Убить Батыя! - Наталья Павлищева

– Твоему отцу все равно. Но ты не за тем пришла. В любви тебе мой совет не нужен. Ты выбрала дружбу с русской?

– Дружбу? Не знаю, пока просто предложила встретиться.

– Ты правильно сделала.

– Скажи… Ты говорила, что Пургаз позвал на помощь духов предков… А мы можем это сделать?

Кевена вскинула голову, разгибаясь:

– Хочешь попросить помощи? Женщине этого делать нельзя, хоть ты и воин, но…

– А Вадуну?

Старуха едва заметно усмехнулась:

– Хитрая… Ему можно. Пойдем со мной. А ты сиди здесь и жди. Спокойно сиди, ждать долго придется.

Нарчатка смотрела вслед ушедшему со старухой Вадуну и думала о том, правильный ли путь выбирает. Душа подсказывала, что правильный, а ее-то и надо слушать в первую очередь.

Что происходило на капище, куда увела колдунья Вадуна, Нарчатка так и не узнала. Видно, они договорились еще встретиться, но рассказывать не стали, и девушка поняла, что спрашивать не стоит. Один совет дала Кевена:

– Лошадь свою береги. Если у тебя будет другая – погибнешь.

Жутковато, но Нарчатка не была слабой.

Зато позже Вадун сказал, что духи помогут.

Теперь предстояла встреча с русской девушкой и ее дружиной.

Сырня

Но сколько бы ни длилась зима, закончилась и она. Весной я по-настоящему радовалась, одного за другим встречая своих ратников, вернувшихся из родных мест. Пусть не вся, но рать собиралась снова. Если еще поможет Пургаз, то будет вполне ничего. Берегись, Батый!

Пока мы были на самом краю степи, почти в землях мокши, и сами мокшане за нами явно следили. Понятно, кому понравятся военные сборы, назначенные у него в прихожей? Но когда от мокшанской правительницы Нарчатки вдруг приехал воин и предложил встретиться с ней в городе Сырня, я призадумалась.

Мокша дружат с монголами, а отец этой самой Нарчатки даже ушел вместе с дружиной с монгольским войском на запад, об этом нам уже сообщил Пургаз. Чего ждать от этой встречи? Не ловушка ли? Заманят и побьют.

Но глаза приехавшего от княжны воина, назвавшего имя Вадун (мне тут же объяснили, что это коршун, хотя не похож), почему-то внушали доверие. Я не могла объяснить, но нутром чувствовала, что этот человек не лжет, Нарчатка не желает нам зла и действительно хочет познакомиться.

Вадун подтвердил мои мысли:

– Каназор Пуреш и его сын Атямас ушли с дружиной вместе с монголами на запад, но это только чтобы увести их от наших земель. Нарчатка не желает сидеть спокойно, когда у ее границ или на ее земле будут биться с ее врагами. В Сырне вас не ждет засада.

Вятич подтвердил: парень чист, у него светлая душа, и он не обманывает. В Сырню можно ехать.

На том и договорились, назначив день встречи. Осталось выяснить, где эта самая Сырня. Но тут нашлись знатоки среди наших, вернее, тех, кто был с нами по распоряжению Пургаза нам в помощь. Сырня оказалась на границе земель мокши и буртасов. Осталась целой просто потому, что монголам было не с руки отклоняться к ней, а Пуреш предпочел заплатить и поставить монголам воинов.

Вот дилемма! Я вспомнила рассказы Пургаза о Пуреше, каназор сначала дружил с великим князем Юрием Всеволодовичем, причем против самого Пургаза, потом переметнулся к монголам, почувствовав их силу, и откупился от них. Ясно же, чем откупился – и сам в Батыево войско пошел, и небось дорожку на Рязань попрямей да поудобней показал.

Теперь Пуреш и вовсе отправился с монголами на запад, а оставшаяся править за него дочь предлагает познакомиться, чтобы что… действительно заманить нас в ловушку и доложить Батыю, что папина радость выполняет его наказы? Теоретически яблоко от вишенки далеко не падает, но всякие бывают выверты в природе… Жизнь, она непредсказуема, в этом я уже успела убедиться.

– Бывает, что и медведь летает, только кто ж видал, чтобы он летал… – пробормотала я услышанную когда-то от Анеи пословицу.

– Настя, Вадун не лжет.

– Вадун, может, и не лжет, а вот его хозяйка Нарчатка?

– Она не хозяйка, она его любовь, причем взаимная.

Я оторопела.

– Это он тебе сказал?

– А говорят, что женщины более чувствительны и у них интуиция развита… Ты куда смотрела? Или у главы дружины женское чутье отшибло? Видела, как у него глаза блестели, когда он о Нарчатке говорил? Клянусь, он ее только прошлой ночью в объятиях держал, причем крепко-крепко.

Я совсем потеряла дар речи. Интересно, блестят ли глаза у Вятича, когда он говорит обо мне? А от слов об объятиях меня и вовсе бросило в жар, потому как страстно желала побывать в таковых, только не у Вадуна, а у Вятича, но полевые, вернее, лесные условия никак претворить такую мечту в реальность не позволяли. Везет Нарчатке, если у нее есть возможность обниматься со своим любимым каждую ночь…

В суровую действительность меня вернул голос Вятича:

– Эй, очнись! Мы уже закончили разговор про любовь, теперь давай поговорим о том, как добираться до этой Сырни. Говорят, город очень даже ничего, не Козельск, но веселый.

– Это почему?

– Торговый, и живет там всякой твари по паре.

– Ну что ж, в Сырню так в Сырню.

– Настя, знаешь, что значит Сырня?

– Молокозавод или ферма большая?

– К сыру никакого отношения не имеет. Золотой город. То ли богатый, то ли золота в речке много.

– Ну да, чтоб такой город Батый оставил нетронутым?

– Стены крепкие, расположен хорошо, да и откупился. А богатый, потому что стоял на торговом пути.

– Почему стоял? Сказали же, что не разорен?

– Город нет, путь разорен. Это был торговый путь из Киева в Булгар, а теперь куда ходить, да и кому, если монголы все разорили.

– Киев еще нет! – упорствовала я.

– А Булгарию?

– Ладно, поехали в Золотой город Сырню.

Сырня – веселый город. И еще очень веротерпимый. Здесь жило столько разных людей, что если бы они вдруг принялись выяснять, чья вера старше или крепче, ничего бы не получилось. Как нам сказали, чуть подальше на восход столица буртасов, а здесь жили все подряд – мокша, эрзя, ушедшие от своих князей русские, булгары, буртасы, даже забредшие из разных мест степняки.

Если я правильно поняла, это граница земель буртасов и мокши. Тех самых мокши, с которыми не дружен инязор Пургаз? Почему Нарчатка назначила нам встречу здесь? Не ловушка ли? Но к чему ей нас так ловить?

Но выбора не было, Сырня – вон она на пригорке между оврагами и двумя речками. Хорошо поставлена, конечно, только до Козельска всем им далеко. Для Козельска природа постаралась, как ни для кого другого.

Вятич хмуро разглядывал высокие стены Сырни.

– Ты чего такой мрачный, чуешь что? Западня?

– Нет, но этому городу недолго стоять осталось.

– Почему?

– Батый, Настя, кто же еще?