Расплата (СИ) - Константа Яна

— Ты сильно рискуешь, Кристина, — со злостью выкрикнул Этьен и все же развернулся и поплыл к девушке. — Кто тебя сюда впустил?

— Простите, дверь была открыта… А Морис сказал, что Вы сюда спустились.

— Этому болтуну давно пора укоротить язык.

— Не сердитесь на меня, Анри. Я искала Вас, потому что нам нужно поговорить.

— Кристина, не сейчас.

Не сейчас, когда его все еще лихорадит, когда мыслями он все еще там, в спальне, и вкус ее кожи до сих пор ощущается на его губах.

— Пожалуйста, не надумывай себе ничего плохого, — резко потеплел его голос, когда он подплыл к Кристине — подавленный и виноватый. — Мы обязательно с тобой обо всем поговорим, но давай не сейчас. Прости, я не в том состоянии.

— А по-моему, Вы как раз в том состоянии, когда люди не способны врать и говорят только правду, — улыбнулась девушка, опускаясь на холодный, мокрый от брызг камень.

— Правду? — усмехнулся Этьен. — Ты уверена, что хочешь знать эту правду?

Кристина сидела на полу напротив него и смотрела, как растерянно теплеет его взгляд, как он горько улыбается одними уголками губ — злость его от бессилия, безвластия над собой. Сидела и едва заметно улыбалась ему в ответ.

— Хочу, — кивнула она. — Давайте Вашу правду, господин граф.

Этьен упрямо замотал головой — нет.

— Неужели эта правда так ужасна?

— Ужасна, Кристина, — согласился Этьен, вздыхая. — Настолько ужасна, что боюсь, ты захочешь сбежать от меня, а это в мои планы не входит.

— Что за планы?

— Так я тебе и сказал.

— Ну хорошо. Тогда вернемся к нашей «ужасной» правде. В голову приходит лишь два варианта: либо Вы так сильно меня презираете, но жалеете и боитесь обидеть, либо же… я Вам нравлюсь.

Этьен усмехнулся куда-то в сторону, а потом внимательно посмотрел на девушку — забавная.

— Да, Кристина, нравишься. Очень нравишься.

— О, тогда это действительно «ужасная» правда! — улыбнулась Кристина и протянула руку к лицу мужчины — стоило только коснуться его мокрой, холодной щеки, а он тут же вывернулся и прижался губами к ее ладони.

— Только выхода, моя хорошая, у тебя нет — от меня сбежать не получится. Не отпущу.

Неторопливо, осторожно правда пробиралась на свет. Они говорили тихо, будто боялись спугнуть «нечто», выглянувшее на свет Божий из робких взглядов, из смущенных улыбок… Он боялся, что маленькое его откровение спугнет Кристину, а она боялась, что маленького этого откровения не услышит от графа никогда. Но он сказал, а она услышала. И «нечто», осмелев, заликовало…

— Нравлюсь, значит, — задумчиво проговорила Кристина, не сводя глаз с мужчины.

— Да. Нравишься, — кивнул Этьен.

— Очень?

— Очень.

— И Вам не противно прикасаться ко мне? — прищурилась Кристина, уточняя.

— Ты опять? Нет. Мне не противно, Кристина. И сегодня у тебя уже была возможность в этом убедиться.

— Тогда почему Вы сбежали?

— А ты не поняла, почему я сбежал? Ты действительно не понимаешь?

Голос его вмиг стал холодным и колючим. Кажется, осмелев, они напугали свое хрупкое, пугливое «нечто»… Этьен поспешил отстраниться от Кристины, коря себя за проявленную слабость, и даже подумывал о том, чтобы прогнать сейчас девушку и отложить, а лучше вообще запретить, подобные разговоры! Кристина не дала ему сбежать.

— Анри, почему? Мне не нужны мои догадки, я хочу услышать это от Вас.

— Опять правды захотелось? Кристина, какую правду ты хочешь услышать?

— У Вас их несколько?

— Ты сама должна понимать, почему я сбежал.

— Анри, ответьте.

— Что ответить? Что я такой же, как и все? Что я точно так же смотрю на тебя и хочу, как оголтелый девственник, впервые увидевший женщину? Черт… Вот зачем я тебе все это говорю, а? Кристина, закрыли тему. Ты выбрала не самое лучшее время и место для разговоров. Все наши договоренности в силе, тебе нечего бояться, но сейчас, пожалуйста…

— Анри, вылезайте.

— Что?

— Я говорю, вылезайте из воды.

— Зачем?

— Плавники и хвост вырастут, а они Вам совершенно не к лицу будут.

— Кристина, не до шуток.

— Мне тоже. Вылезайте.

Этьен ее не понимал. Слишком много решимости в ней, словно и не боится голого мужчину в его же владениях. А ведь должна бояться. Нет ничего противоестественного в том, что ему, молодому здоровому мужчине, понравилась красивая девушка, но Кристина… После всего, что с ней сделал Филипп, она должна бояться! Зачем же улыбается ему? Зачем дразнит? Зачем разговоры все эти? Почему первая не сбежала от него после случившегося в спальне? Не знал бы, что случилось с ней — поверил бы, что чувства и желания их схожи. Но может ли она сейчас желать мужчину? Но может ли без страха думать о близости? Глупенькая, просто она не верит, что он может ее обидеть. Она не верит, что мужчина, на груди которого она спокойно засыпает, может воспользоваться ее доверием. «Глупенькая, не играй со мной!» — мысленно молил Этьен, всматриваясь в глаза Кристины. Нужно немедленно одеться. Нужно сбежать от нее, не доводя до глупостей, о которых потом жалеть будет! Это все утреннее безумие, и им обоим просто нужно остыть…

— Отвернись, — буркнул Этьен после недолгой паузы, дождался выполнения приказа и вылез из воды, поспешив повязаться пушистым полотенцем.

Вылезая из воды, он твердо намеревался уйти. Но, черт возьми, как магнитом тянет к девчонке, и после утренней встряски ему б держаться от нее подальше, но ноги сами идут к ней. Кристина обернулась как-то резко, рвано, и тут же оказалась в крепких мужских объятиях.

— Ну что, допрыгалась? — тихо спросил Этьен, голодным взглядом одаривая Кристину. — Кристина, прогони меня…

А самого трясет, мурашки по коже бегают и тело каменеет, когда она, прикрыв глаза, вдруг качнула головой ему в ответ, не в силах ни слова больше сказать — она не будет его прогонять. Теплые пальцы осторожно коснулись холодной, мокрой его груди…

— Что ты делаешь? — прохрипел Этьен, не замечая, что дрожит не он один.

Кристину лихорадит не меньше, и она жмется к нему в надежде обрести покой; ни тонкое платье, ни его полотенце не мешают ей почувствовать его плоть, бесстыдно упирающуюся ей в живот. Она понимает его желания, но не понимает себя — ей ведь совсем не страшно рядом с этим вожделеющим мужчиной. Ей не страшно было утром, ей не страшно и сейчас. Более того, ей любопытно, интересно — а каково это, когда тебя желает очень желанный мужчина? Когда тебя берут не силой? Когда сама отдаться хочешь? Когда-то она мечтала сберечь себя для одного-единственного, судьбой предназначенного… Наверно, сегодня она могла бы стать самой счастливой из женщин. А впрочем, не случись беды, не было б в ее жизни и этого мужчины, что голодным, безумным взглядом смотрит сейчас на нее, но не решается тронуть. Кристина горько усмехнулась собственным мыслям — ей больше нечего беречь. И если он действительно желает, она отдаст ему себя сейчас же. Она готова пойти на это; ей кажется, сегодня она сможет переступить через боль и страх — она готова ощутить на себе прикосновения мужчины. Именно этого мужчины. Кристина робко провела ладонями по его груди, опустилась ниже, к животу, а потом решительно спустила с него полотенце.

— Кристина!

Его голос похож на рычание. Его шумный выдох обжигает и без того пылающую кожу.

— Вы же хотите этого? — тихо проговорила Кристина.

— Нет.

— Не врите, я не слепая. Сделайте это.

— Кристина, нет!

Кристина привстала на цыпочки и легонько коснулась губ нерешительного упрямца.

— Тяжело быть порядочным человеком? — улыбнулась она, вот только глаза ее совсем не улыбаются. С печалью и тоской смотрит она на своего графа — Филиппу бы его нерешительности, а ему самому — чуть больше смелости. — Анри, послушайте, я не боюсь Вас. Я верю Вам. Одному Вам верю. И если Вы не излечите меня от этого кошмара, то никто уже не излечит. Не мучайте ни себя, ни меня — сделайте то, что Вам сейчас хочется. Анри, я не могу так больше! Я… хочу помнить Вас, а не их… Если действительно Вам не противна, прикоснитесь. Не бойтесь за меня, я справлюсь… Вам ведь хочется?