трактору. Белогубая корова тянулась к пучку травы, застрявшему в гусенице, и косила глазом на незнакомого человека.

Опять этот одинокий трактор. Где же его хозяин? Из-за машины вышел младший Тетеркин, снял свою широкую шляпу и вопросительно посмотрел на Бабкина.

— Здравствуйте, — не скрывая своего удивления, приветствовал он московского техника. — Вы кого-нибудь ищете?

— Мне твой брат нужен.

— Он только что ушел, — с сожалением сказал пастушок. — На шестом поле с машиной что-то случилось, вот его и вызвали. Хорошо, я близко со своим радио был.

Сергей любовно посмотрел на блестящую коробку радиостанции и, помолчав, спросил:

— А зачем он вам, Кузьма-то?

Бабкин помедлил с ответом, затем достал из кармана зелененькую книжечку, которую уже однажды предлагал механику.

— Я хотел передать вот эту инструкцию твоему брату. Тут есть описание некоторых новых деталей автоматики.

Младший Тетеркин задумался. Густые брови совсем опустились ему на глаза.

После недолгого молчания он поднял голову и прямо посмотрел Тимофею в лицо:

— Значит, вы про это дело хорошо понимаете?

— Разбираюсь, — лаконично ответил Бабкин.

— В комсомоле состоите? — продолжал допрашивать его Сергей. Его лицо было очень серьезным и напряженным, будто он решал какую-то сложную задачу.

— Да вот уже почти четыре года, — скромно, но с заметной гордостью ответил Тимофей.

— Покажите билет… пожалуйста.

— Ты что же, мне не веришь? — удивился Бабкин.

— Нет, — смутился подросток, — я просто хотел поглядеть, какие билеты у вас в Москве.

— Как и везде. Разве не знаешь этого? Ну ладно, можешь посмотреть.

Бабкин расстегнул пуговку на гимнастерке, затем на внутреннем кармане и вытащил серую книжечку, заботливо спрятанную в прозрачный пакетик, склеенный из целлулоида.

— Видишь, как надо хранить билет, — назидательно заметил он. — В воду попадешь, и то не промокнет.

Он сказал это, вспомнив свое купание под фонтаном. Пастушок с любопытством раскрыл комсомольский билет, посмотрел и со вздохом протянул назад Бабкину:

— У меня такого еще нету. Райком утвердит, тогда получу.

Он с завистью глядел, как техник прячет билет. Бабкин застегнул пуговицу и с вопросительной улыбкой взглянул на подростка.

— Может, присядете? — предложил Сергей. — Разговор есть. Да нет, не здесь, — воскликнул он, увидев, что гость опускается на землю. — Тут жара, в холодок давайте.