Интересная жизнь… Интересные времена… Общественно-биографические, почти художественные, в меру правдивые записки - Владимир Михайлович Соколов

перевесили, позднее вообще перевели нас в огромное шикарное здание в Останкино. Так получилось, что из неполных пяти лет работы на телевидении ровно полсрока я отработал под облучением на Шаболовке и полсрока – в Останкино. Дело, конечно, не в том, в каком здании работаешь (электронные волны на меня как-то не подействовали), а с какими людьми. Вот в этом отношении были у меня действительно некоторые проблемы.

За время своей трудовой деятельности сменил я несколько коллективов сотрудников: школьный, райкомовский, академии. И во всех коллективах работать мне было вполне комфортно. Может быть, потому, о чем я хотя и нескромно, но откровенно уже писал: человек я не конфликтный, весьма коммуникабельный, никого из сотрудников врагом своим никогда не считал. Единственно же сложным коллективом для меня, особенно поначалу, оказалась только молодежная редакция.

Приняла она меня настороженно. Причин тут несколько. Думаю, главная – я пришел как «ставленник» комсомола, пришел не из журналистики. Другая причина – я пришел на место, которое занимала уважаемая коллективом талантливая журналистка, отличный редактор Елена Гальперина. Не знаю почему, но ее сняли с работы. Может быть, определенную роль здесь сыграл и пресловутый пятый пункт. Специально для молодых и среднего возраста читателей поясню, что под номером «5» в официальной анкете, которая заполнялась при приеме на работу, стояло – «национальность». Небольшое отвлечение по поводу антисемитизма на государственном уровне.

Я не вдаюсь подробно в сложную тему развития антисемитизма в советские времена, об этом сегодня куча всяких работ написана. Скажу только, что именно в шестидесятые годы наше поколение (подчеркиваю, именно наше) неожиданно резко столкнулось с этой проблемой. Стало стремительно нарастать государственное ущемление евреев. При приеме в институты, на работу, при продвижении по должности и т. д. Особенно на «идеологическом фронте».

Есть очень интересная книга сослуживца в мою бытность в молодежной редакции, старого хорошего приятеля, ныне самого большого «телевизионного бога» (президент Международной академии телевидения!) Анатолия Лысенко «Живьем и в записи». В ней как на ладони – подробно, увлекательно – представлены наиболее яркие картины из истории телевидения, в том числе, конечно, как он попал на работу в молодежную редакцию. Он пишет в частности: «Я был первым и последним человеком с еврейской национальностью, взятым на должность редактора с 1968 по 1990 год. За двадцать четыре года больше ни одного! Режиссеров брали. Редакторов – нет. Потому что редактор считался идеологической должностью».

Так вот, встретил меня коллектив молодежки с неким опасением. Пришлось преодолевать эту настороженность, прежде всего не административным рвением, а своим творчеством доказывать, что я не «комсомольский вождь-долдон», а активно работающий журналист.

Отдел передач для молодежи в системе телевидения был организацией уникальной. Коллектив достаточно большой, около 40 человек. В него входили редакторы («просто редактор», «старший редактор», «редактор-консультант»), корреспонденты, режиссеры, помощники режиссеров, звукорежиссеры, ассистенты, администраторы. Но прежде всего она отличалась от всех других редакций Центрального телевидения не только и не столько своим пестрым составом, сколько своим местом в телевещании.

Все эфирные редакции имели строгую тематическую направленность. Информационная – естественно, заведовала новостями, спортивная – спортом, литературно-драматическая транслировала и сама ставила спектакли, киноредакция показывала и делала кино и т. д. В отделе же передач для молодежи было все: и документальные фильмы, и развлекательные шоу, конкурсы, и передачи музыкальные, и политические, новостные, художественные, познавательные и прочие, и прочие. Это было как бы «телевидение в телевидении». Таким этот отдел был именно в годы моей работы в нем. В конце 60-х он уже распался на несколько самостоятельных отделов: отдельно общественно-политические передачи, отдельно массовые, отдельно КВН. Тут надо сказать еще об общей для всех тематических редакций ТВ специфике работы.

В Комитете Гостелерадио служб было много, начальства – еще больше, но все реальное производство программ, которые смотрит зритель, сосредоточено только в тематических отделах. Именно в них зарождаются идеи, темы передач (и это главное!), пишутся сценарии, по ним режиссеры снимают необходимый материал, организуют саму передачу. Причем надо заметить, что все передачи, кроме особо ценных или идеологически опасных, которые записывались на строго лимитированную дорогую кинопленку, шли в прямом эфире! Я не собираюсь сколь-нибудь подробно описывать свою работу на телевидении. И вот почему. Если вся прочая моя деятельность происходила в тех организациях, о внутренней жизни которых только и можно прочитать в этих Записках, то о Центральном телевидении Советского Союза и тем более о его молодежной редакции написаны десятки, если не сотни книг, воспоминаний, статей, рефератов, диссертаций. Достаточно прочитать воспоминания Анатолия Лысенко, о которых я уже упоминал. Поэтому я ограничусь только тем, что расскажу о передачах, фильмах, к которым я имел прямое личное отношение, а также о некоторых «особых» случаях жизни отдела, об общей атмосфере на телевидении в эти годы и немного о цензуре.

Уверен, что в жизни любого журналиста всегда найдутся публикации особые, с неожидаемым для автора общественным резонансом. Странность подобных материалов в том, что, когда они создавались (писались, снимались), автор не предполагал, что они станут «звездными», вызовут такой интерес у множества читателей, зрителей. В моей публицистической работе было всего несколько подобных случая «повального народного интереса», и первый из них – на телевидении. О нем и расскажу.

В свои довольно ранние годы я стал проявлять особое внимание к различным сторонам общественного бытия: как государства организуются, откуда и почему «вожди рождаются», как люди в обществе друг с другом общаются и т. д. Еще работая в райкоме комсомола, не знаю зачем, но сдал кандидатский экзамен по философии (он мне тогда совсем был не нужен). И вот решил я и для молодежи сделать «философскую» передачу: попытаться с помощью ученых-обществоведов разобраться в некоторых явлениях нашей жизни, явлениях, относящихся прежде всего к молодежным проблемам. В качестве экспертов пригласил чрезвычайно интересных людей. Они были не только крупными философами, но и весьма известными в стране личностями.

Работы одного из них – Эвальда Васильевича Ильенкова – были в некой оппозиции к отдельным «официальным» корифеям советской философии, в связи с этим подвергались соответствующей критике, что, естественно, повышало интерес к его публикациям у просвещенных читателей. Большое внимание, в частности, вызывали его статьи по психологии сознания. Для широкой же «нефилософской» публики известен он стал и запомнился своим сотрудничеством с одним совершенно уникальным учреждением в стране.

В Загорске (ныне вернувшем свое старое имя – Сергиев Посад) был (он существует и сейчас) единственный в мире (!) интернат для слепоглухонемых детей. Представьте себе совершенно слепого ребенка, к тому же полностью глухого и немого! Как же пробиться к нему, приобщать его к жизни, учить есть, умываться, одеваться, вообще существовать в обществе, не говоря уж о получении какого-либо образования?