Индейский трон, или Крест против идола - Андрей Посняков

Обняв верного Несауа, Куатемок тотчас же послал одного из слуг во дворец тлатоани с докладом – как и было положено по этикету.

Теперь оставалось только ждать… что молодой принц и делал.

Первым делом он выкупался в пруду, затем наложницы умастили все его тело благовониями, поохали, ощупывая изрядную шишку на голове, – слава богу, удар пришелся по касательной, да и череп оказался крепким.

А к вечеру явились гости, точнее, гость. Сиаутетепек, Сиуа – вот уж нельзя сказать, чтоб принц его не ждал.

Друзья обнялись, поиграли в патолли – Куатемок, кстати, выиграл, – но это, скорее всего, Сиуа поддался.

– Как хорошо дома! – расслабленно потянувшись, улыбнулся гость. – Ведь правда?

– Правда. – Принц лукаво прищурился. – Однако мне почему-то думается, что на каравелле «Сан-Кристобаль» ты чувствовал себя ничуть не хуже, чем здесь.

– О, это так, мой господин! – засмеялся подросток. – Поистине, это великая вещь – океанский корабль! И я ведь все-таки смог управлять им… Один! Правда, судно сидело на мели и можно было не торопиться. Господин! Я нарисовал суда! Но мне не верят. Говорят, я все выдумал и таких лодок не бывает. Ничего! Я им докажу… Я им всем докажу… Сеньор Антон Аламинос научил меня многому!

Глаза юноши загорелись огнем, Куатемок расхохотался, похлопал приятеля по плечу и, спрятав улыбку, сказал:

– Я полагаю, ты хочешь построить что-то подобное?

– О, это невозможно! Хотя бы оснастить парусами и такелажем что-нибудь подходящее.

Принц хмыкнул:

– Боюсь, ты вряд ли что найдешь. Плоскодонное судно перевернется при первом же сильном ветре.

– Это верно. – Юноша задумался. – Да, нужен киль, чтобы цепляться за воду… А как его сделать? Надо расспросить белых! И все же… нет, наверное, я сам не смогу.

Сиуа задумчиво посмотрел в небо. Они сидели в саду на разостланных циновках, неторопливо потягивая шоколатль – горький густой напиток из бобов какао, питье тлатоани и пилли, недоступное простым людям.

– Знаешь, друг мой, – негромко протянул Куатемок. – Я ведь не такой уж и бедный…

Гость хлопнул ресницами:

– Это ты к чему, господин?

– К тому, что у меня хватит средств на постройку даже нескольких небольших корабликов. Не каноэ, и не пирог – настоящих парусных кораблей, пусть даже и маленьких!

– Да-да! – восторженно закричал Сиуа. – Они бывают и маленькие… Мне рассказывал сеньор Аламинос. Шебеки, фелюки, шнеки… О, я знаю, как все устроить.

– Несомненно, тебе лучше объяснить все мастеру-лодочнику… найти самого лучшего. Отыщешь?

– Конечно! И мой отец, архитектор, тоже даст средства… Я ему расскажу – он поймет.

– Рад, что у тебя такой отец.

– А… тлатоани… может быть, он тоже…

– Нет! – резко прервал Куатемок. – Ты – мой друг, Сиуа, и тебе я скажу: тлатоани говорить о судах еще слишком рано. Потом… может быть. А пока будем строить на свой страх и риск. И – на свои средства. Эх, еще пушки бы… Железо! Не может быть, чтоб у нас не было руды… Надо пригласить опытных в этом деле людей – испанцев. Хорошо платить – по-царски…

– Ты о чем, друг и господин мой?

– О своем, о своем, Сиуа! Точнее сказать – о нашем.

Гость просидел до самого вчера, то есть почти до ночи. Когда он ушел, в быстро темнеющем небе уже давно горели луна и звезды. Лично проводив приятеля до ворот, принц отправился домой и, пожелав приятных снов кланяющимся слугам, растянулся на невысоком ложе.

Кто-то неслышно прошмыгнул в дверь… Кто-то?

– Зеркальце! Рад видеть тебя…

– И я, мой господин.

Девушка оплела молодого человека руками, прижалась гибким и жаждущим утех любви телом. Словно сама собой, с бедер ее, шурша, свалилась юбка… А кроме юбки, никакой другой одежды на Зеркальце не было, если не считать браслетов и бус.

Только через три дня, ближе к вечеру, тлатоани наконец соизволил принять родного племянника, которого когда-то сам же и послал в стан бледнолицых пришельцев с опасным и ответственным поручением. А теперь вот, похоже, гневался! Не хотел и видеть.

Ах, лучше бы тлатоани его и не звал! О, каким гневом пылали глаза великого Моктекусомы! Словно это не он, а Куатемок проявлял преступную нерешительность и откровенный страх перед пришельцами, почему-то считая их посланцами богов, а Кортеса – наверное, и самим богом! Ругался… только что не топал ногами, всячески унижая.

И сведения-то Куатемок передавал не вовремя, да и не те, что нужно, и задержать испанцев не смог, да вообще – зря с ними и оставался. Мало того, еще почти что отрекся от истинных богов, облачившись в богомерзкие одежды белых! Позор, позор! Как отмыться теперь от подобного? Сам стал как белый, уж о том-то доложили посланцы-жрецы. Ничего толком не смог! И это – наследник? Стыд, стыд и позор.

Правда, к концу своей речи тлатоани немного остыл – он вообще был человеком отходчивым – и даже милостиво выслушал все оправдания племянника. Впрочем, тот и не думал оправдываться.

Якшался с белыми? Да, у меня там даже появились друзья – и не вижу ничего в этом плохого! Затем, в конце концов, и был послан. Отрекся от своих богов? Вот уж врут! Нисколечко не отрекся! Ах, не приносил жертв, и даже сейчас… Врут! Я же и раньше предпочитал приносить в жертву только цветы! Что? Ах, не так… Ну да, ну да, может быть. Но теперь – только цветы! Так завещал великий Кецалькоатль! Нет, нет, Кортес вовсе не бог! Просто удачливый военачальник. И молнии – никакие не молнии, а специальные приспособления для метания маленьких стрел, которые называются – пули. Любой может научиться стрелять. Любой может стать как белые. И если мы такими станем, то…

Как это – никогда? Но ведь нужно! Это теперь единственное, что может помочь нам. И для начала хорошо бы вышибить незваных гостей из столицы! Ведь у нас много воинов, а их – всего лишь жалкая горстка. Да нет же! Никакие они не боги, мало ли что там утверждают жрецы. А кто именно из жрецов, можно узнать? Ну вот… Да никакая это не подозрительность, просто интерес…

Куатемок давно уже понял – все бесполезно. Моктекусома не слышит то, чего не хочет слышать. Он верит жрецам и своим старым богам – пакостным демонам, как утверждает патер Ольмедо. Он не хочет и не будет делать ничего нового, ничего того, что пошло бы вразрез с традициями и поучениями жрецов! Ведь раньше тоже были войны и тоже были захватчики – но ведь боги помогали всегда! Помогут и на этот раз – нужно лишь, не жалея, приносить им богатые жертвы. Хорошо бы даже вот то странное существо о четырех ногах… Лошадь…

Ну что тут скажешь? Все слова как об стенку горох! Дикарь, он и есть дикарь. Лошадь в жертву принести, вишь ты… Господи – да ты же просто не представляешь, с кем столкнулся! Испанцы не тлашкаланцы и не тотонаки – это пришельцы из иного мира! И он – их мир – гораздо, гораздо сильнее. Нет просто никаких шансов уцелеть, не меняясь! Ради сохранения… пусть даже не все империи, пусть части, пусть даже только этого великого города… ради этого нужно изменить все традиции и измениться самим! Стать более предприимчивыми, верящими только в себя, более циничными, что ли… И даже, если потребуется, отказаться от своих старых богов! Не велика, кстати, потеря, многие наверняка обрадуются. Отказаться, конечно, не сразу… для начала объявить Кецалькоатля… нет, не святым Фомой – а самим Иисусом Христом! И перестроить храмы. Выбросить жертвенники и идолов, водрузить крест… Как поступают испанцы.