Царствие Снегиря - Лебедев Andrew
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он и Анюту научил здесь стрелять.
Она двумя руками поднимала тяжелый вальтер на уровень прищуренных глаз, а он – обнимая ее сзади, придерживал и поправлял, когда она мазала в очередной раз…
А потом они бегали по пляжу.
Отхлебывая из горлышка – обжигающе горькое виски…
И хохотали. И толкали друг дружку, догоняя, и катались обнявшись по горячему песку.
И распугивали глупых чаек, когда очередная бутылка с пятого или шестнадцатого бестолково-пьяного выстрела наконец то разлеталась в мелкую стеклянную пыль…
И как они любовались на уходящее под воду солнце…
Солнце, ныряющее в океан. Под линию горизонта…
Еще раз ткнул пальцем в клавиатуру.
Ноль.
Не марш па.
Ноу риплай.
Бензин-капут!
Олег поднялся из кресла и подойдя к любимому кожаному дивану, рухнул мордой в подушки.
Что?
Что теперь?
Как говорил Гумилев?
Альт-контр-делит?
Может и правда?
Просто – заглючило?
И пройдет?
Он лежал лицом в подушку, но чувствовал, что в кабинете он не один…
– Кто здесь? – вскрикнул Олег, не поднимая головы.
– Свои, – ответил кто то до боли знакомым голосом.
В кресле возле экрана сидел он – Олег Снегирев.
– Ты кто?
– Альтер-эго в пальто, вот кто!
Олег тупо замолчал.
Предчувствуя финал, поднялся и принялся суетливо метаться.
Подошел к буфету.
– Может выпьем?
– Не стоит, – ответил Альтер-эго в пальто, – сам знаешь, глупо искать компенсацию в алкоголе…
Альтер взял паузу.
– Тем более, когда приходит время подведения итогов.
– А что, уже? – глупо улыбнувшись спросил Олег.
– А что, сам не чувствуешь, что уже край?
Олег налил себе пол-стакана виски и проглотил залпом.
– Чувствую. Чувствую, что все не так. Но только не пойму…
– Что не поймешь? – спросил Альтер, участливо изогнув шею.
– Не пойму, почему мне все это позволили?
– А-а-а-а! – протянул Альтер, – почему позволили? Да потому позволили, что ничего тебе и не позволяли!
– Как? Ничего не было, что ли?
– Ну, считай, что так!
Олег налил еще пол-стакана и вопросительно поглядел на Альтер-эго в пальто. Тот отрицательно помотал головой.
– И что? Все это было только у меня в голове?
– И более того, – кивнул Альтер, – и более того, длилось все это безобразие всего одну миллионную секунды…
– Ах, ну все-таки вы оценили, раз говорите, что безобразие…
– Оценили, оценили…
Олег сделал маленький глоток и устало прикрыв глаза откинулся на подушке.
– Зачем же? Зачем же тогда?
– А чтоб понял.
– Зачем.
– Излечи себя сам.
– Это про доктора?
– Именно…
– Как всеже хорошо с самим собой общаться, с полу-слова понимаешь!
– Поэтому то я к тебе и пришел, а не Лев Гумилев или Екатерина Великая…
Олег отхлебнул еще.
– Ну?
– Что – ну?
– И что теперь?
– А ничего!
– Пошел вон, что ли?
– Ну, вроде того!
– И куда?
– А откуда вышел!
Олег поднялся, подошел к буфету.
Взял в руки бутылку Чивас Ригал…
– Жаль будет потом безо всего этого обходиться – Да уж!
– А нельзя мундирчик оберфюрерский на память оставить?
Альтер раскатисто рассмеялся.
– Дитеныш ты еще несмышленый. А собрался мир переделывать!
– За это и выгоняете?
– Эх, дурачок!
Альтер пощелкал по клавиатуре и на экране появилось Рассудово.
Мост через Пахру.
Только не такой, как теперь – широкий под четыре полосы новой шоссейки, а тот – старый – узенький, что был в детстве…
Они вышли на откос.
Молча спустились к речке.
На свое любимое место, где поднимая камешки, находили под ними рыбешек-огольцов и ловили их руками, сажая потом в баночку… Где учились метко стрелять из первых своих рогаток… Где мечтали о женщинах, распаляя воображение фантастическими историями, где распевали непристойные детские куплеты, где эхом железобетонных устоев и гулких пролетов своих – мост подпевал ребятишкам. И ему – Олежке Снегиреву…
– Ну и когда?
– Что когда?
– Когда меня разжалуют? – спросил Олег.
– А уже… Клавиатура то уже не у тебя, – ответил Альтер.
– Понятно, – с угрюмой обреченностью кивнул Олег. – А все эти мои…
– Жертвы твоих опытов?
– Ну да…
– А их и не было!
– То есть – ничего не было?
– Ну неужели ты себе думаешь, что тебе кто-либо разрешил что то менять?
– Все было у меня в голове!
– Только там…
– Шиза!
– Да нет, – успокаивающим жестом руки смягчил Альтер, – не шиза, просто ты вышел на определенный высокий уровень…
– Уровень?
– Уровень. К которому святые или йоги шли тысячедневными молитвами и упражнениями, а ты – штурмом взял…
– Значит все-таки, чтото было?
– Ничего не было. В физическом смысле – ничего не было. Был только возмущенный виртуал.
– Как игрушка компьютерная?
– Именно!
Олег поднял плоский камешек и пустил его блинчиками по воде…
– А тогда, за что меня наказывать?
– А сам что не понимаешь?
– Понимаю, – кивнул Олег, вздохнув, – понимаю, потому как грех помыслом так же тяжел, как грех действием.
– Ну вот видишь, умница. Все понимаешь! А тем не менее – наделал делов! Сколько народа нагробил!
– Виртуально же!
– Грех помыслом!
Альтер тоже поднял камешек и бросил в заросли осоки – туда, где в тихой заводи квакала лягушка…
– А помнишь, как мы здесь лягушек из пневматички стреляли?
– Не здесь, а на карьере песчаном за шоссейкой!
– Ага, и потом еще мыша полевого поймали…
– Ну что? Стыдно вспомнить? Ну говори! Сожгли мыша в костре – заживо. Вот детская жестокость!
– А кота когда из обреза шлепнули, помнишь?
– Этого кота потом соседи – Коршуновы – обыскались! Не стыдно?
– Стыдно…
– Ну все… Пошли!
– Куда?
– Назад.
– Назад – куда?
– Туда, откуда ты начал…
– Ну. тогда, прощай, что ли?
– Бывай…
И шар выплюнул его.
Выплюнул туда, откуда взял.
Шар выплюнул Олега назад. Туда, откуда его когда то его взял. В проем балконной двери его однокомнатной квартирки. Выплюнул и растаял в вечернем октябрьском тумане.
8.
… Олег Снегирев бредет охувший.
Он все помнит.
Подходит к костру на пустыре.
Там силдит три бомжа.
Они оказывабтся тми же интеллигентами.
Они ркгают нынешний порядок так же, как тот.
Все им не нравится.
Вот бы Сталина сюда, Петра Первого.
Долгий разговор, потом его зарезали. За базар и за пальто. (Те же персонажи, очень узнаваемые) ….
Марина с Бастрюковым не ужились. Они стали часто ссориться, оба раздражались по мелочам, и наконец, он однажды собрал вещички и вернулся к своей первой жене.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
