Яблоко Купидона (сборник) - Ольга Крючкова

– Так вот, графиня вот уже несколько лет нанимает актёров мужчин, дабы те развлекали почтенных отцов семейств различными шутками и анекдотами, пока их дочери и сыновья развлекаются в мазурках, польках и тому подобное. Почтенные матушки всегда найдут о чём поболтать… Впрочем, в наши обязанности входило развлекать почтенных вдов, а таковых на балах у графини – с избытком. Так я, кстати, познакомился с госпожой Всеволожской, у неё дочь навыдане. Мне она очень понравилась, сам не знаю, как я назвался фон Унгером. Может потому, что его особняк – недалеко от моей скромной бедной квартиры? Теперь мне трудно объяснить… Словом, я кружил госпожу Всеволожскую в танцах. В перерыве между ними ко мне подошёл распорядитель бала, он-то знал нас актёров в лицо, и сказал, что некая молодая особа желает поговорить со мной. Теперь я знаю, что этой особой была старшая сестра Софьи Николаевны, Елизавета. Она предложила мне за некое вознаграждение прикинуться одноглазым и разыграть сестру. Только и всего! На этом всё и должно было закончиться, если бы не моё страстное профессиональное желание – вжиться в образ! Короче говоря, я представился господину Бироеву бароном фон Унгером, а его точно на балу не было, и испросил дозволения посещать его дом. Разумеется, имя барона произвело впечатление: так я стал посещать Софью Николаевну и оказывать ей знаки внимания. Елизавета Николаевна же меня избегала по известным причинам…

– Да, сударь, вы переиграли! – резюмировал Альберт. – А на что вы, собственно, рассчитывали?

Самойлов пожал плечами.

– Да ни на что… Просто было приятно побыть бароном, посещать приличный дом, ухаживать за прелестной барышней. Я понимал, что рано или поздно всё должно закончиться.

– Не понятно только одно: почему вы должны были изображать одноглазого? – поинтересовался Альберт.

– Ну, вы-то, собственно тоже – не при двух глазах, – уточнил актёр.

Поручик рассмеялся и сдвинул повязку, показав актёру уже побледневший синяк под глазом.

– Оба на месте, как видите. Ну, так, что вы скажите?

– Точно не помню: кажется Софья верит, что должна выйти замуж за одноглазого… В общем, бред какой-то. На тот момент меня интересовало вознаграждение, и я его получил.

– Так, так… Интересно получается. Стало быть, виновница всего этого маскарада – Елизавета Николаевна! Кто бы мог подумать?! Как же мне сказать об этом Софье Николаевне?

Самойлов пожал плечами.

– Скажите всё как есть…

– Пожалуй. Надеюсь, я более не увижу вас в доме Бироевых? Иначе…

– Не извольте беспокоиться, Альберт Вениаминович! Не увидите, честное слово!

Поручик хмыкнул.

– Ну, посмотрим: чего стоит честное слово актёра.

Мужчина вернулись в зал, где их дамы наслаждались пением цыган. Впрочем, наслаждалась лишь госпожа Всеволожская, а Софья Николаевна делала вид. Она с нетерпением ждала появления Альберта, и вот, когда он вошёл в зал в сопровождении целого, невредимого и не искалеченного «барона», она мысленно поблагодарила Всевышнего.

Мужчины сели за стол. «Барон» тотчас, сходу, осушил два бокала шампанского и закал ещё. Альберт же пить не стал, он наклонился к нежному ушку Сонечки – та ощутила его горячее дыхание и затрепетала – и прошептал:

– Он во всём признался.

Девушка встрепенулась и с благодарностью взглянула на своего кавалера. Он же взял руку прелестницы и запечатлел на ней страстный поцелуй.

Вечер получился натянутым. Пожалуй, лишь госпожа Всеволожская получила от него истинное удовольствие.

Альберт и Соня встали, откланялись своим компаньонам, и покинули ресторан. Вдова выразила неподдельное сожаление и разочарование.

Соне же не терпелось узнать все подробности разговора Альберта и мнимого барона.

Глава 9

Карета поручика тронулась, направляясь к дому Бироевых. Сонечка заметно нервничала и, наконец, не выдержала:

– Отчего вы молчите, Альберт Вениаминович? Говорите же, прошу вас! Не томите!

Альберт право не знал как признаться барышне, что её же родная сестра затеяла всю эту злую шутку.

– Барон, конечно же – не барон. Он – артист, некий Самойлов Григорий Иванович. Никогда о таком не слышал, словом, актёр – второсортный.

Соня схватилась за веер, да так, что он хрустнул.

– Теперь понятно: откуда все эти любовные сонеты! Негодяй! Бесчестный человек! А почему он изображал одноглазого? – не унималась Соня.

Поручик замялся.

– Не знаю…

– Вы не договариваете, Альберт Вениаминович! Признайтесь, вы же всё знаете?!

Поручик вздохнул.

– Вас решили разыграть. Поверьте, совершенно без злого умысла.

Веер в руках Сони треснул, поручик даже встрепенулся, не ожидая подобной реакции.

– Это всё моя сестрица Лиза. Более не кому… Коварная, подлая…

Альберт молчал в знак согласия.

– Может не стоит делать скоропалительные выводы?

– Я точно знаю – это она… А разве вы ничего не узнали от Самойлова? – никогда не поверю! Просто не хотите меня расстраивать тем, что родная сестра замыслила подлость!

Альберт был полностью согласен с Соней, но всё же воздержался от комментариев.

– Барон более никогда не переступит порог вашего дома.

– И прекрасно! – в сердцах воскликнула девушка. – Иначе я …я…

Она разрыдалась. У поручика сжалось сердце. Он схватил руку прелестницы и начал осыпать её поцелуями.

– Только прикажите, и я пристрелю его на дуэли! Ради бога, не плачьте, умоляю! Я не вынесу ваших слёз.

Соня не могла успокоиться: мало того, что её предала сестра, так ещё и выставила всеобщее посмешище! – хорошо хоть всё так закончилось. Девушка на мгновенье представила, как коварная Лизка ликовала, стало ещё хуже, и она расплакалась с новой силой. Альберт не знал, как утешить свою очаровательную даму сердца и привлёк её к себе.

Соня настолько была убита последними событиями, что даже не сопротивлялась. Тогда поручик набрался храбрости и поцеловал Сонечку прямо в губы. Неожиданно она подалась к нему всем своим естеством и страстно обняла за шею.

Во время бурных объятий повязка поручика съехала, обнажив вполне здоровый, но несколько посиневший от синяка глаз. Соня тотчас заметила сей казус.

– А это что такое?! – буквально взвизгнула она. – Вы тоже хотели меня разыграть! И вас моя сестрица наняла? – негодовала она, задыхаясь от волнения.

– Помилуйте! Это вовсе не так! – пытался оправдаться Альберт, прилаживая повязку обратно на глаз. – Мне и в голову не приходило посмеяться над вами. Только сегодня я узнал от Самойлова: вы верите, что свяжите свою судьбу с одноглазым мужчиной. Но я-то ношу повязку уже несколько дней. – Он в сердцах сорвал повязку с глаза. – Смотрите, смотрите, у меня – синяк. Или, простите, за фамильярность, – фингал. Как я мог появиться в приличном обществе в подобном виде? Я даже на службу ходить не могу! А вы говорите: разыграть! Я никогда бы не посмел! Я… я… люблю вас!