Кровь Достойных (СИ) - Гапоненко Алексей Петрович "Shadow-Death"

Раньше, ещё до великой войны Воргов и Саламов, крепость называлась иначе, но Верус никак не мог припомнить. Что-то такое им рассказывали в застенках ордена Проснувшихся, но разве он запоминал. Пока мимо него медленно проплывали поля, дубравы и редкие холмы. А по правую руку тянулась водная гладь, со множеством самодельных лодочек и даже плотов. Мужики из приозёрных деревень и селений ловили рыбу. В основном, конечно, старики, вся молодёжь была занята на уборке урожая.

Каждый новый день начинался одинаково. Проснувшись с первыми лучами солнца, молодой охотник завтракал остатками ужина, тушил костёр, забрасывая землёй или заливая, заодно справляя… в общем тушил. Всё утро до обеда старался идти как можно быстрее, пока полуденная жара не накрывала всё вокруг. Когда идти под палящими лучами солнца становилось совсем невмоготу, находил дерево пораскидистее и отдыхал в тени. Однако юный выпускник ордена вовсе не терял время впустую. Отдых чаще всего совмещал с лёгкой медитацией или практикой контроля крови.

На шестой день пути, пройдя положенное расстояние до обеда, устроился под очередным деревом на опушке леса. Впереди раскинулось широкое уже полностью убранное поле. Вместо колосящихся ростков повсюду виднелись огромные стога, приготовленные для погрузки на телеги. Крестьян видно не было, но это как раз не удивляло – полдень как ни как.

Сняв плащ и часть запасного оружия, вроде деревянной колотушки и топорика, Верус сел прямо на траву, привычным движением опустил руку к поясу и наколол палец о зазубренное кольцо. Выступившая на коже капелька крови медленно набухала, пока парень поднимал ладонь на уровень глаз.

– Спокойствие, — тихо произнёс он, настраиваясь на нужный лад. Фразы, выбитые на подкорке, всплывали перед внутренним взором, а сам воин старался следовать собственным словам. Для начала тренировки действительно требовалось спокойствие.

– Сосредоточение, — мир вокруг потускнел. Перед ним осталась только собственная ладонь, палец и капля крови, начавшая подрагивать. Чем дольше он сосредотачивался на ней, тем у́же становилось зрение. Вот на второй план отошла ладонь, за ней палец растворился в смутных очертаниях, пока не осталась одна лишь кровь.

– Воля, — капля оторвалась от кожи, взмыв вверх. Медленно вращаясь, начала менять цвет от багрового до светло-жёлтого. Спустя полчаса перед глазами Веруса крутились три золотые капли. За это время он не произнёс ни одного слова на языке Богов, никаких магических формул и конструктов. Только спокойствие – сосредоточение – воля.

За три года, что он провёл в скитаниях и борьбе за жизнь, его понимание дара крови заметно продвинулось вперёд. Честно говоря, это порядком удивляло. К концу обучения, лишившись всех надежд и стремлений, полностью отдав себя на суд Богов, он думал, что узнал о даре всё. Оказалось – это были лишь глупые мысли юнца. Любой маг крови, хотя бы тридцати лет отроду, легко объяснил бы ему, чем отличается недавний выпускник, даже… даже такой, как он, от опытного воина или тем более мага, прошедшего не одну битву и сотни раз взглянувшего в лицо смерти.

Закончив формировать ядра, парень переключил внимание на создание простейшего вектора или, как их ещё называли, кольца заклинания. Выбор пал на магию первого круга – стрела крови (1). Поначалу всё шло хорошо, светящиеся ядра обогнули ладонь, разлетевшись на равные расстояния, формируя основу вектора. После чего из каждого золотого зернышка поползли серебряные ростки, пытаясь окружить руку. На этом этапе процесс и застопорился.

Сколько бы Верус не успокаивался, сосредотачивался или приказывал, ростки-нити никак не желали вытягиваться на нужную длину. Медленно паря, будто тонкие волоски на ветру, нити качались, так ни разу и не соприкоснувшись. А ведь с каждой минутой контролировать дар становилось всё тяжелее. В голову словно вливали расплавленное олово, держать концентрацию было всё сложнее, пока он окончательно не сдался.

Золотые ядра вспыхнули, растворившись в белой вспышке, как когда-то давно его собственная кровь на струнах волшебной арфы. Тяжело вздохнув, парень расслабил затёкшую руку, позволив ей упасть на бедро, и откинулся на ствол древа. Опершись затылком на шершавую поверхность, взглянул на небо, там парили три крупные птицы. Следя за ними, задумался:

– «От чего так выходит? Я же смог создать барьер, тогда почему сейчас даже простую стрелу не могу? Это всё из-за Скверны?»

Припомнив сражение с прокажёнными братьями, Верус попытался разобрать случившееся до мельчайших деталей. Вот он поворачивается, замечая летящий к нему огненный шар, и парочку формирующихся на когтях бестии. Вот его инстинкты трубят об опасности и, наконец, те же инстинкты заставляют вскинуть руку. Неосознанное усилие и кровь, скопившаяся на перчатке, обращается полупрозрачным барьером.

– «Нет, это не то. Было ещё что-то. Вспоминай, дубина…»

Чуть приподняв голову, парень приложился о дерево затылком. Не помогло, память не желала являть ему ответ. Слишком возбуждён был в тот момент, слишком много Скверны бушевало в крови. Он и контролировал то себя слабо, а уж о том, чтобы запомнить всё сражение и речи не шло.

– «Бесовы дела. Что же ещё я тогда…»

– Стоп! – от внезапно нахлынувших чувств Верус воскликнул вслух. – А ведь точно! – чуть успокоившись, он вновь начал рассуждать про себя.

– «Протекто. Я сказал: «Протекто», но что это значит? Протекто мэ’ас Нигма (2). Формула для создания воздушного щита от паров Скверны, если подумать, то это слово и в других защитных формулах встречается. А-а-а…» – схватил он себя за короткие волосы. – «Как же сложно! Почему нам не объясняли значения этих слов, а только заставляли учить? В чём сложность, просто составить нормальный перевод? Неужели за столько лет никто не додумался до этого? Насколько же всё было бы проще, если бы я понимал, что значат все эти слова, а не бездумно повторял заученное!»

Помучившись ещё около получаса, воин так и не сумел создать вектор для заклинания, на этом и закончил тренировку. Как и все предыдущие за месяц – не с чем. Поднявшись и собрав вещи, отправился в дальнейший путь.

На следующий день, ближе к вечеру, юноша достиг первого пункта на своём пути. Взобравшись на плавно вздымающийся холм, Верус увидел в низине раскинувшуюся вдоль тракта деревню. Довольно крупную, надо сказать. Начинаясь возле дороги, она плавно заворачивала в сторону, растягиваясь не меньше, чем на пару километров. Количество домишек поражало, если не знать, что это простая деревня, то можно было бы принять её за окраину какого-нибудь города. Казалось, пройди чуть-чуть по главной улице и обязательно из-за ближайшего холма покажется крепостная стена и высокие шпили очередного собора Великой Шестёрки, однако ничего такого в Синем ручье не водилось. Обычный посёлок, пусть и достаточно крупный, некогда три отдельных деревни, ныне соединившиеся в одну.

Приблизившись к воротам, парень оказался в самой, что ни на есть очереди. Впереди уже стояла парочка всадников и один торгаш с гружёной различной снедью телегой. Крайний всадник заметил его приближение, и, пихнув второго, указал на него. Повернувшийся рыцарь оказался женщиной. Не то чтобы Верус удивился, просто сразу же отметил в голове данный факт.

Округлое лицо, чуть шире, чем обычно, расположенные глаза и маленький ротик с тонкими, совсем неженскими губами. Прядь рыжих волос, выбивающаяся из-под кожаного капюшона, развевалась на тёплом ветерке. А специальный женский вариант нагрудника отражал солнце особым расширением, идущим по всей ширине груди и заканчивающимся скосом к пластине на животе.

Признаться честно, Верус не слишком разбирался в женских доспехах, да и слышал, что не так уж часто последние их носят. В конце концов, далеко не у всех представительниц прекрасного пола достаточный размер прелестей, чтобы стеснять движения или приносить дискомфорт в обычном нагруднике, без всяких расширений. Но дар крови не выбирал носителей, поэтому умельцы давным-давно приспособились делать как мужские, так и женские доспехи. Удивить этим никого бы не получилось, а то что не все женщины их носят. Ну и что с того? Хотя Сабрина никогда не носила мужских, предпочитая женский доспех.