Семь цветов радуги - Владимир Немцов

— Специально! Вот это я понимаю! — восторженно воскликнула Стеша и взмахнула кулачком, будто вбивая гвоздь. Она взглянула в ту сторону, где сидел обиженный и продрогший Бабкин, будто хотела ему сказать: «Видишь, специально для нас московские инженеры-изобретатели расчеты делают, а некоторые «настырные техники» только мешают работать».

Бабкин застыл в отвратительно неудобном положении. Казалось, что все его тело одеревенело: ему было трудно сейчас пошевелиться или хоть как-нибудь переменить позу.

Однако все-таки его порадовало, что Васютин так хорошо отозвался о Димкином изобретении. «И я бы тоже мог заняться такими делами, — подумал Тимофей, осторожно расправляя затекшую спину. — Но что поделаешь? Не везет».

Ольга не собиралась уходить, до конца перерыва еще оставалось много времени. Она обняла Стешу и мечтательно говорила:

— Иной раз мне кажется, что жизни не хватит на задуманное. А хочется так много сделать. Мичурин еще очень давно мечтал превратить нашу землю в цветущий сад. Он бы мог скоро увидеть свою мечту, потому что план этого сада уже вычерчен. Это сталинский план. Ты знаешь, Стеша, когда я впервые увидела его напечатанным в «Правде», то всю ночь не спала. Подумать только! Государственная лесная полоса проходит рядом с нашей Девичьей поляной… Вот где наши комсомольцы могут показать себя…

— А что ж, мы не показали? На первом месте в районе.

— Мало, Стешенька, мало! Все посадки мы закончим только этой осенью, а комсомольцы Сталинградского тракторного завода уже заканчивают лесонасаждения, которые по плану должны выполнить через много лет…

— Мы же не отстаем! Правда, у них куда больше посадок.

— Вот если так по-настоящему помечтать, то, кажется мне, что все это только начало. И надо под этим планом переделки природы понимать очень и очень много… Вот смотри, — Ольга указала на тонкие ростки, пробивающиеся на грядках. — Получили мы из Сухуми семена эвкалипта. На будущий год в это время деревца доберутся до потолка. Казалось бы, что в этих эвкалиптах толку? Нежное южное растение. Только что начинают его акклиматизировать на юге Украины. Разве в средней полосе оно сможет расти? А я думаю, что для мичуринской науки и таких упрямцев, как наши комсомольцы, ничего невозможного нет. Попробуем.

— Чтой-то я в этом дереве мало понимаю, — скороговоркой выпалила Стеша и опасливо покосилась на то место, где прятался Бабкин.

— Чудо, а не дерево! Быстрее всех растет! Древесина прекрасная. Представь себе, Стеша, огромное-огромное дерево, куда выше сосны. Ствол белый, как у березы. Ничего себе развести такую рощицу возле деревни. Как ты думаешь?

— Наверное, трудно?

— Посмотрим. Кстати, потом нам не нужно будет разводить всякие медоносные травы вроде фацелии. Эвкалипт — прекрасный медонос, и мы будем брать из ульев «эвкалиптовый мед».

— Чудная ты, Оленька. Послушаешь тебя и не поймешь, то ли верить, то ли нет.

— Надо верить! Даже если это сейчас кажется невозможным. Иначе нельзя работать. Вот, например, академик Лысенко говорит, что «надо тянуть чай к Москве». Ведь это была когда-то совсем южная культура, а сейчас чай уже растет на Украине. Почему бы ему не добраться до Москвы, если за это дело серьезно взяться? Да и не только чай, — рис, хлопок — все это нужно тянуть на север… Ты думаешь, у нас здесь персиков не будет? Будут! По идее Мичурина нашими учеными уже выведен северный персик. Да ты еще не такие увидишь чудеса. Мне обещали прислать из Сухуми семена авокадо.

— Как ты сказала?

— Авокадо. Это такой плод, похожий… — Ольга задумалась. — Ни на что он не похожий, — рассмеялась она. — Это вроде сливочного масла, его даже на хлеб намазывают. А вот это ты видишь?

Ольга привстала и указала на кустик с серебряными листьями. Стеша осторожно дотронулась до одного из них.

— Я тебе раньше ничего об этом чуде не говорила, — от нежности к своему любимцу, ласково прищурив глаза, продолжала Ольга. — Скоро здесь появятся очень вкусные цветы.

— Цветы?

— Вот именно. Они будут похожи на сбитые сливки: сладкие и ароматные. А называется такое растение «фейхоа». Потом сливки превратятся в плоды, похожие на огурцы. Внутри мякоть с запахом земляники.

— Поедим, значит? — прищелкнула языком Стеша.

— Если будешь в это верить и аккуратно относиться к своим обязанностям. Ольга взглядом указала на брошенное ведро. Заметив снова какой-то непорядок, она быстрыми шагами направилась к кустам, где прятался Бабкин, но Стеша вовремя ее остановила.

— Куда ты, Оленька? — стараясь не показать своего беспокойства, быстро спросила она.

— Да вот за тебя все приходится делать, — сердито проговорила Ольга. Красные лампы опять не передвинула?

— Сейчас, сейчас… — Стеша перепрыгнула через грядку и, подбежав к стене, стала дрожащими руками распутывать шнуры, идущие сквозь скобки в известняке. Пальцы ее не слушались.

— Да что с тобой? — спросила Ольга, заметив, что шнуры безнадежно затягиваются в узел. — Помочь?

Она хотела снова пройти к стене, но Стеша отчаянно закричала:

— Стой!.. Змея!

Ольга отскочила на дорожку.

— Где? Где? — побледневшими губами спрашивала она.

Но хитрая Антошечкина уже расправилась со шнурами и, подтянув лампы поближе к стене, сказала:

— Вот там, шмыгнула в кусты. — Она подошла к Ольге и успокаивающе заметила: — Наверное, уж… Или мне просто почудилось…

Ольга все еще беспокойно осматривалась. Стыдно признаться, но даже ужей она боялась. Чтобы успокоиться, девушка вынула из кармашка фартука гребенку и стала расчесывать волосы.

— Если ты меня еще раз так напугаешь, не жить тебе на свете!

Она улыбнулась и, встряхнув головой, сильным движением откинула волосы назад.

— Да я больше тебя страху натерпелась. Аж сердце трепыхается, — искренне созналась Стеша. — Вот послушай, — она приложила Ольгину руку к своей груди.

Обняв подругу за плечи, Ольга подняла голову и ясными большими глазами смотрела на молочно-белые светящиеся трубки.

— Вот кажется мне, Стеша, — говорила она своим тихим, глуховатым голосом, словно стараясь до самой души, проникновенно и радостно, поведать подруге о своих мечтах, — вижу я эти чудесные лампы, что сделали для нас ученые, вижу я их не здесь, в нашей маленькой теплице, а над полями. Пусть будет вечный день на полях. Пусть в месяц вырастут и созреют невиданные хлеба, чтобы снова через месяц дать урожай новых злаков и овощей… Представь себе, — мечтательно продолжала она: — за одно лето колхоз даже в наших краях будет снимать четыре-пять урожаев. Он станет в пять раз богаче…