Санитары - Сергей Зайцев

— Федь, пошли Каданцева навестим?

Кротов что-то буркнул под нос, но даже не пошевелился.

— Федь? Надо Каданцева навестить. Наверняка уже есть какие-то новости.

Кротов застонал и перевернулся на другой бок.

— Федь?

Сообразив, что напарник все равно не отстанет, Федор с руганью сел на жалобно заскрипевшей койке и сердито уставился на Димку. Синяк под его левым глазом совсем почернел и выглядел жутковато. Очки на ночь он все-таки снял и теперь достал из нагрудного кармана, протер носовым платком и нацепил на переносицу.

— Димон, я тебя сам пристрелю, если не угомонишься, — хриплым спросонья голосом пообещал Федор. — Ты что, двужильный, что ли? Чего пристал, как чирей к заднице? Лично меня после «исповедальни» сегодня мутит еще больше, чем вчера.

— Тогда я сам схожу, узнаю насчет сестры, а ты… спи до посинения! — зло ответил Димка.

— Да за какие же грехи мне такой напарник достался? — сокрушенно вздохнул Федор, сдаваясь. — Я о чем с тобой совсем недавно толковал? Мы же вроде договорились!

— Не могу я сидеть на месте, в полной просра… прострации. Это ведь не у тебя пропала сестра, а у меня.

— Хочешь выставить меня черствой душонкой? — Федор в негодовании даже стукнул кулаком по коленке, поморщился. — Не выйдет. Черт с тобой! Опять что-нибудь натворишь, а мне потом расхлебывать. Но одно условие: сперва нормальный завтрак, а потом уже дела. Знаю я тут одну отличную забегаловку…

Димка не возражал. Завтрак — это насущная необходимость, так что требование справедливо. Да и запас воды во флягах не мешает пополнить.

Собравшись и прихватив вещи, бауманцы пересекли гостиничный коридор и обогнули лестницу перехода, которая, поднимаясь из края платформы, вела на Калининскую линию. Димка, хмурый от недосыпа, все же не без любопытства косился по сторонам. С шести утра станция уже жила привычной жизнью. Нормального рынка здесь не было — приличный кусок платформы за лестницей занимали несколько кафешек, чайных и шашлычных, а вездесущие лоточники жались в свободном пространстве между ними. Еще дальше шли магазинчики посерьезнее — оружейные и вещевые развалы с бдительными охранниками на входе, в задачу которых входило отсекать малоимущих бездельников и не допускать беспорядков. За магазинчиками располагался ринг, который сейчас скрывали северные трибуны. Они перегораживали станцию поперек — несколько рядов кресел, которые когда-то удалось стащить то ли из кинотеатров с поверхности, то ли с конференц-залов в самом метро. Места с удобными креслами, конечно, предназначались для зажиточных граждан, тем же, кто победнее, приходилось жаться в дикой толчее в арках по бокам ринга. Таганская была широко известна спортивными боями по воскресеньям, немало народу с соседних станций добиралось сюда ради азарта и ставок. Впрочем, почти на каждой станции Ганзы имелись какие-нибудь тотализаторы — на Павелецкой, например, бешеной популярностью пользовались крысиные бега. Если честно, Димке очень хотелось посмотреть на спортивные бои — схватка серьезных бойцов его интересовала куда больше, чем состязание мерзких крыс. Но только не сейчас. Сейчас есть дела поважнее.

Федор тянул его куда-то за собой, мимо кафешек, отгороженных от общего пространства платформы брезентовыми или пластиковыми ширмами, за которыми стояли столы и лавки, а возле кухонных печурок суетились хозяева, стараясь удовлетворить желудочные запросы посетителей. Там, где сервис был покруче, за столиками, делясь новостями или обсуждая важные деловые вопросы, сидели крупные заезжие торговцы, люди из администрации станции и высокие военные чины. В забегаловках с ассортиментом попроще завтракали рабочие, мастеровые, курьеры, солдаты и служащие станции. Дразнящие ароматы витали над платформой, заставляя живот голодно урчать.

Добравшись наконец до нужного мета, Федор затащил Димку в одну из таких забегаловок. Грузный седовласый хозяин с плутоватым взглядом и густыми вислыми усами под горбатым носом, оказавшийся знакомым Федора, встретил их чуть ли не с распростертыми объятиями. Через минуту, покидав на пол рюкзаки и повесив оружие на спинки стульев, они уже сидели за столиком и с аппетитом хлебали из железных мисок густое ароматное варево из грибов и свинины. После похлебки трактирщик принес горячий грибной чай, источавший какой-то необычный, но очень вкусный, дразнящий запах.

— Федь, а почему он с нас ничего не взял?

— Знакомства, Димон, это великая движущая сила, — подмигнул Федор. — Помнишь, как в прошлом году наши сталкеры притащили с поверхности пару тюков специй? Уж не знаю, где откопали, но заход был крайне удачный — все вернулись целы, да еще с дефицитным товаром.

— Помню, конечно. И что?

— Эти специи сейчас плавают в твоем чае. Гвоздика, если не ошибаюсь. Взаимовыгодный бартер: мы подкидываем кое-каким людям с Ганзы нужный товар, а взамен наши караванщики и курьеры пользуются бесплатными услугами.

Сидеть за высокими брезентовыми ширмами, неторопливо прихлебывая чай, было уютно. Сытый желудок настраивал на благодушный лад, и Димка впервые за двое суток сумел хоть как-то расслабиться. Словно некая внутренняя струнка в душе, до этого непрерывно звеневшая от перенапряжения, разом ослабла. «Все будет хорошо, — думал он, баюкая в ладонях горячую кружку из керамики и делая очередной глоток обжигающей, умопомрачительно вкусной жидкости. — Все обязательно будет хорошо…»

— Ба, какая встреча!

Охранник на входе торопливо убрался, пропуская нового посетителя в ганзейской военной форме. Димка вздрогнул, мысленно выругавшись, а былое напряжение сразу вернулось. Ибо в забегаловку пожаловал не кто иной, как Шрам, он же Виктор Викторович Леденцов, ближайший подручный Панкратова. На имена у Димки всегда была хорошая память.

— Ибрагим, — окликнул Шрам хозяина, бесцеремонно усаживаясь на свободный стул за столик бауманцев. — Тащи свой чудо-чай.

— Минуточку, Витюша, дорогой, одну минуточку, — хозяин, расслабленно дремавший на стуле возле кухонной плиты, сразу подскочил и засуетился.

— Даже если вы точно знаете, что у вас мания преследования, — это вовсе не значит, что за вами никто не гонится, — многозначительно проговорил Федор, скорбно вздохнув.

— Самая тонкая резьба — это резьба по горлу, — парируя, осклабился Шрам. Жуткое изувеченное лицо от ухмылки словно собралось бульдожьими складками, обнажив почти коричневые от налета, но еще крепкие зубы. — Спокойно, ребятишки, я пришел с миром. Есть новости. Секунду… — Леденцов подождал, когда хозяин забегаловки поставит на стол красивую фарфоровую кружку «для особых гостей».

— Ибрагим, выйди на пять минут и присмотри, чтобы к нам никто не лез, а то сильно рассержусь.

— Витя, дорогой, а как же посетители? Супчик остывает, чай остывает, дрова прогорают, продукты переводятся зря! — всплеснув руками, горестно запричитал хозяин. — Так же нельзя, Витя…

— Пшел вон… дорогой. Зайдешь раньше, чем позову, — уши отрежу.

— Грубый ты, Витюша. — Рассерженно вытирая руки о передник, хозяин вышел из чайной.

— Так вот, звонил ваш Сотников, — как ни в чем не бывало продолжил Шрам, в упор глядя на Димку холодным змеиным взглядом. — С этого момента ты, Дмитрий Михайлович, полномочный представитель расследования от Бауманского Альянса. — В голосе особиста прозвучала явная насмешка, показывая, насколько низко он ценит как само назначение Димки, так и его личные качества.

— Вот тебе на! — Федор от удивления откинулся на спинку стула. — У бати семь пятниц на неделе. То командует возвращаться, то вдруг нужно оставаться. Он бы определился, что ли…

Димка тоже был огорошен неожиданным изменением статуса — от подручного челнока до представителя суверенного государства. Да и по отчеству его еще никто не называл, даже ради насмешки.

— Но нос сильно не задирай, — продолжал Шрам, проигнорировав замечание Федора. — Сейчас твоя, Дмитрий Михайлович, задача — не лезть под руку серьезным дядям, которые уже заняты расследованием. Предупреждая вопросы: мы ищем, не сомневайся. На всех станциях метро наши агенты предупреждены и носом землю роют, выуживая крохи информации. Поисковые группы по-прежнему прочесывают все ответвления между Курской и Павелецкой. Так что просто наберись терпения. Кстати, поздравляю с метким выстрелом на Курской, наслышан, как ты завалил оборотня. Хорошая реакция. — Шрам снова подмигнул. — Может, и выйдет из тебя толк со временем.

— Ага, ёханый бабай, толк из него выйдет, а бестолочь останется, — ехидно вставил Федор. — Димон из тех, кто вечно притягивает неприятности.

— Федь, заткнись, — сердито попросил Димка.

— Если под неприятностями ты имеешь в виду меня, Кротов, то сильно не переживай, надолго я вас не стесню, — Шрам отхлебнул из кружки, причмокнул с явным удовольствием. — Чаек только допью — ради него ведь и таскаюсь в этот крысятник — и пойду. Дел выше крыши… Так вот, насколько мне известно, Дмитрий Михайлович…