Солнце в воротах храма. Япония, показанная вслух - Дмитрий Викторович Коваленин

что мы не несём ответственности, если вы испытаете глубокую досаду и разочарование, не сумев это собрать, поскольку сборка данной модели требует большого интеллектуального напряжения».

Известно, что уже в конце жизни Ёсидзава-сэнсэй для проектирования особо сложных чертежей пользовался лазерным принтером. Часть этих моделей было невозможно собрать в реальности – только на компьютере, и это отдельный трип! – просто потому что, опять же, на свете пока не придумано такого материала, который бы это всё выдержал.

На школьных уроках труда и курсах домохозяек девочек то и дело обучают что-нибудь правильно сгибать. Вот так складываются коробочки для фастфуда, а так – стаканчики для питья. Так – закладки для книжек, а вот так – уже и сами книжки. Фанаты оригами обоего пола ходят на курсы, в кружки, собираются в сетевые сообщества. Тот, кто придумает новое, нигде ещё не виданное оригами, собирает огромный «респект» от собратьев-оригамистов со всего мира!

Бескрайнее многообразие фигур и вариаций в оригами породило множество разных техник, эстетик и направлений. Так, техника вышеупомянутых космических парусов принадлежат к так называемому «жёсткому оригами». А, скажем, для создания «сборных» композиций из нескольких элементов применялась уже отдельная логика «модульного оригами».

Первые модульные оригами японцы начали собирать ещё в начале XVII ст., и назывались они «кусуда́ма». Это были огромные праздничные шары из отдельно свёрнутых бумажных лепестков, своей пышностью и цветовым многообразием затмевающие любые цветочные букеты.

Любопытно, что традиция кусудамы зародилась ещё в 1600 г., когда сёгун Токуга́ва Иэясу послал в провинцию Сэндай своего нового военачальника. И этот самурай стал настоящим героем Сэндая, устроив там фестиваль в честь праздника, который распространился потом по всей Японии. Население Сэндая очень плотное, в основном крестьянское, и занимаются там преимущественно выращиванием риса. А поскольку рисовая солома являлась одним из самых доступных ингредиентов бумаги, Сэндай считался столицей бумаги. Той самой, из которой производились бумажные свитки-кансубоны – средневековые аналоги печатных книг.

И хотя сам праздник изначально зародился в Китае, у японцев он получил своё название – Танаба́та (七夕), буквально – «семь вечеров», поскольку традиционно его отмечают по вечерам целую неделю напролёт.

В большинстве префектур Японии этот праздник отмечается, начиная с 7 июля – седьмого дня седьмого месяца. Как в Китае, так и в Японии он несёт ту же смысловую нагрузку, что и День святого Валентина. То есть это – праздник всех влюблённых.

Согласно китайской легенде, ткачиха Орихимэ ́, дочь небесного царя Тэнкэна, сидела на берегу Небесной реки (т. е. Млечного пути) и пряла небесные одеяния – облака. Как вдруг увидела внизу, на земле, прекрасного юношу Хикобо́си, который пас на лугу волов. Ткачиха и Волопас с первого взгляда так полюбили друг друга, что побросали каждый свою работу, взялись за руки – и сбежали вдвоём куда глаза глядят. Разгневался небесный царь – и разлучил влюблённых, приказав им всю жизнь находиться по разные стороны Млечного Пути. С тех пор влюблённые могут лишь раз в году – 7 июля, когда на помощь влюбленным прилетают сороки, которые, сомкнув крылья, строят мост, по которому разлучённые могут наконец-то сойтись и обняться над Небесной рекой. Однако если в этот день идёт дождь, им приходится ждать следующей встречи ещё целый год…

Этот романтический сюжет пользуется огромной популярностью среди молодых пар. Всю неделю фестиваля Танабата в японских городах проходят народные шествия с танцами. Улицы, дома и деревья украшаются пышными оригами из бумаги, на которых пишут имена влюблённых с пожеланиями счастливой встречи и неразлучного счастья. А на ветках бамбука, символа преданности и ожидания, подвешивают вырезанные из бумаги кимоно. Это – специальное подношение принцессе-Ткачихе. Бумажное кимоно символизирует пожелание крепкого здоровья и защиту от несчастных случаев.

И если продолжать аналогию со влюблёнными, можно без смело сказать, что Сэндай, столица бумаги, исторически является таким же «небесным любовником» для Киото – столицы тканей. Слишком уж много между ними общего. И особенно – в стародавней традиции создавать пространства из плоского листа.

И вот нам прекрасный пример. Подбирая иллюстрации для этой книги по слову «свиток», я наткнулся на загадочное фото древней гравюры. На ней какие-то древние женщины разматывают некий огромный свиток. Оказалось, эту гравюру можно встретить на множестве разноязыких сайтов – с самыми разными объяснениями, откуда она появилась, как называется – и что же, собственно, на ней изображено. В одной версии (на английском) писали, что именно так древние японцы делали кимоно. На другом (уже по-арабски) – что это индусы изготавливают бумагу. Подобная путаница преследовала меня ещё на нескольких веб-страницах и языках, пока я не вышел на официальный сайт Бостонского музея, в котором и хранится данное произведение, где сообщалось: гравюру эту создал в VIII веке китайский живописец Чжан Сюань (хотя чаще цитируют её более красочную копию XII в.). Называется она «Изготовление шёлка», и на ней показан подробный процесс того, как «придворные дамы» (а ещё точнее – наложницы императорского гарема) изготавливают ткань.

Ошибка эта, подчеркнём, совершенно не случайна. Ведь в те далёкие времена, по крайней мере, финальные процессы изготовления бумаги и ткани (о выращивании шелкопрядов, конечно, отдельный разговор) мало чем отличались друг от друга, если вообще разделялись. В понимании древних, бумага – это просто грубая ткань. В таких же свитках и с похожими способами как обработки, так и дальнейшего употребления.

И я легко могу представить, как в какой-нибудь забегаловке Сэндая XVII в., распивая сакэ на празднике Танабата, спорили два мастера – бумаги и ткани:

«Это у вас на югах, в Киото, делают тонкие шелка! А у нас на северах условие суровые. И шелкопряды помирают, и краски хранить накладно. Лучше уж мы и дальше будем делать свою бумагу из рисовой соломы. И варится быстрее – и распродаётся повеселей!»

А как вы думаете, что лучше греет – шёлковая нить или бумажное волокно? Конечно, сегодня трудно представить, в чём именно ходили модницы периода Яёй. Но традиция бумажной одежды в Японии насчитывает много веков, и ещё в Средневековье многие японские монахи и самураи носили камико – балахоны из грубой накрахмаленной бумаги. И в Китае, и в Корее, и в Японии для производства одежды активно использовалась техноглогия сифу́ – кручёные бумажные нити, из которых производят тканные материалы и шьют одежду. И даже в 1914 г. «Британский журнал о производстве бумаги и торговле ею» (The Paper-Maker and British Paper Trade Journal) отмечал, что «не менее 75 % населения Китая и Японии носят одежду из бумаги».

О моде, конечно, разговор отдельный. Но уже к VI в., когда в Японии сформировались первые аристократы, а из Китая нагрянул китайский шёлк, расписанный пионами и драконами, – мозг японской