Наследие (СИ) - Евгения Техтелева

Джайра резко выдохнула, обратив на себя внимание Бена. Все как она и предполагала.

— … я предполагаю, что ты хочешь войти к нам в доверие и что-то выкрасть. Нет, не у нас и не у господина Сальмонея, но, возможно, у короля? А может, просто что-то разузнать. Не говори мне ничего, — остановил он ее на полуслове, — я сам хочу угадать, что же ты задумал, — усмехнулся рыцарь. — Я верю тебе в том, что ты не замышляешь против нас ничего плохого, не беспокойся об этом. Но я раскрою твою тайну, будь уверен.

«Тоже мне…», — вздохнула Джайра, вслух же произнесла:

— Что ж, воля твоя. Только смотри, как бы это не рассорило нас — дорога еще предстоит долгая.

Видимо, безразличие, прозвучавшее в ее голосе, как-то встревожило Бена, отчего он выпалил:

— Я заметил, что ты любишь одиночество. Но я не собираюсь ссориться с тобой. Если я сказал что-то не так, то это неумышленно, поверь. Просто я пытаюсь тебя понять, чтобы лучше узнать. Ты хороший человек, с тобой приятно разговаривать — не хотелось бы терять такого приятного собеседника, а еще хуже того — друга.

Последние слова вызвали у Джайры откровенное удивление.

— Так вот, — улыбаясь во всю ширь рта, продолжил Бен. — Одно из моих предположений состоит в том, что ты стагат. И не отнекивайся, как вчера — это только еще больше подтвердит мои слова.

Джайра снова вздохнула, уже не обращая особого внимания на очередную болтовню Бенрада. Пусть тешится своими играми в загадки. Такими пустыми доводами он никогда не узнает ни ее имени, ни того, что она на самом деле женщина. Ее больше беспокоил этот донельзя дружелюбный купец. Хочет завербовать ее в личную гильдию соглядатаев, уже не в Аль-Пассале, а здесь, в Ардонии? С каких это пор у знати появилось новое увлечение устраивать свои собственные соглядатайские сети? «Уж не он ли собирается обдесятить козырного туза?» Тогда становится ясным, с какой целью ассасин-«разитель» по прозвищу Пересмешник ходит тенью за купцом. Кто бы не захотел узнать, что же хочет украсть темнейший и как игрок сможет проникнуть в королевскую казну. К Гиясу лучше не подходить — и ему добавится риск быть раскрытым, и на Джайру падет больше подозрений, но как же не терпится узнать истину! Осталось полпути — на горизонте виднелся Васильковый Луг.

Одно из самых живописных мест Сердечной области Ардонии представляло собой большой луг, покрытый яркими фиолетовыми васильками с ранней весны до поздней осени. Все еще оставалась чудом такая выносливость этих растений к заморозкам и зною. В центре луга расположилось довольно крупное поселение, обнесенное стеной каменной кладки, такой же круглой, как и луг. Башнями в этой стене служили четыре старых высоких дуба, расположенных соответственно сторонам света. Когда-то существовала легенда, что эти дубы здесь вырастил один из Протекторов, оставив в этом круге под охраной деревьев несколько теплых чувств человека. Какое-то время Васильковый Луг действительно был обязательным для посещения влюбленных и вообще всех людей, но после того, как прапрадед Амниса устроил здесь публичную казнь, деревня утратила свою популярность. Тем не менее, все легенды все равно остались живы, потому что без них не может жить народ, просто они рассказывались с осторожностью, чтобы не подслушал ни один слухач и соглядатай.

С приближением каравана широкие резные ворота открылись, и с южного дуба завыл рог, торжественно и даже радостно. Бенрад, советуясь с Гарольдом, суетливо бегал от трактира к постоялому двору и обратно, распределяя всех наемников по комнатам и отдавая распоряжения прислуге. Рыцари помогли Сальмонею вылезти из шатра и проводили его в верхнюю комнату в трактире. Похоже, они не на шутку забеспокоились — Гарольд попросил старосту прислать в трактир всех лекарей деревни. Устроившись в комнатах, все собрались ближе к темноте в трактире, устало ведя дружеские беседы. Вроде бы все было спокойно, только конюхи не могли унять лошадей каравана — напуганные чем-то животные метались по стойлам и не давали никому подходить. Устав в дороге и проголодавшись не меньше всех, Джайра снова выбрала уголок потемнее и заказала овощей и кружку травяного отвара, оглядываясь по сторонам, чтобы никто не заметил, как она снимает маску. Среди всех, кто расположился у пивной стойки, был еще один человек в капюшоне. Фиолетовый, как васильки, плащ скрывал его всего, только лицо и можно было увидеть. Почувствовав на себе взгляд Джайры, человек повернулся к ней и, слегка улыбнувшись, кивнул. Она ответила тем же, узнав в нем друга Эврикиды колдуна Акуна, известного среди чародеев зельевара и провидца. Он тоже дичился людей, как и она, — видно, не хотел быть узнанным октавцами. Улучив момент, он придвинулся к Джайре поближе, допив свой эль.

— Здравствуй, Буревестница.

— Все еще называешь вещи своими именами? — оба говорили в полголоса, будто их могли подслушать даже стулья. — Что ты делаешь в Васильковом Луге, так близко от Октавы?

— Я давно здесь обосновался. Местные пока что не прогнали меня и не сдали королевским воинам.

— А почему они должны тебя сдать?

Акун скептически глянул на нее.

— Я помогаю им избавиться от незапланированных детей, отравляю ради чьей-то мести людей, заговариваю неизлечимые болезни, и еще ты удивляешься, почему я все еще не сгорел на костре Искателей? Хорошая шутка. Ради этой шутки мне пришлось даже сломать свой посох, чтобы на меня пальцем хотя бы не тыкали.

Джайра коротко засмеялась.

— Ну а где же твой фамилиар?

— Хамелеон? Изображает коня в конюшне.

— А, ну теперь ясно, в чем там весь переполох.

Теперь засмеялся Акун. После небольшой паузы, во время которой он внимательно разглядывал Джайру, он осторожно спросил:

— Давно ее не стало?

Оторвавшись от вареных овощей, Джайра взглянула в глаза колдуну. Ей всегда не нравились серые глаза, а у чародеев — тем более. Всегда кажется, будто они видят насквозь, как хрустальные шары для предсказаний или слепые глаза скульптур. Акун был еще достаточно молод, чтобы научиться такой прозорливости, но седые волосы, которые он прятал под капюшоном, говорили о чем-то очень страшном, что ему пришлось пережить.

— Нет, около недели назад.

Акун нахмурился.

— Жаль ее. Но это еще не конец. Ее смерть идет за тобой, как тень. Ты в чем-то поклялась, связанным с Эврикидой, и не хочешь отпускать от себя мысли о ее смерти. Странно, что так совпало — смерть следует от ведьмы за тобой по пятам. Сначала амазонки, потом Южные Провинции, теперь вот твое окружение. Сильное заклятие было, да? — Джайра подозрительно смотрела ему в глаза, затуманенные видениями.