Надушенный рукав - Лора Роулэнд

— Сёсакану Сано нечего сказать в защиту канцлера, — объявил властитель Мацудайра. Его выразительный тон напоминал Сано о приказе молчать. — Расследование показало, что канцлер виновен в обоих преступлениях, а мы с помощниками ни в чем не замешаны. — Он кивнул Сано, и зловещая улыбка искривила его губы. — Теперь разрешаю вам подтвердить это.

Сано ужасно не хотелось врать ради Янагисавы, но и подменять факты в пользу властителя Мацудайры он тоже не мог. Он сидел, сраженный немотой, а дорога меж двух противников, по которой он до сих пор шел, превращалась в узкую, ненадежную тропку с глубокими пропастями по обе стороны.

— Вы потеряли голос, сёсакан-сама? — осведомился сёгун, раздраженный спором, подоплека которого от него ускользала. — Скажите мне, кому верить. Остальные… э-э… помолчат. От этого крика у меня… э-э… разболелась голова.

Что ни скажи, все плохо, и Сано решился на правду:

— Даемон мог каким-то образом узнать, кто лишил Макино жизни. Возможно, его убили, чтобы заставить молчать.

Хосина расслабился, решив, что его оправдали, властитель Мацудайра успокоился. Но лицо Янагисавы потемнело от мысли, что Сано выбрал сторону его врагов.

— Это возможно, потому что той ночью Даемон был на месте убийства, — продолжал Сано. — Он сам мне так сказал. Но тогда мы вправе подозревать и его. Возможно, он сам убил Макино.

Янагисава кивнул, унимаясь. Властитель Мацудайра ощетинился, потому что Сано подверг сомнению честь его мертвого племянника.

Сано продолжал на цыпочках идти по тропе.

— Но есть и другие возможные причины для убийства Даемона — например, его вражда с канцлером Янагисавой.

Сано не упомянул о подоплеке вражды и войне фракций. Янагисава одарил его злобным взглядом, а на лицах Хосины и властителя Мацудайры отразилась благодарность, смешанная с осторожностью. Сано сказал:

— Я еще даже не начинал заниматься Даемоном. Мне надо многое разузнать про его семью, потому что убийства зачастую совершают те, кто ближе всего к жертве.

Властитель Мацудайра с шумом выпустил воздух сквозь сжатые зубы, пытаясь сдержать ярость на Сано, который предположил, что он, как говорил Янагисава, убил собственного племянника.

— Полиция тоже среди подозреваемых, — продолжил Сано и подметил, как напрягся Хосина. Сано пересказал странную историю о том, как полицейские узнали про убийство и слишком быстро прибыли на место преступления. — А она тесно связана с властителем Мацудайрой.

Страх, враждебность и дурные предчувствия сгустили атмосферу в комнате. Сано знал, что сделал достаточно выпадов в сторону канцлера Янагисавы, властителя Мацудайры и уполномоченного полиции Хосины, чтобы устроить им большие неприятности, не важно, виновны они или нет. Но сёгун смотрел на Сано с выражением полнейшего, беспросветного смятения.

— Я… э-э… не совсем улавливаю ход ваших мыслей, — проговорил Токугава Цунаёси. Робкий голос выдавал его всегдашний страх показаться тупым. — Я хочу знать одно: кто убил Макино и кто убил Даемона?

Янагисава и властитель Мацудайра пронзили Сано острыми, стальными взглядами, каждый принуждал назвать имя другого. Вот она, понял Сано, последняя возможность выбрать сторону, покончить с тропой меж двух соперников. Он разозлился. Природное упрямство подкрепило его волю. Он не сдастся, и будь что будет.

— Слишком рано, чтобы объявить убийцу, — ответил Сано. — Остались подозреваемые, причастность которых надо расследовать. Домочадцы главного старейшины Макино и пропавшая женщина, с которой Даемон встречался в доме свиданий.

Сёгун разочарованно поник. Властитель Мацудайра и канцлер Янагисава прожигали сёсакана взглядами. Сано видел, что, отказавшись подчиниться, прогневил обоих. Потом их взгляды стали холодными и отстраненными, они отвернулись от него. Сано будто стоял на берегу реки, полной опасных порогов. Он представил скудную защиту, предложенную Янагисавой и властителем Мацудайрой, в виде хрупких веревочных мостов, которые теперь летели в воду, перерубленные его же мечом.

— Ну… э-э… тогда вам лучше заняться делом, — заявил сёгун Сано. — Вы расследуете оба убийства, Даемона и главного старейшины Макино.

Вдобавок ко всем неприятностям Сано придется раскрывать два преступления вместо одного. Может, они связаны и убийца одно и то же лицо, а может, и нет. Но оба дела грозили ему страшным наказанием за провал — понижением в должности, изгнанием или смертью.

— Поостерегитесь, сёсакан-сама, — проговорил властитель Мацудайра голосом, который сочился неприязнью.

— Я не стану ждать, пока сёсакан-сама предаст вас правосудию за убийство моего племянника, — заявил властитель Мацудайра канцлеру. Он обнажил зубы в мерзкой улыбке, в глазах полыхали ненависть, горе и ярость. — Я отомщу за него сам. Возмездие начнется сегодня же!

— Как и ваше падение! — огрызнулся канцлер Янагисава не менее враждебно.

Два врага и их солдаты пошагали прочь. Сано вдруг понял, что его личные тревоги отступили на второй план перед потрясениями, которые ожидали Японию. Убийство Даемона довело политическую борьбу до войны.

22

Тысячи солдат маршировали по улицам Эдо. Знаменосцы размахивали флагами, лошади в военных доспехах несли мечников, стрелков из лука и канониров с аркебузами. Пешие солдаты высоко поднимали копья. Бледные лучи утреннего солнца сияли на броне. Армии продвигались по главной улице, командиры выкрикивали приказы, барабанщики передавали сигналы войскам. Трубили горнисты. Горожане вскрикивали при одном взгляде на такую военную мощь, невиданную с гражданских войн, которые закончились почти столетие назад.

Недалеко от главной улицы Рэйко и три других служанки шли позади паланкина, в котором ехали вдова и наложница главного старейшины. Женщин сопровождали стражники на лошадях и пешие слуги. Рэйко ежилась от холода в тонком плаще и хлопковых одеждах, голодная после ничтожного завтрака из жидкой каши и чая, усталая от своей первой ночи в доме для слуг поместья Макино.

Слуги закончили работу только в полночь. Рэйко вытерпела омовение грязной, тепловатой водой в общей ванне и устроилась в комнате, настолько переполненной людьми, что на узком тюфяке нельзя было пошевелиться, никого не задев. Храп, кашель, бормотание и укусы блох не давали уснуть. Еще до рассвета домоправительница Ясуэ пронеслась по комнате, колотя деревянной трещоткой и приказывая всем вставать. Она дала им совсем немного времени, чтобы добежать до смердящих уборных и омыться ледяной водой из ведер. Потом Рэйко чистила рыбу, пока ее не послали по магазинам с Агэмаки и Окицу. Наконец-то ей выдалась возможность понаблюдать за подозреваемыми.

Тут мимо проскакало полчище солдат, прижав Рэйко и ее напарниц к стене. Рэйко с тревогой заметила на доспехах гербы кланов Мацудайры и Янагисавы. Служанки возбужденно завопили:

— Куда едут все эти солдаты? Что происходит?

Наверное, властитель Мацудайра и канцлер Янагисава объявили войну, решила Рэйко. Что стало последней каплей? Отрезанная от мужа, Рэйко могла только гадать. Но она чувствовала, что теперь раскрыть убийство еще важнее, чем раньше. Процессия не останавливалась, и она поспешила нагнать Агэмаки с Окицу.

Госпожа Янагисава вылезла из паланкина у поместья сёсакана-сама и едва не упала от головокружения и дрожи в ногах. Последние события повергли ее в неизведанное прежде смятение. Тело до сих пор горело от ласк канцлера, она слышала каждое его нежное слово. Но мешали другие, менее приятные воспоминания.

Условия, которые ставила его любовь, оказались даже ужаснее, чем предполагала госпожа Янагисава. Черная, ядовитая выгребная яма в ее голове кишела мыслями, которые ей не хотелось слышать. Тошнота, рожденная чувством вины и омерзения, отравляла предвкушение награды. Госпожа Янагисава разрывалась между ликованием, ужасом и соблазном бросить все прямо сейчас, избежав дальнейших мучений. Но она зашла так далеко, а боги не поразили ее в наказание за вероломство, свершенное или задуманное. Она должна пройти свой путь до конца, исполняя желание мужа.

Госпожа Янагисава, запинаясь, приблизилась к стражникам у ворот и сказала:

— Я хочу видеть госпожу Рэйко.

— Ее нет, — ответил стражник.

Госпожа Янагисава ахнула и в изумлении уставилась на него. Она не ожидала, что ее планы нарушит простое отсутствие Рэйко. Уязвленная своим всегдашним подозрением, что Рэйко ее избегает, госпожа Янагисава заявила стражнику:

— Я тебе не верю. — Ее голос дрожал, тело сотрясалось. — Сейчас же проводи меня к госпоже Рэйко!

— Простите, но это невозможно, — проговорил второй стражник. — Когда она вернется, я сообщу, что вы заходили.

Впав в безумие от разочарования, госпожа Янагисава завизжала. На шум к воротам прибежал один из сыщиков сёсакана-сама. Он попытался успокоить госпожу Янагисаву, но та требовала Рэйко.