Контора - Владимир Лынёв

Свернув за угол, он исчез. Где-то вдалеке разбилось окно, и через несколько мгновений послышался влажный удар об асфальт. Алекс в отчаянии зажмурился и стиснул зубы. Отдышавшись, взял себя в руки и продолжил путь.

Он шел за необычной траурной процессией, сперва покинув хирургическое отделение, а после и пределы здания госпиталя. Растянувшись нескончаемой колонной, биоботы пересекали взлетно-посадочную полосу госпитального аэродрома и исчезали в недрах большого ангара по ремонту медицинского транспорта. Створки ангара были сомкнуты, оставив узкую щель для колонны биоботов с грузом законсервированных биологических материалов.

Когда Алекс вплотную подошел к ангару, его остановил один из искусственных ассистентов, выставив правую руку и не давая пройти дальше:

– Лейтенант Волков, судя по жизненным показателям, вашему здоровью ничего не угрожает. Просьба оставаться снаружи военно-полевого госпиталя.

– Военно-полевого госпиталя? Это же чертов ангар для ремонта техники!

– Запрос не понят. Развертывание военно-полевого госпиталя произведено в рамках реализации доктрины 3.45: «Массовое поражение военных и гражданских объектов в ходе биологической атаки, произведенной противником». Подпункт 31: «Нехватка сил и средств для оказания экстренной помощи пациентам в критическом состоянии».

– Пропусти. Мне нужно посмотреть.

– Команда отклонена. Лейтенант Волков, судя по жизненным показателям, вашему здоровью ничего не угрожает. Просьба оставаться снаружи военно-полевого госпиталя.

– Иди ты к черту!

Алекс пошел вдоль ангара, думая, как ему пробраться внутрь. Добредя до пожарной лестницы, поднимавшейся на крышу ангара, он увидел привалившегося спиной к стене Андрея Маркова, старшего медицинского офицера по их хирургической смене. Разбитая маска валялась у его ног. Он задумчиво смотрел вдаль и меланхолично курил сигарету.

– Ты еще кто такой? – раздраженно спросил он потревожившего его покой Алекса. – Волков? – Марков рассмотрел нашивку на защитном костюме. – Какими судьбами? Куда путь держишь?

– Хотел посмотреть, что творится в ангаре. Биоботы не пускают через главный вход. Думал, что получится проникнуть внутрь через крышу.

Марков отмахнулся:

– Я тоже так думал. Грохнулся с лестницы в этом треклятом костюме и разбил маску. Теперь пиши пропало! Вот так денек, да? – он расхохотался, выбросил сигарету и тут же прикурил следующую.

– Да. Ну и денек! – согласился Алекс. – Как думаете, капитан, что они там затеяли?

– Хрен их знает. Биоботы перешли в автономный режим. На команды не реагируют. Сейчас они под контролем ИИ. Либо это экспериментальное дерьмо заглючило, либо…

Вульф не стал его торопить, позволяя собраться с мыслями.

– Вирус подействовал и на него.

– Каким образом?

– Возможно, через биоботов. Нейровирус, судя по всему, одинаково тропен как к биологическому, так и синтетическому нервному волокну. Биоботы не подвержены патофизиологическому воздействию, но вот информационному…

– Значит ИИ заражен. Что делать?

– Не имею ни малейшего понятия! – Марков сплюнул себе под ноги. – Мы медики, а не инженеры. Из инженерного корпуса, похоже, никого не осталось. Можешь проверить мою догадку. В серверную сходи, поразведай, а я тут пока посижу. Мне уже спешить некуда. Давай-давай! Кыш! – он помотал рукой, как отгоняют надоевшего питомца.

Алекс повернулся и пошел к административному зданию госпитальной базы. С севера подул сильный порывистый ветер, принеся с собой легкую поземку из однообразной стылой тундры, раскинувшейся на километры вокруг. В защитном костюме Алекс не чувствовал холода. Одну неимоверную тяжесть и усталость. Глаза горели огнем и слипались. Хотелось, наплевав на здравый смысл, лечь посреди взлетной полосы и уснуть.

Его прежний мир, надежды и чаяния рухнули после начала арктической шельфовой кампании и мобилизации офицеров запаса медицинской службы. Вселенная сузилась до размеров тыловой госпитальной базы и привычной рутинной череды дежурств и увольнительных. Так продолжалось из месяца в месяц. Организовался своеобразный быт, новые друзья, досуг. У него даже появилась подружка. Иногда они мечтали о том, что будет после завершения боевых действий. Вместе с первыми упавшими ночью ракетами не стало и этого суррогата полноценной жизни. Он словно очнулся от длительного блаженного забытья в суровом новом мире, где у него отобрали последние крохи счастья.

Что стало с Анной и его товарищами? До начала обстрела они договорились встретиться в офицерском общежитии после смены. Она ждала его там.

Алекс со всех ног бросился к зданию, где он квартировался последние месяцы, но там его поджидало ужасное разочарование. Одна из ракет угодила прямо в общежитие. В здании наподобие деловитых бледных муравьев копошились биоботы. Он не желал смотреть на их груз, невольно представляя в герметичных пакетах части тела Анны. Его чуть не вырвало от этой мысли. Руки стали мелко трястись, и пришлось сжать кисти в кулаки. Алекс заставил себя идти дальше.

Административное здание оказалось пустым и безлюдным. Ни единой живой души, ни трупов. Серверная была опечатана. Доступ внутрь имели сервисные инженеры и высшие офицерские чины базы. Через толстое прозрачное стекло он видел, что огромные шкафы с аппаратными мощностями работают без заметных перебоев.

Пройдя дальше, Алекс услышал приглушенный голос, шедший из командного центра, располагавшегося на том же этаже, что и серверная. Он прошел через приемную и обнаружил приоткрытую дверь в кабинет полковника Зикевского.

Алекс осторожно вошел в кабинет, пристально вглядываясь в темноту, разгоняемую лишь тусклым светом от включенных экранов умного стола. Он попытался активировать потолочное освещение, но безуспешно. Экраны слепили. На их белом фоне четко вырисовывалась фигура полковника, сидевшего в кресле с запрокинутой головой. Подойдя ближе, Алекс понял, что командир застрелился. На главном мониторе циклично проигрывалась видеозапись, сделанная полковником незадолго до того, как пустить пулю в рот.

– …Эвакуационной группы в ближайшее время ожидать не приходится. Мы остались без связи, потому что первые вражеские ракеты, выпушенные по спутниковым тарелкам, несли ЭМИ-боеголовки. Сигнал тревоги не был подан вовремя. По данным метеостанции, в следующие пару-тройку дней разыграется сильная снежная буря. После ее окончания командование поймет, что база не выходит на связь для штатного доклада. Мы не продержимся так долго. Считаю, что нейровирусная атака была проведена не только с целью уничтожения персонала и пациентов госпитальной базы, но и для дискредитации проекта «биобот». Теперь его перевод на военные рельсы окажется под вопросом. Синтетическая нервная система биоботов была поражена без утраты функциональности. Вирус заразил их программный софт. Они переслали его дальше через систему обратной синхронизации на сервера управляющего ими искусственного интеллекта. Те парадоксальные команды, что он выстраивает, исходя из сложных клинических и организационных условий, поражают воображение. ИИ все еще пытается спасти персонал и пациентов, свободно фантазируя и модифицируя те лечебные протоколы и военно-медицинские доктрины, которые имеются в его базе данных. Надеюсь, результат этого труда никто и никогда не увидит, или, напротив, это должен увидеть каждый. Человечество это заслужило… – на этом месте запись обрывалась и закольцовывалась.