Контора - Владимир Лынёв

Неподалеку взвыл многоликий монстр, выползая на соседнюю улицу.

– Да он никак не уймется! – воскликнул шериф, выпуская в него пулю за пулей из револьвера, пока полностью не разрядил барабан.

– Нам нужно добраться до часовой башни, – напомнила Орье. – Поспешим.

Психонавты запрыгнули в машину и поехали к ратуше. Тварь медленно следовала за ними. Она двигалась будто из последних сил, но погоню не прекращала.

Пикап вырулил на прямую узкую улицу, зажатую между аккуратными двухэтажными домиками с черепичными крышами. Она утыкалась в небольшую центральную площадь со зданием ратуши. Оставалось совсем немного.

На последнем перекрестке перед площадью их поджидала западня. Из-за угла дома на дорогу перед машиной выползла отделившаяся часть туши многоликой твари, полностью перегородив улицу. Их взяли в клещи. Монстр сзади оживился, сбросив наигранную медлительность. Он быстро пополз к ним, чтобы покончить с психонавтами.

Вульф услышал отдаленный гул двигателя броневика, шедший со стороны пронзившей подсознание Банни башни Конторы. Он нарастал, пока громогласным эхом не стал отдаваться между стенами узких улочек. Чудовище, перегородившее дорогу, обернулось на звук мотора. Тварь взревела, упершись руками и ногами в брусчатку и стены домов, но была снесена с прохода броневиком спецподразделения Стейнбека, протащившего тушу несколько десятков метров вбок по улице, открыв путь пикапу шерифа.

Беккер вдавил педаль газа в пол. Они пронеслись мимо раскуроченного броневика, из которого выбирались оперативники Стейнбека. Гловер выскочил из кабины водителя и взмыл вверх по стене ближайшего дома, уворачиваясь от бросков твари и отстреливаясь из винтовки. Оперативники перегруппировались, давая отпор плотным огнем, и под предводительством ферзя слаженно отступали к часовой башне. Ама перепрыгивал с крыши на крышу, прикрывая отход сверху.

Вторая половина левиафана тоже достигла перекрестка. Две части слились и, подобно селевому потоку, заполнившему всю улицу, обрушились на психонавтов.

Пикап остановился у ворот часовой башни. Вульф, Орье и Беккер вылезли из машины и распахнули створки ворот, давая проход отступающим. Стейнбек жертвовал одним оперативником за другим, чтобы немного замедлить продвижение левиафана. Он последним протиснулся между створок, потеряв всех бойцов, и психонавты плотно затворили ворота перед самым носом многоликого монстра.

Гловер соскочил с черепичной крыши жилого дома на стену ратуши и рванул к большому циферблату. Чудовище, не сумев сломать створки ворот, обвилось вокруг башни и поползло вслед за Гловером.

Психонавты бежали по узкой витой лестнице. Наверху располагался старинный часовой механизм. Башня была залита полосами света. Пестрые лучи проникали через мозаичный циферблат, собранный из многоцветного стекла. Причудливые тени от чугунных стрелок и римских цифр плясали на стенах. В тенях скрывался Пейтон.

Гловер разбил сегмент мозаики, ввалившись внутрь. Он упал к ногам директора, оставляя за собой блестящую дорожку из радужных осколков.

– Вот все и в сборе! – молвил Пейтон.

Левиафан заполнил собой пространство циферблата и навалился на стекло. Кусочки мозаики пролились на пол искристым водопадом. Тварь прорвалась в башню.

Пейтон дернул рычаг и привел механизм часов в действие. Закрутились шестерни, цепи и валы. Большой маятник за его спиной сделал первый мах, а директор затянул терапевтическую мантру, вгоняя Алекса в гипнотический транс.

– Освободитесь от напряжения.

Еще один мах.

– Вас покидают заботы и тревоги.

Третий.

– Мысли рассеиваются.

Четвертый.

– Окружающие звуки стихают.

Пятый.

– Вы погружаетесь в себя.

Шестой.

– Дыхание становится ровным.

Седьмой.

– Тепло разливается по всему телу.

Восьмой.

– Дрема окутывает сознание.

Девятый.

– Вы в безопасности.

Десятый.

– Страху здесь места нет!

С каждым новым махом часового маятника чудовище оседало, плавилось и таяло. Истерзанная плоть рассыпалась на волокна вискозы. Налетел порыв ветра и сдул их, оставив в воздухе пестрый шлейф.

– Кончено! – сказал Пейтон. – Вы свободны от своего страха, Алекс.

Вульф вдохнул полной грудью, как узник, впервые за долгие годы выбравшийся из душного каземата. Он чувствовал необычайную легкость и опьяняющую свободу, сбросив пудовые гири оков с души.

Орье подошла к пролому в стене, оставшемуся на месте разрушенного циферблата башенных часов, и с тревогой посмотрела в сторону церкви, где в последний раз видела Банни.

– Нет-нет-нет!

По дорожке, шедшей от церкви вниз к жилым домам, по направлению к безмятежно игравшей девочке спускались двое мужчин: церковный пастор и грузный работяга средних лет в клетчатой рубахе и потрепанных линялых джинсах.

– Я знаю, кто это, – прошептала Орье и повернулась к директору. – Вы отвлекали нас. Спустили ее психологическую травму с поводка, уничтожив естественный защитный барьер в виде тульпы брата. Нельзя дать им добраться до нее, иначе сознание Банни застрянет в кошмаре, что разыграется после.

– Я всего лишь убрал сдерживающий фактор, ограничивающий ее способности, – ответил Пейтон. – Это необходимо. Банни должна принять себя без купюр и защитных реакций психики. Девочка сильная. Она справится, и ей станет лучше.

– Мы можем помочь ей.

– Нет!

Стейнбек взорвался:

– Ты спятил, Джон! – он зарычал и толкнул Вульфа к Орье. – Останови их! Бери Вульфа и прыгай!

– Я не могу перенести двоих! Слишком далеко.

– Придется рискнуть. Без якоря тебя затянет в тень. Он стабилизирует обезумевший сон.

– Нужно идти всем вместе, – вмешался Беккер. – Вы не ведаете, что их там ждет. Я видел…

– Нет времени! – оборвал его Стейнбек. – Давай!

Орье обхватила Вульфа и рассыпалась клубком шелковых лент, упорхнув к церкви. Реальность схлопнулась и вспыхнула вновь. Алекс покатился по склону холма. Жюли отбросило вперед, но она сумела удержаться на ногах и продолжила бежать.

Она не успевала, хоть и неслась изо всех сил, периодическими вспышками сокращая расстояние. Пастор вел девочку за руку прямиком к церкви. Ее дубовые двери тяжело распахнулись, и они переступили порог. Тьма поглотила их, а Орье ринулась следом.

Мужчина в клетчатой рубахе стоял, устало привалившись к дереву.

Вульф подбежал к нему и спросил, не успев толком отдышаться:

– Что вы сделали?

– Я? – удивился мужчина. – Ничего. Это все гребаные политики. Много лет мы с женой брали опеку над местными сиротками и получали от государства дотации и финансовую поддержку. Стольких детишек подняли на ноги. Потом появились они – эти «особенные» ребятишки, и вдруг все резко поменялось. Штат свернул социальную программу из-за дефицита бюджета. Сенатор Паттерсон постарался, будь он неладен. Мы бы с супругой сдюжили, но на этом они не остановились. Нет, господин хороший! Они ввели обязательное ежемесячное психологическое освидетельствование малышей. После очередного тестирования хромой мозгоправ в костюме заявил, что мы не справляемся, и забрал их в приют «Единения», – он возвел очи горе. – Какая травма для ребят! Они только пообвыкли у нас дома. Ну да ничего! Отец Торн обещал, что позаботится о них. Под его надзором сейчас много «особенных» сирот. Может, это и к лучшему. Тяжеловато им