Полукороль - Джо Аберкромби

23. Правда

Ральф вышел из-за деревьев с широкой ухмылкой на лице. На одном плече висел лук, на другом жилистый олень. Чтобы никто не сомневался в мастерстве его стрельбы из лука, он оставил стрелу торчащей из сердца.

Сумаэль подняла одну бровь.

– Так ты не только красавчик.

Он подмигнул в ответ.

– Для лучника – вся разница в стрелах.

– Хочешь освежевать, поваренок, или мне это сделать? – Анкран держал нож, на его лице был намек на ухмылку. Словно он знал, что Ярви откажется. Он не был дураком. Несколько раз Ярви вытаскивали на охоту. Из-за своей руки он не мог держать лук или копье, и его тошнило, когда доходило до разделки туши. Отец доводил его за это до бешенства, брат высмеивал, а их люди едва скрывали презрение.

   И так было большую часть детства.

– Давай в этот раз ты, – сказал Ярви. – Я дам тебе пару указаний, если ошибешься.

Когда они поели, Джод с босыми ногами сел у костра и начал втирать жир в трещины между толстыми пальцами. Ральф отбросил последнюю кость и вытер жирные руки об овечью куртку.

– С солью было бы совсем другое дело.

Сумаэль покачала головой.

– У тебя когда-нибудь было что-то, на что ты не жаловался?

– Если не видишь, на что пожаловаться, значит, просто плохо смотришь. – Ральф откинулся на локоть, улыбаясь в темноте и почесывая бороду. – Хотя я никогда не был разочарован в своей жене. Я думал, что помру на этом чертовом весле. Но раз я все еще отбрасываю тень, то неплохо бы увидеть ее снова. Просто поздороваться. Просто узнать, что с ней все хорошо.

– Если у нее есть здравый смысл, она будет жить дальше, – сказала Сумаэль.

– Здравого смысла у нее полно. Слишком много, чтобы тратить жизнь на ожидание. – Ральф шмыгнул носом и плюнул в огонь. – К тому же нетрудно найти мужика получше, чем я.

– С этим мы можем согласиться. – Ничто сел близко к огню, повернувшись к остальным твердой спиной, положил свой обнаженный меч на колени и стал полировать клинок тряпкой.

Ральф лишь ухмыльнулся, глядя на него.

– А ты, Ничто? Ты долгие годы драил палубу, и теперь проведешь остаток дней, драя этот меч? Чем займешься, когда доберешься до Вульсгарда?

Ярви заметил, что это был первый раз с тех пор, как «Южный Ветер» ушел под волны, когда кто-то из них заговорил о том, что будет дальше. Впервые казалось, что у них получится.

– У меня есть счета, которые надо свести. Но они не тухнут уже двадцать лет. – Ничто наклонился, чтобы продолжить свою яростную полировку. – Дождь крови можно пролить чуть позже.

– Что угодно, кроме снега, будет улучшением погоды, – сказал Джод. – Я поищу рейс на юг, в Каталию. Моя деревня называется Наджит, и в ее колодце самая вкусная вода в мире. – Он сцепил руки на груди и улыбнулся, как улыбался всегда, упоминая свою деревню. – Я собираюсь снова попить из того колодца.

– Может, я к тебе присоединюсь, – сказала Сумаэль. – Это не слишком далеко от моего пути.

– Пути куда? – спросил Ярви. Хотя они несколько месяцев спали рядом друг с другом, он едва знал о ней хоть что-то и понял, что хотел бы узнать. Она хмуро на него посмотрела, словно раздумывая, открывать ли дверь, которая так давно заколочена, а потом пожала плечами.

– В Первый из Городов, наверное. Я там выросла. Мой отец был по-своему знаменит. Корабельный плотник императрицы. Его брат все еще… наверное. Надеюсь. Если он жив. За то время, пока меня не было, многое могло измениться.

Она замолчала и нахмурилась, глядя на огонь, и Ярви тоже, беспокоясь о том, что могло измениться в Торлби, пока его не было.

– Что ж, не буду отвергать твою компанию, – сказал Джод. – Тот, кто точно знает, куда направляется, может изрядно помочь в путешествии. Ну а ты, Анкран?

– На площади Ангальфа в Торлби есть лавка работорговца. – Анкран рычал слова в огонь, и тени играли на его костлявом лице. – Того, у которого меня купила Шадикширрам. Его зовут Йоверфелл. – Он вздрогнул, назвав это имя. Так же, как вздрагивал Ярви, думая об Одеме. – У него моя жена. У него мой сын. Мне нужно их вернуть.

– Как собираешься это сделать? – спросил Ральф.

– Найду способ. – Анкран сжал кулак и стал стучать им по колену, все сильнее и сильнее, пока это не стало болезненно. – Я должен.

Ярви прищурился, глядя через костер. Когда он впервые увидел Анкрана, он его возненавидел. Он его перехитрил, смотрел, как его избивали, и украл его место. Потом он смирился с ним, шел вместе с ним, принимал его милость. Стал доверять ему. А теперь обнаружил чувство, о котором не мог и подумать. Что он им восхищается.

Все, что делал Ярви, он делал ради себя. Свобода, месть, стул. Анкран все делал ради семьи.

– Я мог бы помочь, – сказал он.

Анкран резко взглянул на него.

– Ты?

– У меня есть… друзья в Торлби. Влиятельные друзья.

– Тот повар, у которого ты был подмастерьем? – фыркнул Ральф.

– Нет.

Ярви не знал, почему выбрал этот момент. Возможно, чем сильнее он привязывался к этой компании отбросов, тем тяжелее была его ложь. Возможно, какой-то остаток гордости в нем выжил и выбрал этот момент, чтобы засвербеть. Возможно, он думал, что Анкран все равно поймет правду. Или возможно он просто был дураком.

– Лаитлин, – сказал он. – Жена мертвого короля, Утрика.

Джод вздохнул, выдохнув пар, и завернулся в свой мех. Ральф даже не хихикнул.

– И кто ты Золотой Королеве Гетланда?

Ярви удалось говорить спокойно, хотя сердце внезапно сильно застучало.

– Ее младший сын.

После этого все замерли.

И в первую очередь Ярви, потому что он осознал, что мог оставаться поваренком и идти куда угодно. Тащиться за Ральфом, чтобы поприветствовать его жену, или за Ничто, к чему бы ни стремился его безумный разум. Пойти с Джодом, чтобы попить из того колодца в Каталии, или с Сумаэль, к чудесам Первого из Городов. Вдвоем, вместе…

Но теперь было некуда идти, кроме как к Черному Стулу. Разве что через Последнюю Дверь.

– Меня зовут не Йорв, а Ярви. И я законный король Гетланда.

Долгое время было тихо. Даже Ничто прекратил полировать и повернулся на своем камне, чтобы посмотреть своими лихорадочно-яркими глазами.

Анкран тихонько прочистил горло.

– Это объясняет, почему ты хреново готовишь.

– Ты ведь не шутишь, так? – спросила Сумаэль.

Ярви долго и пристально на нее посмотрел.

– Ты слышишь, что я смеюсь?

– Тогда, если позволите спросить, что делал король Гетланда, привязанный к веслу на трухлявой галере торговца?

Ярви потуже натянул на плечи свою овчину и посмотрел на огонь. Языки пламени принимали формы предметов и лиц из прошлого.