Женщины французского капитана - Жаклин Санд

– Это вы так думаете, – возразил Трюшон, – а может, капитан из-за подобных вещей как раз ужасно переживал. Вдруг он был тонкой натурой.

Сезар хмыкнул.

– Тонкая натура! Влюблен был в жену друга, спал с женой подполковника и обхаживал жену знакомого офицера – просто ради спорта, я полагаю. Куда уж тоньше.

– Suum quique[5], – философски заметил журналист. Сезар подумал: а может, он и прав, ведь даже лейтенант де Ларош говорил, что капитан умел переживать из-за мелочей.

Друзья прикончили вино, и Трюшон распрощался.

– Я тут нашел комнатку неподалеку, на пару дней хватит, а там, глядишь, и наступление будет. В штабе брешут, что лорд Раглан осторожничает, а маршал Сент-Арно весь извелся от нетерпения и дождаться не может, пока англичане выгрузят свой объемистый багаж. Из-за них все и задерживается. Когда начнется заварушка, искать вашего убийцу станет затруднительно. Потому высплюсь-ка я и займусь этим дельцем. Можете на меня положиться.

– Благодарю, Ксавье, – тепло произнес виконт, – я очень это ценю.

– Всегда рад помочь, ваша светлость.

– Слушайте-ка, хватит уже; зовите меня Сезаром.

Трюшон кивнул без обычной его насмешки.

– Это большая честь для меня.

Когда журналист ушел, виконт еще некоторое время сидел за столом, уставившись на дно пустого стакана, затем тяжело поднялся, заглянул во флигель и убедился, что Мари там и спит. За дверью на улицу стоял на страже солдат, выделенный полковником, и можно было не беспокоиться, что кто-то подойдет незаметно. Впрочем, Сезар не сомневался, что убийца не вернется. Не дурак же он.

Ох, не дурак…

Виконт разделся и лег, но заснуть не мог долго. Он, наконец, позволил себе подумать о Флоране и о том, как тому не повезло. Камердинер участвовал во многих делах Сезара, бывало, что с хозяином разгуливал по Парижу во тьме-тьмущей и ни разу даже царапины не заполучил, а тут на тебе! Приехал в полк и через два дня погиб. Хорошо, что он не женат, а вот его сестра горевать будет…

И еще сильнее захотелось призвать к ответу человека, который, по всей видимости, считает себя безнаказанным. Правда, сегодня он немного запаниковал. Что его встревожило? Почему сейчас?

Сезар уснул, но спал вначале плохо – ему было очень холодно, стучали зубы. Затем сделалось теплее и как-то легче, и благословенный сон окутал мягким покрывалом.

Глава 16

Разбитая бутылка

Виконт проснулся и понял, что лежит, зарывшись лицом в мягкие волосы, пахнущие дешевым мылом.

Более того, волосы эти принадлежат женщине, которую он держит в объятиях.

Было еще очень рано, однако, судя по светлевшему окошку, рассвет уже приближался. В комнате висела сумрачная полумгла, и в ней предметы казались немножко незнакомыми. Сезар пошевелился и осторожно подвинулся, чтобы понять, кто лежит рядом, обнимая его.

Конечно, это оказалась Мари. И она не спала.

Около минуты женщина и виконт молча смотрели друг на друга. Зеленые глаза Мари казались очень темными в неверных рассветных сумерках; губы крепко сжаты, выражение лица решительное. Так вот почему Сезар согрелся: Мари пришла ночью, легла рядом и обняла его, только тогда он заснул.

Они молчали, молчали, а потом Мари сказала:

– Вы стонали во сне.

Голос у нее был негромкий, мягкий и летучий, как пух, очень красивый голос. Сезар даже пожалел, что Мари не заговорила раньше и он не мог наслаждаться этим голосом, слушать его, как музыку.

– И ты решила меня согреть?

Она кивнула и зашептала:

– Я пришла, потрогала ваш лоб. У вас была лихорадка. Я знаю, что нужно тепло.

– Хорошо, девочка, – сказал он, – а теперь пора вставать.

Но Мари удержала его, когда Сезар попытался подняться.

– Нет. Пожалуйста. Я должна рассказать вам.

Виконт замер. Вчерашний день вспомнился во всех подробностях, особенно возвращение домой. Она что-то видела?

– Вы говорили с этим человеком, вчера, здесь…

– Он мой друг, Ксавье Трюшон.

– Да, с ним. Я слышала, не спала, только притворялась. Я… до этого не знала, чем вы заняты и кого ищете. Думала, вы обычный офицер, который оказался… добр ко мне.

Виконт смотрел на нее, не отрываясь, и его не покидало чувство, что сейчас он услышит нечто очень важное.

– Пожалуйста, я должна рассказать вам… Нет, не надо вставать. Так. Пожалуйста.

– Как тебя зовут, милая? – спросил Сезар, не делая больше попыток выпустить ее из объятий.

– Кристель Бопре.

И он лежал дальше неподвижно, обнимая ее и слушая, как шелестит в комнате, наливающейся утренним светом, ее изумительный летучий голос.

Кристель Бопре оказалась дочерью библиотекаря, служившего в богатой семье де Эмон, – вот откуда взялось то странное, невольно отмеченное Сезаром воспитание, что делало ее не совсем обычной служанкой. Графиня де Эмон, безнадежная провинциалка, на которой граф женился ради пополнения семейного состояния – оно сильно уменьшилось благодаря усилиям картежника-деда, – проводила большую часть времени в деревне. Граф же слыл человеком образованным, любил читать и сына своего, Жана-Себастьяна, воспитывал в том же духе. А для того, чтобы дух был верен, граф устроил в доме библиотеку, нанял смотрителя – отца маленькой девочки – и позаботился, чтобы коллекция книг постоянно пополнялась. Кристель научилась читать, писать и считать, она работала в доме горничной и когда не занималась своими непосредственными обязанностями, хозяин позволял ей посидеть в библиотеке. Сколько Кристель себя помнила, прибегая туда, она обнаруживала отца, склонившегося над грудой книг. Тот всегда давал ей что-нибудь интересное – сказания о рыцарях, о войне или же о приключениях первооткрывателей. Устроившись в углу, Кристель читала запоем.

В восемнадцать она влюбилась в Гислена, симпатичного малого, который служил камердинером молодого де Эмона; парень отвечал девушке взаимностью, так что вскорости сыграли свадьбу. Молодые зажили душа в душу, и пока их не огорчало даже то, что детей у них не было. А через два года Кристель этому даже обрадовалась: Жан-Себастьян, получивший офицерское звание, отправился на службу и захватил с собою камердинера и его жену.

Кристель понравилось в армии, хотя такое количество мужчин, бросавших на нее вожделенные взгляды, трудно было выносить. Но она научилась давать им отпор, статус замужней дамы защищал ее, а у солдат есть на этот счет некий кодекс. Потому Кристель в армии жить научилась. Она обстирывала капитана де Эмона, который нравился ей, ибо хозяином был хорошим и своим слугам платил щедро, готовила ему завтраки и обеды, штопала его вещи и чувствовала себя счастливой каждую минуту, потому что рядом находился Гислен. Затем стало известно, что скоро начнется война с Россией, двадцатый легкий полк направили в Болгарию.