Торговля кожей - Лорел Гамильтон

— Я приложу все усилия.

— В этом, ma petite, я не сомневаюсь.

— Спасибо.

— Это правда. Я не всегда рад твоему выбору, и он, конечно, не совпадает с моим собственным, но ты всегда берёшься за самое трудное и прилагаешь все усилия. Я действительно это понимаю, ma petite.

— Мне жаль, что тебе не по душе мой выбор, но спасибо, что заметил, что я пытаюсь.

— Пожалуйста.

— Но, если я буду вдруг вынуждена питаться другими тиграми, что тогда? Я хочу сказать, насколько это затронет равновесие между кланами, если в клане белых тигров появится более продвинутая версия способностей Криспина?

— Мудрый вопрос, ma petite, но у меня есть и получше.

— Выкладывай.

— Ты действительно готова переспать с незнакомцем?

— Не знаю, я пока не встречала незнакомцев.

Он рассмеялся, и в этом смехе был первый намек на его ласкающую энергию.

— Это был жуткий комментарий, ma petite.

— Прекрасно, но это правда. Если кормление на нескольких его тиграх сделает Макса и его жену более довольными мной и тобой, то это участь не хуже, чем что угодно иное.

— Ты всегда так практична, даже безжалостна, в насилии, но это первый намек на то, что можешь быть практичной и в спальне.

— Тебя нет здесь, чтобы защитить меня, так что я воспользуюсь тем, чему ты меня учил, чтобы заменить тебя на посту моего защитника.

— И чему же я тебя научил, ma petite?

— Тому, что секс — это всего лишь еще один инструмент в моём арсенале.

— Ты веришь в это? — Спросил он.

— Нет, но ты веришь.

— Не с тобой, ma petite, с тобой никогда.

— Не правда; когда мы встретились впервые, ты пытался меня обольстить.

— Все мужчины пытаются обольстить женщин, которых хотят.

— Возможно, но ты действительно научил меня, что небольшой секс не страшнее смерти.

— Очень мудро, ma petite.

— Не унывай, Жан-Клод, если вертигры вовлечены в убийство, то, возможно, Макс и его королева — часть той группировки, которая напала на полицейских. Если я смогу доказать их вину, то получу возможность убить их, официально, не как твой человек-слуга, а как маршал Соединённых Штатов.

— Мы убили Мастера Города в Чарлстоне и посадили на его место нашего вампира. Если мы убьем еще одного Мастера Города, Совет вампиров сможет использовать это в качестве повода для взыскания.

— Какого взыскания?

— У нас есть враги в совете, как ты знаешь.

— Я помню.

— Кроме того, смерть Макса и Вивианы оставит огромную силовую брешь в Лас-Вегасе, — добавил он.

— Это наша проблема? — Спросила я.

— Нет, если у нас нет другого выбора, и они действительно убили полицейских, но если мы можем избежать подобной ситуации, лучше это сделать.

— Я это запомню.

— Но не сомневайся, ma petite. Сделай то, что ты должна, чтобы вернуться ко мне.

— Можешь на это рассчитывать, — ответила я.

— Я пытаюсь. Ты могла бы, как ты это называешь, подставить Макса и его королеву?

— Нет, но я могу кое-что состряпать на них.

— И что это означает в данном контексте, ma petite?

— Это значит, что мы можем собрать достаточно доказательств, чтобы получить ордер, а потом признать, что были неправы. И перед законом я буду чиста.

— Неужели? — Переспросил он.

— Ага.

— Ваши ордеры на ликвидацию могут быть очень пугающими документами, ma petite.

— Лицензия на убийство, как сказал один из адвокатов.

— Я полагаюсь на то, что ты будешь настолько практичной, насколько потребуется, ma petite. Я найду кого-нибудь ещё, кого можно будет послать в Вегас, по другим делам.

— Каким другим делам?

— Всегда есть дела, которые можно сделать, ma petite.

— Например, какие?

— Макс просил некоторых из наших танцоров выступить в качестве приглашённых звёзд в его шоу.

— Принимай во внимание, что Витторио, возможно, держит в Сент-Луисе соглядатаев для присмотра за мной. Он может знать, кто для меня важен. Не дай ему возможность взять заложников, Жан-Клод. Так что, кого бы ты не прислал, удостоверься, что они не попадут под удар.

— Я буду выбирать тщательнее, ma petite.

— Как скоро ты сможешь их сюда прислать?

— Самое позднее завтра.

— Хорошо, но я собираюсь навестить тигров до заката. Они живут в высотке, так что у Макса не будет возможности, как у тебя, проснуться раньше времени. Я собираюсь расспросить тигров в присутствии только их королевы. Она — его подвластный зверь, что значит, что дневной отдых мастера лишает её части сил.

— Только вспомни о шахматах, ma petite, королева может быть куда опаснее для твоих людей, чем король.

Теперь была моя очередь смеяться.

— Я никогда не забываю, что женщина может быть опасной, Жан-Клод.

— Иногда ты забываешь, что ты не самая опасная женщина в комнате.

— Хочешь сказать, я слишком самоуверенна?

— Я говорю, что есть. Je t`aime, ma petite.

— И я люблю тебя.

Он повесил трубку, и думаю, он был прав. Мы договорили, но оставалось ощущение, что беседа пошла не по тому направлению, или он просто не сказал мне всего, что собирался. Я люблю Жан-Клода и Ашера, но я скучала по своему дому. Мне не хватало жизни с Микой и Натаниэлом в нашем доме. Я также скучала по тем временам, когда могла остаться наедине с Жан-Клодом. Ашер или кто-то другой постоянно были рядом, поскольку мы наконец осознали, что среди нас завелся шпион. Хотя, возможно, это слишком громко сказано; у нас появился простой сплетник. Вампиры любят посудачить. Иногда думаешь, что такое долгое существование делает их философами или грамотеями, и это справедливо по отношению к некоторым из них, но большинство — это просто очень долго живущие люди, которые очень любят послушать сплетни. Так что нужно было удостовериться, что мельница слухов пустит сплетню о том, что Жан-Клод проводит много времени с мужчинами. Поэтому неожиданно я перестала бывать наедине с кем-нибудь из них. Я была привязана или любила каждого из них, но было бы хорошо проводить хоть немного времени с каждым из них наедине. Но как, черт возьми, встречаться с такой чертовой прорвой мужиков, и при этом иметь какое-то уединение? Подсказки не было. И не забудьте, что мне иногда необходимо побыть наедине с собой; так просто больше не бывает. Дошло до того, что единственное время, которое я провожу одна, это в автомобиле по пути с одной работы на другую. Это должно измениться, но я не была уверена, как.

Но все, что я должна была сделать сегодня, это поймать серийного убийцу. Я знала, что мне нужно найти викканскую жрицу и королеву вертигров Лас-Вегаса, ой, прошу прощения, Чанг всех тигров. Я должна была встретиться с тиграми прежде, чем начнет темнеть. У меня были четко поставленные цели и ограниченное время. Когда расследование настолько ужасного убийства кажется проще личной жизни, понимаешь, что что-то определённо идёт не так. Проблема была в том, как исправить то, что пошло не так, и как вообще понять, что именно не так? Я только знала, что я не была полностью счастлива, как, впрочем, ни один из моих мужчин. Я начала понимать, что Жан-Клод тоже может быть несчастен. Не хорошо.

Я вышла из автомобиля и увидела, как трое мужчин идут ко мне, их лица ясно говорили, что они спорили. Прекрасно, вместе мы будем угрюмой командой.

Глава 22

Эдуард в основном сказал Олафу, чтобы тот держался от меня как можно дальше. Олаф ответил, что если тот меня не трахает, то это совершенно не его дело. Удивительно, но если бы Эдуард меня действительно трахал, Олаф бы отвалил. По всей видимости, Эдуарду никогда не приходило в голову лгать о таких вещах. Я была несказанно рада этому, потому что я ни за что не смогла бы притвориться убедительно, что мы любовники. Не стоит забывать, что если эта новость долетит до Донны, она будет убита горем, и их сын, пасынок Эдуарда, Питер, никогда не простит этого ни мне, ни Эдуарду. Для меня это было нереальным и совершенно фрейдистским.

Хорошей новостью было то, что скоро нам должны были доставить ордеры. У Эдуарда был номер факса местной полиции.

— Ты действительно работал раньше в Лас-Вегасе, — заметила я.

Он кивнул.

Меня вдруг осенило, и я почувствовала себя идиоткой, что не додумалась до этого раньше.

— Ты знал местного истребителя?

— Да. — В этом весь Эдуард, просто «да».

Я изучала его лицо и знала, что под темными очками в его глазах не найду ничего конкретного, но… Я должна была спросить.

— Тебе он нравился?

— Он был компетентным.

— Не лучшим, а только компетентным, — проговорила я.

— У него было больше принципов, чем у тебя или у меня. Его это сильно ограничивало. — Его голос был совершенно нейтральным, лишенным эмоций.

— Так ты работал и с погибшими оперативниками?

Он покачал головой.

— Нет, только с их магом.

— Магом?

— Ренди Шерманом.

Я смотрела ему в лицо.