Последний час надежды - Константин Бояндин

— Держи так, — шепнула она. — Так я вылечусь быстрее.

— Ники, куда делась кровь? Куда делись бутылки?

Только сейчас понял, что спиртным от неё не пахнет.

— Я передумала пить. Мне всё равно не помогло бы.

Передумала?!

— Я напьюсь потом. В хорошей компании. По хорошему поводу.

Прошло ещё минут десять. Ники мягко отняла мою ладонь от живота. Запрокинула голову, прикоснулась губами к щеке.

— Дай халат, — попросила она. — И закажи ужин. Выбери что-нибудь сам.

Ночь.

Эта ночь, самая короткая ночь в году, оказалась самой длинной. С момента, как Ники вышла к ужину, мир ещё раз изменился. И вновь — бесповоротно. Второй халат был чёрным, драконы на нём — по-прежнему красными. Лицо Доминик заострилось. Куда-то пропала её жизнерадостность.

Ела она через силу. Возможно, я тому виной — попросил официанта выбрать что-нибудь, восстанавливающее силы. И похоже, меня поняли не так. Первым делом, как руки дойдут, займусь кулинарными книгами. Научусь отличать одно блюдо от другого.

И тут зазвонил телефон. В каждой комнате есть по аппарату, звонят все одновременно. Ники тут же стала живой и бодрой — во мгновение ока; подбежала к аппарату.

— Да, мама! — крикнула она в трубку. — Да, видела. Конечно, кошмар. Я уже поговорила с полицией, назначила награду… А мне плевать! Это наш университет, мама.

Пауза. Доминик что-то слушает, лицо её становится недобрым.

— Мама, я уже двадцать семь лет Иреанн Доминик, — резко перебила она. — Ничего я не забыла! Да, буду на всех этих приёмах. Да. Да. Нет, не одна. А то ты не знаешь! Да, Брюс Деверо. Нет, мы тут не просыхаем и оргии устраиваем!

Я сделал всё, чтобы сохранить каменное выражение лица. Доминик смотрела на меня.

— Мама, перестань меня пилить, — Доминик надулась. Это выглядело комично. — Я ищу работу. Нет, буду. А ты попробуй, помешай!

Швырнула трубку на рычаг. Закрыла лицо руками. Я думал, она расплачется… но она расхохоталась. Выпрямилась, вытирая слёзы.

— Прости, Брюс. Надо изображать совершенно неуправляемую, энергичную и вздорную девчонку. Сейчас она снова позвонит.

Прошла минута, и телефон вновь разразился колокольным звоном.

— Мама, я не буду отчитываться за каждый шаг. Я не маленькая! Нет, не нужны мне деньги. Не нужны!

Ники замолчала и стояла, слушала. На лице её появилось и пропало ехидное положение.

— Нет, я всегда осторожна. Ты это знаешь! Да, конечно. Почему, приедем как-нибудь. Привет папе! Целую!

И снова бросила трубку.

— Ну вот, за неделю отчиталась, — Ники рассмеялась ещё раз. Вытерла лицо рукавом. Подошла к моему стулу, встала за спинкой, положила мне руки на плечи.

— Мне плохо, Брюс, — сообщила она. Спокойно. Словно сказала, что ужин был хорошим, она устала, пойдёт спать.

— Что я могу сделать, Ники?

— Останься со мной. И, умоляю, не задавай вопросов.

Я кивнул, и долго сидел, закрыв глаза. Она стояла и держала меня за плечи.

Ночь.

Я сидел с Ники, у себя в спальной. На полу, на подушках. Так же, как и час назад — позади неё, держал за плечи. Только теперь мы оба были одеты. Доминик смотрела выпуски новостей, посвящённые расследованию теракта. Я её не понимал. Если вся эта история доставила такую боль, зачем смотреть и слушать?

До меня пока ещё не дошло, что Университет пережил трагедию. Что вся страна в шоке. Всё ещё воспринимал действительность неверно, упрощённо, не полностью. Для меня всё происходящее было фильмом, картинками на экране.

Через два часа Ники взяла пульт и выключила телевизор.

— Пойду спать, — решила она. — Помоги дойти.

Я проводил её в её спальню. Принял халат, укрыл её одеялом. Встал, чтобы уйти. Ники поймала меня за руку.

— Брюс, со мной всё будет хорошо, — прошептала она, закрыв глаза. — Закрой дверь. Ни о чём не беспокойся.

Я прикоснулся губами к её ладони и покинул спальню. Выключил свет, закрыл за собой дверь.

Дошёл до своей спальни, разобрал постель. Лёг — и выключился.

Когда я «включился», всё ещё была ночь. Часы, светящийся диск на тумбочке у изголовья, показывали без пяти минут полночь. В апартаментах не было холодно, не могло быть холодно, но мне казалось, что я продрог насквозь, что зуб на зуб не попадает. Выбрался из-под одеяла — будто нырнул в полынью. Трясущимися руками нашарил предметы одежды. Уронил на пол пульт управления освещением, пришлось идти целых три шага к выключателю. Дошёл.

Тишина. Неприятная, нежилая, недобрая. За окном, судя по лунному свету, ветер разогнал тучи. Я несколько раз сглотнул, чтобы избавиться от навязчивого чувства «ваты в ушах». Отыскал взглядом пульт управления телевизором и включил.

«…деятельность организации «Фаланга» не включала в свой арсенал, до вчерашнего вечера, применение насилия и тем более террора. Как заявил заместитель министра иностранных дел Анри Фаберье, инцидент в Сант-Альбан заставил пересмотреть позицию власти в отношении…»

Вот, это стало инцидентом. Пятьсот девяносто два погибших. Дело не ограничилось только главным корпусом: террористы планировали подорвать все те корпуса, где должны были остановиться высокие гости. Заряды уже были обнаружены, и только чудом не сработали все. Элементарная небрежность: монтировал не очень опытный человек. В каждом жилом здании городка — по двенадцать килограммов пластика «C6Exo», по полтора литра бинарной смеси «Nox rubra». Университетский городок должен был стать некрополем. Если бы взорвались контейнеры с бинарной смесью и сохранялся устойчивый северный ветер, половина Сант-Альбан тоже не пережила бы этой ночи…

Я слушал все эти ужасы и мне, запоздало, начинало становиться страшно. Я уже взял пульт, чтобы переключить канал, как услышал…

«Как нам стало известно, происшествие в пригородном поезде Сант-Альбан — Ле-Тесс, случившееся одновременно с трагедией в университете Сант-Альбан, проливает дополнительный свет на подлинные цели и задачи «Фаланги». Функционер организации, известный под именем Ива Мерсье, вместе с другими, пока не опознанными, боевиками, устроили бойню в третьем вагоне поезда. По словам очевидцев, среди боевиков неожиданно вспыхнула драка…»

Я вздрогнул, увидев на экране лицо Ива. «Покажи зубы, пёс…»

«…немедленно ставшая перестрелкой. Погибли все до единого члены «Фаланги», убито двое и ранено более пятидесяти мирных граждан. Группа Мерсье везла с собой восемнадцать килограммов пластиковой взрывчатки и девять литров отравляющего газа…»

«Прощай, Ив». Я вспомнил Ива Мерсье, главного баскетболиста университетской сборной. Чтобы он решил стать террористом? Ив, из семьи владельца сети автозаправочных станций? Ему-то зачем всё это? Хотя что теперь гадать.