Кровь Достойных (СИ) - Гапоненко Алексей Петрович "Shadow-Death"

– Не сказал бы, что это хорошо, – ответил парень, тоже вставая. Пройдя за владельцем вглубь лавки, он оказался в другом помещении, собственно, в самой кузне. По левую руку расположился горн, рядом с ним наковальня и ведро с грязной водой, чуть поодаль пара столов, заваленных заготовками, по правую же руку стояло сразу пять стоек с различным готовым оружием. В отличие от ходовых образцов, выставленных в первом зале лавки вместе с мотыгами, плугами и ухватами, здесь были лишь выполненные на заказ экземпляры. Войдя внутрь, покупатель встретился взглядом с двумя помощниками кузнеца. Молодые парни, как раз правили на наковальне какой-то прут. Заметив вошедших, они оторвались от работы, поприветствовав:

– Здоровья желаем, милсдарь, – хором произнесли парни, чуть склонив головы.

– Здравия, – кивнул в ответ человек в плаще, тут же переведя взгляд на кузнеца. Тот остановился у ближайшей стойки с оружием, на которой были закреплены всего два меча. Один огромных размеров полуторный рыцарский меч – явно дорогая работа, выполненная для кого-нибудь из семьи Лорда или знати города. Вторым же оказался стандартный Эзот (2).

– Чуть длиннее, чем я думал, – произнёс покупатель приблизившись. – Каков вышел вес?

– Одна тысяча триста грамм. Длина стандартная для Эзота, я тебя предупреждал, – кивнул на меч кузнец.

– Да, – согласился парень, – просто привык к старому. Можно? – поднял он руку в недвусмысленном жесте.

– Бери.

Аккуратно вытащив клинок из крепления, молодой мужчина крепко взялся за эфес, примеряясь к оружию. Отвернувшись от собеседника, неспешно взмахнул пару раз, подбросил, ловко поймав, затем положив на ребро ладони, убедился в правильном балансе веса и центре тяжести оружия. На этом моменте кузнец не выдержал и хмыкнул:

– Как я погляжу, не доверяешь мне?

Резко подхватив меч с собственной ладони, парень развернулся к говорящему и улыбнулся краешками губ, хотя тот и не мог этого увидеть из-за капюшона и тени, что тот отбрасывал.

– Всего лишь проверяю оружие, которому доверю жизнь. К слову, отличный клинок, хвалю, – с этими словами он развернул меч рукоятью к владельцу лавки и протянул вперёд.

— Ха! – приподнял бровь тот, не забыв забрать из рук покупателя изделие. – Хвалишь, значит. Что же спасибо, надеюсь, добром тебе послужит.

Оставив владельцу тринадцать серебряных монет и двадцать медяков, Верус покинул кузню. Новый клинок уже висел у него в скрытых плащом ножнах. Запахнув полу, чтобы не торчал эфес, и опустив голову, парень прошёл через рыночную площадь, его путь лежал к главным воротам Триозёрья. Все приготовления завершились. Прикончив Лорда Романа, молодой наёмник решил на время исчезнуть из города. Вот только найти подходящий меч оказалось не так легко, как хотелось бы, пришлось делать заказ. А заказ он на то и заказ, что делается точно не за пару дней.

В целом Верус считал, что ему ещё повезло, кузнец попался прекрасный и, справившись всего за месяц, сумел произвести на свет такой замечательный клинок. Конечно, по-настоящему оценить его предстояло позже, но на первый взгляд оружие действительно отличное.

В жизни молодого охотника за Нигматическими камнями это был далеко не первый клинок. Приходилось и сколотыми, едва заострёнными железками махать и парой дорогих, украшенных мечей господ. К последним он относился со здоровым скепсисом. Игрушки, да и только — дорого-богато, но совершенно бесполезно.

Выйдя с площади, Верус пошёл по центральной улице, размышляя о новом приобретение, не сразу заметив необычную толкотню впереди. Отвлекаясь от мыслей, он поднял взгляд и… замер. Прямо перед ним, в главные ворота города въезжала процессия ордена Проснувшихся: три большие, крытые повозки, запряжённые четырьмя лошадьми каждая. Гербы ордена виднелись везде: на вожжах, на боках повозок и даже на попонах лошадей.

В мозгу вспыхнуло яркое воспоминание… Маленький, пятилетний мальчик идёт в строю таких же, как он. На большой высоте над детьми простирается каменная стена и огромная арка, через которую их ведут. На передней стороне, чуть ниже бойниц реет гигантский стяг. Странная шестиугольная, едва заметно повёрнутая вправо призма. Внутри неё глаз без ресниц, нарисованный широкими мазками, а вокруг призмы лучи, расходящиеся в разные стороны, рассекая рисунок на шесть примерно равных участков. В центре каждого изображён знак Богов Вечной Шестёрки, по одному знаку на каждого. Герб ордена Проснувшихся реет над входом в крепость и его новый дом… или, скорее, тюрьму.

Моргнув, Верус вернулся к реальности и пригляделся к повозкам. Сопровождали процессию конные всадники в полных доспехах. Впереди ехали два рыцаря с гербами на груди, они сжимали в руках копья, у их коней виднелись ездовые ножны, в которых болтались мечи.

Толпа, быстро растущая вокруг, расступалась, давая процессии дорогу. В какой-то момент Верус осознал, что остался один на пути приближающихся лошадей. Крестьяне и мастеровые, жмущиеся к краям дороги, всё чаще бросали на него удивленные взгляды. Едущие впереди рыцари тоже посмотрели в его сторону, едва повернув головы.

Тяжело вздохнув, молодой парень сделал ровно три шага, отходя в сторону. Он не собирался выделяться из толпы. Просто ему понадобилось чуть больше времени, чтобы унять нахлынувшие чувства, чем он мог предположить. Процессия, тем временем, шла своим чередом, и вот всадники проехали мимо него. Ближайший следил за ним до самого конца. Но как только они поравнялись, и ему пришлось бы полностью поворачивать голову, чтобы продолжать сохранять зрительный контакт, рыцарь просто плюнул на странного местного, повернув голову прямо и чуть задрав подбородок. На это Верус лишь хмыкнул, едва заметно дёрнув головой: «Гордость и честь. Напыщенные ублюдки».

А потом случилось то, чего он никак не ожидал. Стоило ему вернуть взгляд к процессии, как он пересёкся с другим. Два маленьких карих глазика смотрели прямо на него из-за прутьев решётки на окнах повозки. Девочка. Пять лет. Пустой, ничего не понимающий взгляд заплаканных глаз, а сразу за ней ещё и ещё… Дети, такие же каким был он. Маленькие люди, выбранные самими Богами. Те, в чьих жилах течёт такая же, как и у него кровь... Кровь Достойных…

***

Странный незнакомый дядя в коричневой робе нагнулся, заглянув ему в лицо. Стоящая рядом мать, державшая за руку, инстинктивно сжала его маленькую ладошку. Наверное, он мог вскрикнуть от боли, но в тот момент был слишком напуган.

– Чересчур большой для пяти. Почему не явились в прошлом сезоне? – тихий, едва слышный голос незнакомца обратился к отцу.

– Ему пять, ваше святейшество, – едва сдерживая дрожь, ответил папа. Удивлённо вздёрнув к нему лицо, мальчик успел заметить, как тот проглотил комок в горле. – Народился в конце осени.

– Хм-м… Значит скоро шесть… пусть будет так, – не стал спорить мужчина в робе, разгибаясь. – Енух, проверь пацана! – резко бросил он, не поворачивая головы. Стоящий рядом мужчина, в такой же коричневой робе, сделал шаг вперёд, опустив руку на плечо мальчика. Мать вновь сжала ладонь, но муж коснулся её локтя и, как можно нежнее, оттянул от сына:

– Милая, пусти. Они всего лишь проверят его. У нашего мальчика нет никакого дара. Просто проверят. Отпусти.

Дрожащие пальцы разжались, и мальчика потянула крепкая рука того, кого звали Енухом. Пока его чуть ли не силком тащили за собой, он обернулся к родителям, в маленькой груди зародилась тупая боль. Тут-то он и сообразил, что всё совсем нехорошо, папа обманул его, говоря, что они просто поговорят с дядями.

– Пап! Я не хочу! Мам, пожалуйста!

Он кричал и звал их, но отец крепко обхватил маму руками, не давая сорваться с места. Да и куда бы она побежала, вокруг стояло не меньше десятка незнакомых мужчин и женщин в доспехах. Ржали кони, смеялись незримые люди, а рука всё тянула и тянула его дальше от родителей. Он не помнил их лиц, лишь размытые пятна остались в памяти. Но помнил тепло их рук, голоса: чуть хриплый у отца и мягкий, тонкий как тростинка у матери. Это был последний раз, когда мальчик видел их.