Убить Батыя! - Наталья Павлищева

– Там скотина растерзанная какая-то…

Сотник показал мне в сторону. Там лежал такой же растерзанный человек, чуть дальше еще один. От одного их вида волосы могли встать дыбом, людей что-то рвало в клочья, вернее, эти клочья из них вырывало!

– Что это?!

– Оборотни.

Он едва успел договорить, по ту сторону ворот послышался шум. Выхватывая меч из ножен, Вятич бросился туда, я следом.

Вовремя, потому что по улице в нашу сторону неслось нечто… Один из парней не выдержал и рванул прочь, несмотря на крик Вятича: «Стой!» Если честно, у меня тоже было непреодолимое желание драпануть.

Вятич только успел предупредить:

– Бить до конца, их нельзя просто ранить!

На нас напали оборотни – страшенная смесь человека с волком. На мгновение увидев эту рожу, не забудешь до конца жизни, хорошо если этот конец не наступит тут же, что вполне возможно. Верхняя часть лица-морды похожа на человеческую, а нижняя – волчья, с клыков из разинутой пасти капали слюна и пена. Заросшие шерстью руки имели когти, острые и изогнутые, как отменные косы, согнутые, как у волка, задние ноги ступали, как человечьи. Оборотни могли двигаться и на всех четырех лапах, и если надо, на двух.

Два из них рванулись следом за удиравшим со страха нашим ратником, было ясно, что ему уже не помочь, у второго хватило силы духа стоять на месте.

Видно, заговор помог, ни один оборотень с лета не приблизился, но видеть, как три страшеннейшие твари кружат вокруг, – удовольствие не из приятных.

По команде Вятича мы встали спиной к спине, чтобы у них не было возможности напасть сзади. Теперь уже не до лошадей, хотя представить, что вот эта тварь растерзает и мою Славу так же, как животных из хлева, я не могла, вернее, категорически не желала. А потому не стала ждать нападения и напала сама.

Вот этого оборотень не ожидал, он прохрипел: «Храбрая…» – добавив ужаса в мое состояние (неимоверно страшная тварь говорит по-человечески!), и рванул навстречу. Я помнила наказ Вятича: бить до конца и ни в коем случае не позволить себя укусить. Щас! Дам я ему кусаться, как же!

Почему-то было понятно, что тут ни Яндекс, ни Гугл не помогут. И команды вроде «Сидеть!» или «Место!» тоже, здесь нужен только меч. Вспомнив, что я вообще-то левша, выхватила из-за спины оба. Но тварь оказалась такой увертливой! В оборотне сочетались звериная сила с человеческой ловкостью, он предугадывал мои движения, видно, в обычной жизни был опытным воином.

И все же в какой-то момент я обманула противника, причем самым простым способом – ахнула, глядя ему за спину, оборотень оглянулся, видно, ожидая нападения сзади. В тот же момент мой меч настиг его шею, а второй словно разрезал его пасть пополам, обдав меня кровавыми брызгами. Ощущение жуткое, но вытираться некогда. К сожалению, и второй наш ратник не смог одолеть свой страх, он ужаснулся и был мгновенно растерзан тварью.

Вятич, убив своего, погнался за теми двумя, что напали первыми и уже справились с удравшим ратником и его конем.

А я, обернувшись, увидела, что тварь собирается теперь лишить нас коней! Мы бросились одновременно – он на Славу, а я на него. И кто рычал громче – не знаю, может, и я. Я тоже превратилась в волчицу, только защищавшуюся. И искромсала его тело не хуже, чем они разодрали людские!

Вятич убил одного из оборотней, но второй, почуяв, что обед не состоится, зарычал, как раненый зверь, и сиганул в сторону леса, оставляя за собой кровавый след. Сотник с досадой кивнул в его сторону:

– Убежал… не стал дожидаться.

Мы склонились над убитым ратником. Смотреть было страшно, из горла просто вырван кусок плоти, кровь хлестала до сих пор.

– А там? – Вятич глянул в сторону наших лошадей.

Я вздохнула:

– Парень погиб, а лошади целы.

– Плохо, что еще один ушел, нападет обязательно.

Я пыталась вспомнить, что знала об оборотнях. Получалось негусто.

– Вятич, а разве оборотни ходят группами?

– Нет, это меня и пугает. Обычно они скрывают, что оборотни, только по глазам и клыкам да по шерсти можно узнать. А здесь целая стая.

– А мы остались вдвоем…

Это была какая-то параллельная Русь, неизвестная никаким историкам и специалистам по фольклору. Здесь были заколдованные леса, мельники, превращавшиеся в Водяных, оборотни, действовали заговоры и напрочь отсутствовали церкви, священники и даже просто кресты. Может, потому и нечисти всякой полно? Я осторожно спросила у Вятича. Тот в ответ дернул головой:

– Нечисть и нежить уйдет только вместе с остальными духами, добрыми. Вернее, спрячется до времени. Вряд ли кто хотел, чтобы исчезли духи-помощники. Но как только люди верить перестанут, так и попрячутся все. Вот тогда, Настя, и зима будет не зима, а недоразумение – с оттепелями и сыростью, и весна без веселых ручьев и птичьего ора, и лето то сухое донельзя, то мокрое не в меру, и осень слякотная. Знакома тебе такая картина?

– Знакома, – вздохнула я. Уже сколько лет творилось именно такое безобразие, когда солнышка месяцами не видно, а зимой температура все время возле нуля с гололедом и противной моросью. А летом то сырость, то лесные пожары и засуха…

Нарчатка

Сколько княжна себя помнила – вокруг были воины. Отец, брат, другие родичи воевали, готовность вступить в бой в любое мгновение стала такой привычной, что иного и не представляли.

И дело не в том, что мокшанские земли на перепутье – с одной стороны булгары, с другой русские, и внутри народа тоже давно мира не было. Нет, не мокша билась меж собой, а два племени мордвы – эрзяне и мокшане.

Чего не поделили братья, не мог объяснить никто, но инязор Пургаз норовил собрать под свою руку Роды мордвы, а мокшанский каназор Пуреш не очень-то торопился под эту руку встать, считая, что справится и сам.

Мокша жили удобно – на торговом пути из Руси в Булгар, это приносило неплохой доход, но одновременно было источником беспокойства. Там, где купеческие обозы, там и желающие поживиться. А мужики в лесу с топорами не разбирают, кого грабить, часто бывало, что не нужно жиденькое барахлишко какого-нибудь селянина, у которого пара лаптей да пустая котомка за плечами, но оказался видаком убийства купцов, и сам за ними последовал.

Наличие в лесах татей спокойствия не прибавляло, но еще страшнее было понимание, что по тем же дорогам в любую минуту могут двинуться набежники, те же булгары, и запылают деревни, закричат, застонут уводимые в полон люди.

Хорошо жить на торной дороге, но опасно. Вот и получалось, что у каждого из правителей своя забота – у Пургаза русские князья все норовили земли вдоль Волги оттяпать, города на них поставить, а у Пуреша что ни год булгары набегали. И тогда произошло то, что насовсем превратило Пургаза и Пуреша в противников, если не врагов.