Миссия в Москву. Воспоминания доверенного лица президента Рузвельта о советской стране, ее лидерах и народе. Совершенно секретные донесения Белому дому - Джозеф Эдвард Дэвис

Мнение наиболее основательных умов из состава дипломатического корпуса состоит в том, что советскому правительству ничто пока явно не угрожает и позиции его все еще крепки; однако все зависит от того, насколько серьезно «заражена» армия и далеко ли отклонилась от сталинской бюрократии. Общее впечатление таково, что ничего такого не произошло, но точно никто не знает. В данной ситуации этот фактор пока непредсказуем.

Прошлой зимой Иден отклонил немецкие предложения об экономической помощи через колонии или иным образом, если не будет обеспечена политическая безопасность как в Восточной, так и в Западной Европе. Демонстрация русских самолетов и танков в Испании оказала охлаждающее воздействие на немецкое и итальянское военное командование. Это признано всеми.

Сила Красной армии, а также открытая и общепризнанная приверженность СССР миру рассматривается как явный фактор поддержания мира в Европе. Все это определенно могло бы внести вклад в баланс сил и укрепить демократический «блок».

Спешно,

Джозеф Э. Дэвис

_________________________________

Дневник Москва, 29 июня 1937 года

Вечером у нас состоялся ужин на 36 человек в честь литовского посланника, поэта[37], довольно известного и заодно большого друга США. Присутствовали послы Китая и Франции, а также другие высокопоставленные гости.

Лучшим замечанием вечера стала реплика очаровательной маленькой посланницы Китая. Она сказала: «Нет, я не дипломат. Я по-настоящему искренний человек. Я говорю правду».

_________________________________

ЖИЗНЬ В МОСКВЕ

Москва, 30 июня 1937 года

Дорогая Экей! [38]

Провели очень приятный вечер в норвежском представительстве с четой Урбье. Там был дан небольшой, но весьма приятный ужин. У меня состоялась интересная беседа с французским послом, который особенно обеспокоен кризисом в Испании, возникшим из-за выхода Германии и Италии из Комитета по невмешательству и участия в охране правопорядка. Сад норвежской миссии просто замечательный, и мы долго просидели там в сумерках. В одиннадцать часов было еще светло.

Позже мы «продолжили», отправившись на званый вечер в болгарском представительстве, который был устроен в честь рождения наследника престола. Там были все, и было приятно встретиться с друзьями дипкорпуса.

Мадам Литвинова зашла вместе с министром иностранных дел и сразу же увидела Марджори, они обнялись и долго беседовали. Мадам Литвиновой было интересно узнать о тебе и о твоем интересе к преподаванию основ английского. Ей захотелось узнать о твоей работе в летней школе и о том, когда ты собираешься получить степень в Вассаре.

В воскресенье вечером ужинали в итальянском посольстве. И сам посол, и миссис Россо – замечательные люди. Весь персонал был в восторге от вечеринки, которую ты устроила в посольстве во время нашего отсутствия. Они рассказали нам о ней и о том, как хорошо ты там все организовала. Очевидно, все прошло успешно.

Как обычно, впечатления преувеличиваются и утрируются. Вот так и с описанием во внешней прессе влияния «чисток» в Красной армии на положение в Москве. Что касается Москвы, то на первый взгляд все спокойно, как и в этот июньский день. Все так же нормально во всех отношениях, как и тогда, когда здесь была ты. Конечно, в дипломатической среде сейчас много волнений и сплетен, и, перешептываясь друг с другом за чашкой кофе или чая, все ждут великих потрясений. Возможно, где-то в глубинке и наблюдалось брожение среди русского народа. Но это ведь Россия, и теперь, видимо, все уже успокоилось. Суть вопроса в том, сломлен ли моральный дух армии расстрелом этих генералов и насколько она верна Сталину. Если вождь сохранит лояльность армии, то политически станет сильнее, чем когда-либо прежде, потому что уничтожил всех потенциальных соперников.

_________________________________

Журнал Москва, 1 июля 1937 года

Советское правительство объявило о выпуске нового оборонного займа на сумму 4000 миллионов рублей со ставкой 4 %. Он должен быть полностью погашен в 1957 году.

Все это интересует меня по двум причинам: во-первых, это показывает, сколько они тратят на оборону – в два раза больше, чем Англия и Франция, вместе взятые. Во-вторых, это показывает, что замороженный труд (капитал) требует оплаты за использование – вопреки основной коммунистической идее о том, что вознаграждение должно выплачиваться только за труд человека и что никто не должен платить за использование замороженного труда (капитала), потому что это ведь порок капитализма. Процент – это плата за использование капитала, и здесь его платит само государство, что является прямым нарушением основополагающего принципа марксистской философии.

_________________________________

КОГДА ЯПОНИЯ ПОНЯЛА, ЧТО РОССИЯ НЕ БЛЕФУЕТ

№ 414-А Москва, 1 июля 1937 года

ДОСТОПОЧТЕННОМУ ГОСУДАРСТВЕННОМУ СЕКРЕТАРЮ

СОВЕТСКО-ЯПОНСКИЙ ИНЦИДЕНТ НА АМУРСКОЙ ГРАНИЦЕ

Совершенно секретно

Сэр!

В связи с сообщениями о протестах, о которых японский посол г-н Сигэмицу заявил 29 июня в советском МИДе, я был информирован из достоверного источника о том, что тон общения между послом Сигэмицу, Литвиновым и Стомоняковым (помощником Литвинова) был необычайно серьезным, что их взаимодействие характеризовалось недвусмысленной озабоченностью сторон, сами беседы были затяжными и продолжались до поздней ночи и раннего утра.

Утром 30 июня мне вновь сообщили, что японский посол, по сути, предъявил Литвинову ультиматум, требуя, чтобы советское правительство вывело свои вооруженные силы с островов. Литвинов несколько уступил и, в конце концов, дабы разрешить проблему и обсуждение соответствующего юридического вопроса без риска вовлечения в конфликт приграничных войск, предложил, чтобы вооруженные силы вывели обе стороны. Япония отказалась дать согласие на предложением о взаимном выводе войск. Когда Литвинов предложил обеим сторонам вывести войска, Япония выдвинула категоричное требование об одностороннем выводе советских войск. При этом Япония стояла на своем и отказалась принять что-либо, кроме своего первоначального требования.

Во второй половине того же дня, 30 июня, и до возобновления переговоров произошло столкновение между вооруженными силами советских патрулей и японо-маньчжурскими катерами и канонерскими лодками на реке Амур в районе упомянутых островов, в результате чего одно судно было потоплено, другое пристало к берегу, потеряв убитыми часть экипажа.

Как мне сообщили, в конце того же дня между послом Японии и нашим министерством иностранных дел вновь состоялись продолжительные переговоры, которые опять затянулись до ночи и не привели ни к какому соглашению.

Так обстояли дела утром 1 июля.

Через лондонские отделения Ассошиэйтед Пресс я получил информацию о том, что ситуация в Токио оценивается как весьма серьезная; что общественные настроения в Японии серьезно накалены; что японское правительство рассматривает возможность созыва заседания кабинета министров для рассмотрения проблемы и, вполне вероятно, Токийская фондовая биржа будет закрыта.

Вы, несомненно, помните, что в депеше № 152 от 26 марта 1937 года я сообщил вам о беседе,