Белая Россия. Люди без родины (2-е издание) - Эссад Бей

literarische Welt» в качестве эксперта по Востоку, показывают, в самом деле, наиболее реалистичную и соответствующую принципам историзма сторону его понимания Востока, которая входит в пару с фантастикой и поэтикой в его романах и рассказах, в частности, в «Двенадцати тайнах Кавказа» или в «Крови и нефти на Востоке». Именно в его концепции мусульманского Востока, поэтического убежища и в то же время реальной социальной модели, раскрываются все противоречия его личности и его внутреннего мира.

По прибытии в Берлин, юный Лев знакомится со своими земляками, преимущественно русско-еврейского происхождения, и посещает соответствующую еврейскую школу. Мусульманский Восток для него всегда фильтруется с одной стороны его еврейским происхождением, а с другой — современной немецкой столичной культурой. Притяжение к исламской культуре также приведет к тому, что он «нелегально» поступит на курсы арабского и турецкого языков в Берлинский университет им. Фридриха-Вильгельма во время учебы в средней школе, не получив еще степень бакалавра. Исламский Восток и еврейская культура, похоже, с самого начала сливаются в его воображении и в его поэзии.

Берлин в то время являлся важным культурным и литературным центром, который принимал творческих людей со всего мира. Если литературные кафе и художественные журналы, такие как «Der Sturm» или «Die Aktion», уже с эпохи кайзера Вильгельма I и во время Первой мировой войны служили привилегированными местами для экспрессионистской культуры и, в более широком смысле, для авангардного искусства, то во времена Веймарской республики с 1919 по 1933 гг. эти кафе и журналы становятся органами распространения среди широкой публики тематики, связанной с литературой, искусством и культурой. Поддерживая зачастую альтернативную точку зрения в отношении доминирующей культуры, они открываются для широкой публики, пытаясь — как в случае с «Die literarische Welt» — стать посредником или компромиссом между официальной культурой и наиболее авангардной интеллектуальной и художественной субкультурой.

Лев постепенно вливается в эту новую богему, состоящую из художников и интеллектуалов, которые, говоря на разных языках и имея различное культурное и религиозное происхождение, встречаются в литературных кафе, таких как «Café des Westens» (иначе «Café Größenwahn»). Кафе представляет собой непринужденное место, возможно, самую дружескую среду для лиц без гражданства в Берлине, космополитический мирок, где собираются изгнанники, путешественники и мигранты со всего света. Здесь завсегдатаи часто любят демонстрировать щегольство определенной одеждой или поведением, чтобы создать альтернативную индивидуальность в повседневной жизни. И именно в таких кафе молодой Лев начинает выступать, а также маскироваться, читая свои первые тексты на русском языке (стихи), постепенно принимая свою мусульманскую идентичность, изменяя свое имя и формируя себе известность в качестве «ориенталиста».

Когда в 1926 г. Вилли Хаас, директор «Die literarische Welt», связался с ним, чтобы попросить сотрудничать с журналом: Эссад Бей уже прославился в таких кафе и в художественных кругах своей культурной и лингвистической экстравагантностью, своей одеждой и своими масками, но прежде всего своим знанием исламского мира.

Вилли Хаас, уроженец Праги с еврейскими корнями, решил в тот момент создать «рубрику о Востоке», открыв тем самым еженедельник, где в основном рассматриваются литературные темы, в сторону актуального в то время культурного аспекта, а именно — в отношения между Востоком и Западом. Поэтому Эссад Бей был «нанят» Вилли Хаасом в качестве эксперта по Востоку; его статьи для «Die literarische Welt» в основном посвящены этой теме, известным деятелям политики, культурной, художественной и интеллектуальной жизни Востока[131].

Редактор, который в 1915 г. сам опубликовал книгу о Востоке, объясняет причины, по которым он считает важным, чтобы восточный мир был известен немецкой и европейской культуре: «Цель состоит в том, чтобы представить новый восточный тип человека человеку западного типа»[132]. И продолжает: «Наши обязанности [в отношении Германии] и каждого немца заключаются в том, чтобы признать восточные народы как особый человеческий тип, оценив его и наделив его теми же правами, что имеются у типа западного»[133].

Несмотря на распространение в Германии антисемитизма в 1920- х гг., еще до прихода к власти Гитлера в 1933 г., в Берлине присутствует сильное сионистское движение: оно стимулирует культурное и духовное возрождение еврейской идентичности, которая должна быть востребована в лоне культуры немецкого народа. «Jьdische Renaissance» (Еврейский ренессанс), в котором участвуют важные интеллектуалы (к примеру, Мартин Бубер), часто использует прессу для распространения собственной мысли. Уже в начале столетия рождаются важные журналы, такие как «Ost und West» или «Der Orient», где анализируется проблема евреев в Европе и, в более общем плане, вопрос о Востоке и его отношениях с Западом. В то же время, однако, «Jьdische Renaissance» стимулирован необходимостью заново открывать еврейские корни не только в сопоставлении с немецкой культурой, но, как и в случае с Эссад Беем, — с другими восточными культурами и религиями.

В статье «Mohammeds Wunder» («Чудо Мухаммеда»), опубликованной в 1932 г. в «Die literarische Welt», Эссад Бей пытается провести параллель между эпохой Мухаммеда и современноcтью, описывая их как «zersplitterte Welten», «разрушенные миры». Используя современный литературный язык и выражения, типичные для поэм и драм немецкого экспрессионизма и художественного авангарда, Эссад Бей подчеркивает в этой статье, что создание «нового мира» возможно только через «дух», Geist, который является, среди прочего, истинным и глубоким фундаментом учения Мухаммеда: исламский феномен, по мнению автора, основывается на важности «духа», а не на политической и экономической «мощи» нации. Интересно отметить, что Эссад Бей, который неоднократно критикует европеизацию Востока, использует повторяющиеся концепции в немецкой культуре того времени, чтобы проецировать их в исламский мир или, лучше сказать, найти истоки этих понятий в исламском мире: важность культурного возрождения страны через развитие новых эстетических и поэтических ценностей, за которые многие немецкоязычные писатели и художники будут бороться в течение первых десятилетий ХХ в., прослеживается, например, до Корана и его божественных и пророческих истоков, свидетельствующих о его высокой «литературной, поэтической, лингвистической ценности», модели для современного «эстетического интеллектуала»[134].

В годы, когда Эссад Бей прибывает в Берлин и начинает посещать интеллектуальные круги того времени и самоутверждается как эксперт по мусульманской культуре, многие философы и интеллектуалы задаются вопросом о еврейской идентичности и в более общем плане — о «восточном» вопросе. Журнал «Die literarische Welt» отчасти принадлежит культуре «Jьdische Renaissance»; он был основан в 1925 г. как место для культурной дискуссии и характеризовался космополитизмом и интернационализмом и, прежде всего, сотрудничеством интеллектуалов, художников и писателей еврейского происхождения. В 1933 г., с приходом к власти Гитлера, Вилли Хаас был вынужден покинуть Берлин и вернуться в свою родную Прагу. Еженедельник, который был рожден как журналистский и культурный «эксперимент», будет закрыт c уничижительным эпитетом