Яблоко Купидона (сборник) - Ольга Крючкова

Соня резко села на кровати: а что она, собственно, такого дурного сделала? – подумаешь, поцеловались! Да и потом она была расстроена и не отвечала за свои поступки. Мало того, она не давала обет верности своему кузену… Почему он не признался ей в чувствах, кто ему мешал?

Глава 10

На следующее утро, за завтраком, отец семейства – Николай Дмитриевич, объявил:

– Соня, ты вчера, дитя моё, поздно изволила прийти и пропустила знаменательное событие: Станислав Фёдорович просил руки Елизаветы. И я дал согласие. Думаю, свадьба состоится в июне… Да, Соня, а отчего Сергея так давно не видно, совсем не навещает нас?

Соня молчала, попивая чай. Вмешалась вездесущая коварная Елизавета.

– Так ему, папенька, не до того. Он всё на плацу, на лошади гарцует перед генерал-губернатором: скоро императорский смотр. Да и потом Соня поклонника нашла…

– Поклонника? А так – это Альберт Вениаминович Гварди, сослуживец Сергея! Матушка ваша мне про него рассказывала. Я – всё на службе, увы, уж не успеваю следить за вашими поклонниками. А поручик сей – хорошая партия. Барон фон Визен – его дальний родственник по линии матери – достойный человек. Да и дядюшка ювелир Гварди имеет – дай Бог каждому! А наследник у него один – Альберт Вениаминович, я уж справки навёл…

Соня чуть не поперхнулась чаем.

– Папенька! Ну, зачем вы расспрашивали о нём?

– Соня! Ты меня удивляешь! Молодой мужчина посещает наш дом, ухаживает за тобой, а я, что не должен знать: кто он таков? Может, он – охотник за приданным, без роду, без племени, мошенник! Для этого ли мы тебя растили, чтобы отдать замуж за какого-нибудь прощелыгу?!

Соня закашлялась: ей показалось, что папенька намекает на «барона». Но быстро успокоилась: вряд ли, – если бы он прознал, то в доме началась бы настоящая буря.

Коварная Лизка попивала чай и украдкой поглядывала на сестру, которую сумела ввести в волнение, и посему чувствовала себя превосходно. Словом, отомстила младшей сестре за её вчерашний визит: нечего нападать! – поделом ей!

– А хорошо бы Соня и тебя летом выдать замуж, прямо под венец и пойдёте обе, сразу две свадьбы и справим, – никак не мог угомониться деятельный Николай Дмитриевич.

Соня укоризненно посмотрела на родителя.

– Маменька! Хоть вы за меня заступитесь! – взмолилась она.

– Отчего же?! Николай Дмитриевич прав.

Соня обиделась на всех и была готова расплакаться.

– Ты что это, сестра, грустная сегодня, неразговорчивая? – Подковыривала Лиза. – Или сомневаешься, кого предпочесть: Сергея или Альберта Вениаминовича?

Соня злобно посмотрела на коварную Лизку, та и вовсе расцвела оттого, что досадила сестре.

– Девочки! – Урезонила их маменька. – Перестаньте ссориться. Вам уже замуж пора, а ведёте себя, как дети.

Остаток дня Соня провела в меланхолии, она бесцельно слонялась по дому, даже не хотелось заняться цветами в оранжерее, а когда вечером явился Станислав Фёдорович, вздохнула с облегчением: по-крайней мере хоть какое-то время отдохнёт от подковырок сестры! И чего господин Нижегородский только нашёл в Елизавете?

Поздно вечером, когда домашние разбрелись после ужина по своим комнатам, Соня направилась в каморку Марфуши. Та переплетала косу, уж больно растрепалась.

– Марфуша, погадай мне на картах, – попросила Соня.

Горничная удивилась:

– Господь с вами, барышня? Али чего случилось?

– Да нет. Так хотелось полюбопытствовать…

– Ох, барышня, мы уж с вами нагадали под Рождество: сами видите, чего вышло – одноглазые то кавалеры извести вас решили. И вот сестрица ваша за одноглазого выходит замуж… Грех – это гадание…

– Марфуша, Станислав Фёдорович – с двумя глазами, просто он повязкой скрывает шрам…

– Да ну, барышня?

Соня кивнула и присела рядом с Марфушей на скамью.

– Погадай… Тяжко мне на душе…

– Хорошо, только на щеколду запру дверь: не ровён час ваша сестрица…

– Не волнуйся, ей теперь не до глупостей. Она замуж собирается и очень тому рада… А я…

– И вы, барышня, замуж выйдете. Вот вам истинный крест, – Марфуша перекрестилась. – А вы – красавица и покладистей Елизаветы Николаевны: неужто, в девках останетесь? Да быть того не может! Да потом годочков-то вам – шестнадцать, вся жизнь ещё впереди, – приговаривала Марфуша, раскладывая на небольшом столе карты.

– Ну, что? Что ты там видишь? – сгорала от нетерпения Соня.

– Вы – червонная дама, так молодая и волосы у вас светлые. Так… – Марфуша, как заправская гадалка сняла с червонной дамы карту. – Вот и на сердце у вас – король крестовый… Э…стало быть, военный мужчина… Так, – она вынула карту из-под дамы. – Под сердцем вы таите…тоже короля, только виннового. Это что же получается: вы барышня двух кавалеров таите в сердце-то? А?

Марфуша, не скрывая любопытства, посмотрела на Соню. Та кивнула.

– Да, Марфуша, карты не врут: в сердце у меня – сразу двое мужчин…

– Вот так! Действительно, не врут… Дальше: в голове у вас, барышня – хлопоты, ага и опять хлопоты… и вот неприятность какая-то. Странно… – Марфуша заподозрила неладное в картах. – Ох, барышня, ну их, карты эти! Чего с них толку-то? Всё они врут!

– Ну, помилуй, Марфуша! Как же врут? – когда правду сказали: думаю я сразу о двоих… Так и есть.

– Ну, мало ли! Совпало так!

– Ты, Марфуша говори, не темни! Чего ты в картах увидела?

Марфуша решила стоять на смерть, не сознаваться.

– Вот вы всё хлопотать будите. И то верно, – бал через два дня у фон Визенов.

– Да, шут с ним, с балом-то. Говори мне про королей: чего с ними будет и со мной?

Марфуша немного растерялась, но быстро сообразила и начала сочинять с ходу:

– А короли эти, барышня, будут добиваться вашего расположения. И про меж них выйдет ссора, это и понятно: как из-за вас не поссориться?

– И всё? – удивилась Соня.

– Всё! – уверенно подтвердила Марфуша, твёрдо решая скрыть, что одному из королей грозит смерть.

– Ладно, пойду я спать, поздно уже.

Соня поднялась со скамейки.

– И то правильно, барышня: утро вечера мудренее.

Марфуша откинула щеколду на двери, выпуская Соню из своих «апартаментов».

Сонечке долго не спалось, в темноте комнаты мерещились два короля: крестовый и винновый. Она задумалась: крестовый – наверняка, Сергей, а вот винновый – скорее похож на Альберта, также черноволос, чернобров, такие же страстные алые пухлые губы…

Девушке стало неловко от подобных мыслей: её сердце разрывалось на две части между Сергеем и Альбертом и усложняло ещё это обстоятельство то, что молодые люди были друзьями и однополчанами.

Соня подумала: «Как быть? Отчего так сложно устроен мир? Почему надо делать вывод и чем-то жертвовать? Не хочу!»