Покойник с площади Бедфорд - Энн Перри

– И тогда вы сами сказали, что этого придурка зовут Альберт Коул, начальник. И шо он был солдатом, и шо его кокнули на Бедфорд-сквер, – согласился Эббот. – И шо? Я его не убивал, а кто это сделал – без понятия.

– Точно! Именно я сказал тебе, что его зовут Альберт Коул, – хотя это и было неприятно, но инспектору пришлось признать свою ошибку. – Скорее всего, я ошибся. Все из-за этих армейских архивов. А теперь я хочу узнать его настоящее имя. И я уверен, что ты согласишься помочь мне в опознании бедняги, потому что это принесет тебе благосклонность полиции, и при этом ты никого не заложишь. Подумай еще раз… и постарайся вспомнить все об этом человеке, который выдавал себя за золотаря.

– Ну, ежели он и был золотарем, то улов у него бывал всегда не очень большой, – произнес скупщик с презрением. – Вот на западе некоторые из них действительно охотятся очень удачно. Я б никода не поверил, шо эти богатеи так небрежны со своими цацками, начальник.

– Ну, так расскажи мне все, что ты о нем помнишь, – продолжал настаивать Телман, притворившись, что внимательно рассматривает вещи, стоящие на полках. – Хорошие часики… Слишком хороши для любого, кто вынужден оставлять вещи в залоге.

– А здеся, у нас в округе, живут оченно приличные люди, командир. От сумы не зарекайся! – сразу же ощетинился ростовщик. – Ежели б с вами такое случилось, то вы бы не смотрели на этих бедняг свысока.

– Я бы не стал закладывать такие часы даже в самые тяжелые времена, – ответил инспектор. – Надо будет проверить в участке – вдруг хозяин жаждет их выкупить, но забыл, куда их сдал? А может, они числятся как украденные?.. Итак, этот человек, который продавал тебе драгоценности – что ты о нем помнишь? Только быстро и с подробностями.

– А ежели я скажу все, шо знаю, вы отвяжетесь от меня, начальник? – спросил Эббот, перегнувшись через прилавок. – Однажды он был здеся, когда сюды зашла одна женщина. Лотти Менкен ее зовут, она живет здеся, за углом, ярдов пятьдесят. Пришла заложить свой чайник. Делает это регулярно, несчастная корова… И вот она-то, оказывается, его знала. Называла его Джо или чего-то в ентом роде, начальник. Вот она вам сможет помочь. Сходите к ней, начальник.

– Спасибо, – искренне поблагодарил скупщика Сэмюэль. – Если ты парень по жизни везучий, то меня больше никогда не увидишь.

Ростовщик что-то тихо пробормотал: похоже было на то, что он вознес молитву Господу, хотя, может быть, это было просто ругательство.

Телману потребовался целый час, чтобы разыскать Лотти Менкен. Это была невысокая женщина, и такая толстая, что казалось, она не ходит, а перекатывается с места на место. Ее непричесанные кудрявые волосы напоминали шапку.

– Ну, и шо надоть? – спросила она, когда полицейский окликнул ее.

Лотти была занята тем, что готовила на кухне мыло. Это была основная статья ее дохода. На столе стояли емкости с животным жиром и маслом, которые надо было смешивать с содой, чтобы получить твердое мыло. Иногда жиры смешивали с поташем, чтобы мыло получилось жидким – такое средство считалось более экономным. На полках над головой женщины, до которых она дотягивалась, взбираясь, по-видимому, всякий раз на стул, Сэмюэль увидел банки с порошком голубого и светло-бежевого цвета, который использовался при полоскании, чтобы удалить резкий желтоватый цвет крахмала на белье.

Инспектор решил не отвлекать Менкен от работы. Он небрежно прислонился к одной из скамеек, как будто жил где-то по соседству. В принципе, так оно и было: то место, где он вырос, ничем не отличалось от этого.

– Мне кажется, что вы знаете худощавого мужчину со светлыми волосами, которого зовут Джо или как-то похоже и который время от времени продает вещи Эбботу. Угадал? – спросил он у Лотти.

– Ну и шо? – ответила женщина, не поднимая головы. При ее работе приходилось быть очень внимательной с количествами разных ингредиентов, иначе качество мыла сильно страдало. – Хорошо я его не знаю – так, встречались, перебрасывались парой слов…

– Как его полное имя?

– Джосайя Слинсби. А шо? – спросила Менкен, все еще не поднимая головы. – Да вы хто вааще такой и чего выспрашиваете? Я со Слинсби никаких дел не имела, так шо давайте-ка выметайтесь. Да побыстрее! – На лице ее появилось выражение гнева и, может быть, страха.

– Сдается мне, что он умер, – продолжил полицейский, даже не пошевелившись.

Впервые за весь разговор Лотти оторвалась от своего занятия: руки ее, покрытые жидкостью почти до высоко закатанных рукавов, замерли.

– Джо Слинсби умер? С чего вы это взяли?

– Думаю, что на Бедфорд-сквер нашли его тело, а не бедняги Альберта Коула.

На этот раз женщина повернулась и посмотрела на своего гостя. На ее лице было выражение, которое Телман принял за надежду.

– Может быть, вы не откажетесь взглянуть на труп? – спросил он. – Ну, знаете, чтобы убедиться. – Сэмюэль понимал, что такие прогулки были для Лотти реальной потерей времени и денег. – Это будет работа, которую вы сделаете для полиции и за которую вам, естественно, заплатят… например, шиллинг?

Было видно, что предложение толстуху заинтересовало, но она все еще колеблется.

– Понятно, что в морге будет холодно, – не отступал полицейский. – После этого неплохо будет съесть горячий обед с кружечкой портера…

– Да, это точняк не помешает, – Менкен кивнула в знак согласия, встряхнув кудряшками. – Ну, тады шо, тронулись? И иде же ентот труп, который Джо Слинсби?..

На следующее утро Телман направился прямо на Боу-стрит, чтобы поймать Питта до того, как тот уйдет по делам, и рассказать начальнику, что тело с Бедфорд-сквер принадлежало не Альберту Коулу, а Джосайе Слинсби, мелкому воришке и дебоширу.

Томас был ошеломлен.

– Слинсби? А откуда вы знаете?

Сэмюэль стоял перед его столом, и суперинтендант смотрел на него снизу вверх через гору лежащих перед ним бумаг.

– Его опознала женщина, которая была с ним знакома, – ответил инспектор. – Не думаю, что она ошибается или лжет. Она точно описала его поврежденную бровь и знала о ножевом шраме у него на груди. Даже вспомнила, как он его заработал. Это точно не Альберт Коул, и армейские архивы это подтверждают – Коул был ранен в бедро, именно из-за этого его и отправили в отставку. А на трупе следов пулевых ран нет вообще. Я приношу свои извинения, сэр, – закончил он, решив не распространяться по поводу своей ошибки. Перед Питтом надо было извиниться, но это ни в коем случае не должно было выглядеть как попытка оправдаться.

Томас откинулся в кресле и засунул руки в карманы:

– Скорее всего, адвокат, который первым опознал труп, совершил непреднамеренную ошибку. Можно предположить, что он не привык к виду трупов в морге, как и большинство нормальных людей. А мы решили, что это Коул, из-за носков… И это приводит нас к очень интересному вопросу – почему же в кармане убитого был счет на имя Альберта Коула? Или это был его собственный?

– Не думаю. Джосайя Слинсби жил довольно далеко от Ред-Лайон-сквер, в Шордиче. Это я проверил вчера вечером, – сказал Сэмюэль. – Никто в районе Холборна никогда о нем не слышал и не видел его – ни на улицах, ни в пабах. Насколько я понимаю, Слинсби никогда не встречался с Коулом и не имел с ним никаких общих дел. Чем больше я над этим думаю, тем больше запутываюсь. Слинсби был вором, но зачем ему было воровать счет за носки? Они ведь стоили какие-то жалкие гроши! Никто не хранит подобные бумажки дольше двух-трех дней.

– И что же Слинсби делал на Бедфорд-сквер? Воровал? – спросил Питт, пожевав губами.

– Возможно. Но самое смешное то, что Коула с того момента тоже никто не видел. Похоже, он тоже исчез. – Телман пододвинул себе стул и сел. – Вещи его остались в его комнате, за комнату он заплатил, но никто не видел его ни на торговой точке, ни в «Быке и Воротах». Однако в понедельник он точно там был, а Слинсби в понедельник видели в его логове. Совершенно очевидно, что мы имеем дело с двумя разными, но очень похожими мужчинами.

– И Слинсби нашли мертвым со счетом Коула в кармане, – добавил Томас. – Он что, взял его у Коула по какой-то причине, которая не приходит нам в голову? Или кто-то третий, о ком мы ничего не знаем, взял счет у Коула и передал его Слинсби? А если да, то зачем?

– Вполне возможно, все объясняется какой-нибудь ерундой, о которой мы даже не думаем, – заметил его подчиненный, на самом деле совсем так не считая. Он просто высказывал предположения, надеясь случайно попасть в точку. – Может быть, это вообще не имеет ничего общего с причиной убийства Слинсби.

– А почему у него в кармане была табакерка Балантайна? – задал еще один вопрос суперинтендант. – Генерала сейчас шантажируют…

Пораженный Телман уставился на него во все глаза. Он всегда был невысокого мнения о генерале и о других, ему подобных, но это скорее было презрением к тем, кто получал от общества больше, чем давал ему, и к тем, кто пользовался авторитетом, который абсолютно не заслужил. Такое положение дел принималось большинством людей как должное, и в подобном поведении привилегированных классов не было никакого преступления.