Игра теней - Глен Кук

Лебедь заговорил с подвернувшимся под руку наром, а его спутник тем временем оценил старания Одноглазого. Я кивнул Гоблину, и тот отправился поглядеть, нельзя ли вытянуть чего из Лебедя. Вернулся Гоблин в задумчивости.

– Лебедь сказал: этот черный хрен, что с ним, здесь главный. Именно этими словами и сказал.

– Пожалуй, здесь он слегка перегнул.

Я переглянулся с Госпожой. Она, как в былые времена, приняла облик твердокаменной Императрицы, которая выше всяческих низких чувств. Мне ужасно захотелось встряхнуть ее, обнять – хоть что-то сделать, дабы высвободить ее страсть, показывавшуюся лишь на миг и снова прячущуюся как можно глубже. Она пожала плечами.

– Пригласи их присоединиться к нам, – сказал я. – И пусть Одноглазый подошлет сюда своего беса. Чтобы проверял, правильно ли этот Лебедь переводит.

Прислуга, едва наши гости приблизились, пала ниц. До этого я не встречал в Таглиосе подобного. Если так, князь здесь – это действительно князь.

Лебедь приступил к делу без околичностей.

– Вот этот тип – Прабриндрах Драх; он тут у них главный.

– И ты ему служишь.

– Ну да, – улыбнулся он. – Как бы халтурка такая. Призывом ведаю. Он хочет знать, не ищете ли вы службы.

– Ты знаешь, что не ищем.

– Я ему говорил. Сам хочет убедиться.

– У нас свой путь.

Я постарался, чтобы это прозвучало достаточно величественно.

– По велению богов?

– Что?

– Эти таглиосцы – здорово суеверны. Вы это должны бы уже уяснить. Значит, подать ваш путь надо, словно бы это боги вам повелели. Выполняете, мол, волю богов. А вы точно не можете на время этот путь прервать? Отдохнули бы… Я-то знаю, как устаешь в этих походах. А этому мужику как раз надо бы кой-какую не шибко чистую работенку провернуть. А вы, по слухам, хорошо управляетесь с подобными делами.

– Лебедь, что ты знаешь о нас на самом деле?

Он пожал плечами:

– Что рассказывают.

– Рассказывают. Хм… Прабриндрах Драх что-то сказал.

– Он хочет знать, зачем этот тип болтается в воздухе.

– Затем, что хотел ударить меня в спину ножом. После того, как кто-то пытался отравить мою охрану. Через некоторое время я спрошу его, для чего.

Лебедь с Прабриндрахом о чем-то залопотали. Последний, видимо, был раздражен и устал. Взглянув на бесенка, он протрещал что-то еще.

– Он хочет знать, что такое ваш путь.

– Ты об этом достаточно наслышан. И, несомненно, уже сказал ему.

– Да ты пойми, это он – из вежливости.

Я пожал плечами:

– Чем же несколько простых путешественников привлекли такой интерес князя?

Лебедь занервничал. Похоже, разговор почти коснулся самой сути дела.

Прабриндрах произнес несколько фраз.

– Прабриндрах говорит, вы рассказывали о том, где побывали, и он очень хочет узнать о тех краях побольше. Это его весьма интригует, как и ваш путь, хотя вы так и не сказали, куда именно идете.

По тону было похоже, что он старается переводить как можно точнее. Жабомордый слегка кивнул мне.

По дороге от Третьего Порога к Таглиосу мы рассказывали Лебедю и его компании очень мало. Мы скрытничали с ними так же, как и они с нами. И я решил, что из раскрытия нашей цели может выйти прок.

– Мы идем в Хатовар.

Лозан даже не удосужился перевести.

Прабриндрах снова залопотал.

– Он говорит, что вам не следует идти туда.

– Поздно останавливаться, Лебедь.

– Тогда вы, Капитан, попадете в беду, какую даже не в силах вообразить себе.

Лебедь перевел князю мой ответ. Тот подал очередную реплику. Он был весьма взволнован.

– Начальник говорит: голова – ваша, хотите – топором ее брейте, но ни один человек, если только он в своем уме, не произносит вслух этого названия. Иначе смерть может настичь, прежде чем успеешь выговорить его. – Он пожал плечами и глупо ухмыльнулся. – Хотя, если будете упорствовать в погоне за этой химерой, вас куда скорее погубят силы вполне земные. Земли, лежащие между здешними и тамошними, очень уж плохи. – Лебедь взглянул на князя и закатил глаза. – Нам рассказывали о чудовищах и колдовстве.

– Да ну? – Я оторвал несколько волоконцев мясца от маленькой жареной птички, прожевал, проглотил. – Лебедь, я вел этот Отряд сюда от самого Курганья. Ты помнишь, где это и что это. Значит, чудовища и магия? Мы прошли семь тысяч миль, и я не потерял ни единого человека. Река не вспоминается! Тот, кто встает на моем пути, не успевает даже пожалеть об этом после. Слушай меня внимательно. Я в восьми сотнях миль от края карты. И не остановлюсь. Я не могу остановиться.

То была одна из самых длинных моих речей – если не считать тех случаев, когда я читал нашим вслух из Летописи.

– Капитан, твои трудности и заключаются в этих восьми сотнях миль. Те семь тысяч можешь считать прогулкой на природу.

Прабриндрах сказал что-то очень краткое. Лебедь кивнул, но переводить не стал. Я взглянул на Жабомордого.

– Сверкающий камень, – сказал тот.

– Что?

– Он так сказал, начальник. Сверкающий камень. Не знаю, что это значит.

– Лебедь!

– Это такое местное выражение. По-розеански примерно то же, что «ходячий мертвец». Тут что-то, связанное со старыми временами и чем-то таким, под названием «Вольные Отряды Хатовара», оставившими по себе очень уж плохие воспоминания.

Я поднял бровь:

– Лебедь, Черный Отряд – последний из Вольных Отрядов Хатовара.

Он недобро взглянул на меня и перевел. Князь, не отводя взгляда от жертвы Одноглазого, что-то ответил.

– Капитан, он говорит, что всякое, пожалуй, возможно. Однако возвращение Отряда, которого никто не видел с тех пор, как дед его деда был еще сосунком… Хотя он думает, что вы, может быть, и вправду – Черный Отряд. Ваше явление было предсказано. – Он искоса глянул на беса, словно упрекая того в предательстве. – И Хозяева Теней предостерегали его от сделок с вами. Хотя то, что он желал бы такой сделки, вполне естественно, учитывая разорение и отчаяние, сеемые этими фанатиками старого…

Я взглянул на Жабомордого. Тот кивнул. Лебедь старался быть предельно точным.

– Он ходит вокруг да около, Костоправ, – сказала Госпожа. – Ему что-то нужно. Скажи ему, пусть переходит к делу.

– Лебедь? Это и вправду было бы неплохо.

Тот продолжал переводить:

– Но вчерашний ужас сегодня не значит ничего. Вы не похожи на давних фанатиков. Это вы сейчас показали на реке. И Трого Таглиос ни перед кем не склонится. Если эта чума с юга страшится банды грабителей, он склонен забыть старые счеты и объединиться с принадлежащими его времени. Если и сами вы забудете.

Я ни сном ни духом не понимал, о чем это он.