Лунная магия. Книга первая: Луна трех колец. Изгнанники звезд - Андрэ Нортон

«Оставь и беги!»

Я разинул пасть, чтобы схватить Симлу. Тогда она выпустила свою жертву, посмотрев на меня сверкающими красным блеском глазами, и зарычала, как бы отгоняя меня от её законной добычи.

«Беги!» — я снова бросился на неё, и на этот раз Симла откатилась от мёртвого тела. Она опять зарычала, но едва успела вскочить на ноги, как стрела вонзилась в землю в том месте, где она только что лежала. Симла злобно щёлкнула зубами над дрожащей в земле стрелой и бросилась за мной вверх по холму.

Они продолжали стрелять, и я бежал зигзагами, надеясь, что Симла последует моему примеру. Мы примчались в лагерь и оказались всего в нескольких дюймах от Малика, который лежал там же, где упал. Симла обнюхала его голову и жалобно завыла.

«Вперёд!» — настаивал я. Она обернулась, оскалила зубы, как бы собираясь напасть на меня. Затем красный свет в её глазах погас, и она побежала со мной, плечо к плечу, между фургонами за пределы лагеря.

Я не имел представления, куда скрылись остальные животные, но улавливал их смешанный запах и подумал, что они пошли той же дорогой. Я даже не был уверен, сколько их и каких они пород.

«Наверх!» — приказал я Симле. Она остановилась и оглянулась на лагерь. Её обычно мягкий мех жёстко топорщился на спине, голова опустилась между сгорбившимися плечами, когда она, рыча, морщила нос. В открывшейся пасти виднелись окрашенные кровью клыки. Она сделала было шаг-другой в обратном направлении, но затем снова повернулась и уже сама на дикой скорости повела меня в заросли.

Мы проделали немалый путь к вершине холма, пока, вконец измученные, не остановились и залегли, чтобы следить за лагерем. В нём метались люди, которые пинали открытые дверцы клеток, тыкали мечами во внутренность фургонов, как бы выгоняя кого-то, кто там мог прятаться. Из фургона Майлин они выкинули ящики и разламывали их, доставая запас печенья и сушёного мяса. По нетерпению и жадности, с какими они пожирали эти запасы, было видно, что люди давно уже не видели пищи. Они оттащили тело Малика в сторону и затолкнули под фургон. Двое прошли вдоль линии казов, которые фыркали, рвались с привязи и лягали всех, будто не верили, что там никого нет.

В разгромленный лагерь приехали ещё трое. Один человек поддерживал другого в седле, а третий ехал сзади, прикрывая тыл. Теперь настала моя очередь зарычать: с тем, кого они так обихаживали, я встречался в пограничном форте. На лагерь напал отряд отверженных Озокана, и их вождя, видимо, недавно крепко потрепали: его правая рука была прижата на перевязи к груди, а лицо казалось бледным и исхудалым. Это был жалкий призрак того самонадеянного князька, который пытался диктовать свои условия Вольным Торговцам.

Разграбление фургонов продолжалось. Люди вытаскивали содержимое ящиков и корзинок. Пища, видимо, была их первой заботой, и они жадно ели, а остатки складывали в седельные сумки. Затем некоторые пошли в юго-западном направлении и вскоре вернулись с верховыми казами.

Некоторые казы хромали, и на всех лежал отпечаток тяжёлого и долгого перехода.

Однако люди не спешили покидать лагерь. Они сняли Озокана с седла и положили на диван, вытащенный из фургона Майлин. Тот, кто поддерживал Озокана в пути, согрел воду на костре и взял на себя заботу о ране вождя. Похоже, Озокан больше не командовал, потому что по приказу того, другого, грабители принялись наводить порядок в том разгроме, который поначалу учинили. Новый командир встал на колено у фургона, под которым лежало тело Малика, и внимательно осмотрел жертву. Затем по его приказу тело Тэсса вытащили и унесли в кусты.

Я почувствовал, как рядом со мной напряглись мышцы Симлы, услышал её почти беззвучное рычание и послал ей мысль:

«Потом, потом… подожди».

Я не знал, смогу ли удержать её, но чётко оценивал наше положение как печальное. Майлин уехала в Ырджар и скоро должна вернуться, а отщепенцы, похоже, не собирались скоро покидать лагерь. Наоборот, они сложили всё вытащенное назад в фургоны и убрали с глаз разграбленные ящики. Один прошёл вдоль пустых клеток и не только расставил их в прежнем порядке, но даже закрыл дверцы на щеколды.

Когда всё было сделано, офицер оглянулся вокруг и кивнул. Насколько я понимал, они старались, чтобы лагерь выглядел нетронутым. Это могло означать только одно: они считали, что Малик не единственный Тэсса здесь, и устроили западню для других. Знают ли они о Майлин? Может, они выследили её накануне и теперь ждали, чтобы захватить?

Я шумно втянул воздух, многие запахи были знакомыми. Маленький народ хотя и разбежался, но оставался Рядом. Мой нос обнаружил десять или двенадцать животных неподалёку от того места, где спрятались я и Симла. Попытавшись открыть им свой мозг, я испытал слабый толчок. Животные не только собрались здесь все вместе, Но и объединились в единой цели, чего я никак не ожидал от обычных животных, да ещё разных пород. В их мозгах и мысли не было о побеге, они думали только о сражении.

«Нет!» — я старался передать свою мысль от мозга к мозгу, но они противились этому. Я не был Маликом или Майлин и не являлся лидером, которого они признавали.

«Потом!» — я приходил в отчаяние от того, что не мог повлиять на них. При дневном свете, против сильных вооружённых людей мохнатая армия почти не имела шансов на успех.

«Майлин!» — я мысленно нарисовал образ Майлин, какой я её видел, облечённой властью, в рубинах и серебре, дирижирующей своим маленьким народом на сцене. — «Майлин!» — посылал я мысль. — «Вспомните Майлин!»

Симла заскулила, очень мягко — она вспомнила. А как другие? Доберусь ли я до них? Почти закрывшись от мира света, звуков, запахов, я сосредоточился только на мысли и нарисовал образ Майлин, пытаясь получить ответ на это обращение.

«Майлин!»

И они ответили! Я уловил облегчение и возбуждение в этом ответе и сосредоточился на том, что собирался выдать им сейчас.

«Майлин идёт».

Усиление возбуждения.

«Нет сейчас, — поторопился я исправить то, что могло вызвать роковое движение. — Но скоро… скоро…»

Нечто вопросительное.

«Скоро. Те люди внизу — они ждут Майлин…» — я шёл на ощупь, пытаясь быть твёрдым, сознавая, что могу совершить ошибку, которая пошлёт их в то место, куда нельзя идти.

Гнев, подъём ненависти.

«Мы должны найти Майлин, пока она не пришла сюда, — я, насколько мог, нарисовал мысленное изображение Майлин, на этот раз едущей к лагерю. — Найти Майлин до того, как она приедет!»

Эта мысль покатилась, как морская волна, от одного маленького мозга к другому. Теперь я знал, что они пойдут, но не к лагерю и врагам внизу, а далеко обойдут опасное место и направятся в западные равнины.