Тени в переулке - Эдуард Хруцкий

О нем любили говорить, как о весьма образованном человеке, якобы владеющем финским и английским языками. Но люди, близко общавшиеся с ним, утверждали, что никаких иностранных языков он не знал.

А образование у него было среднетехническое. Юрий Владимирович в свое время закончил Рыбинский речной техникум. Значительно позже, будучи уже председателем КГБ, он экстерном сдал экзамены в Высшей партшколе ЦК КПСС.

Андропов писал стихи. Теперь говорят, что неплохие. В отличие от своих коллег по Политбюро, любил джаз и неплохо разбирался в нем.

Но существовала еще одна, главная легенда.

В сентябре 1982 года министр внутренних дел Николай Щелоков приехал на дачу к больному Брежневу и рассказал ему, что второе лицо в ЦК КПСС, Юрий Андропов, готовится захватить власть в стране. Брежнев разрешил своему другу арестовать Андропова. Получив разрешение, Щелоков начал активно действовать.

В Москву стали выдвигаться три спецгруппы. Одна из них должна была блокировать квартиру Андропова на Кутузовском проспекте, другая – отсечь здание КГБ на Лубянке, а третья – блокировать Старую площадь и арестовать Андропова на рабочем месте.

Но КГБ был вездесущим. Его сотрудники узнали о заговоре Щелокова. При въезде в Москву спецназ КГБ блокировал машину людей Щелокова и разоружил их.

Та же участь постигла группу на Старой площади, а вот на Кутузовском проспекте завязался настоящий бой с применением гранатометов между офицерами девятки и спецгруппой МВД.

Победили, естественно, чекисты.

Эта легенда долгое время ходила по Москве. Я никогда в нее не верил и никогда не слышал об этом от своих знакомых в обоих ведомствах. Но когда мне впервые рассказали эту сногсшибательную историю, я все-таки пришел к ребятам в МУР и они показали все сводки о происшествиях за сентябрь – никакого огнестрела в Москве в этом месяце не было.

Мне приходилось несколько раз общаться с Николаем Анисимовичем Щелоковым. О нем говорили разное, но политическим авантюристом он не был. Знакомые ребята из УКГБ Москвы, знакомившие меня с материалами о теневом бизнесе, сказали прямо:

– Если бы такое случилось, то Щелоков в тот же день обливался бы горючими слезами в камере Лефортово.

Однако слух о перестрелке на Кутузовском упорно циркулировал по стране, о ней говорили даже «вражьи голоса». Много позже, когда наступила перестройка, данная история начала появляться в газетах и некоторых книгах о том периоде.

Но «параша» эта, как говорят на зоне, сделала свое дело. Люди узнали, что новый генсек чуть не был уничтожен мафией.

1983 год был продолжением борьбы КГБ с «беловоротничковой» преступностью. В июне арестовали целую группу ответственных торговых работников.

Заместитель начальника Главторга А. Петриков, директор Куйбышевского райпищеторга М. Бегельман, директор гастронома ГУМа Б. Тверентинов, директор гастронома «Новоарбатский» В. Филиппов, начальник отдела организации торговли Главторга Т. Хохлов и т.д. – вот далеко не полный список людей, арестованных по делу московской торговли.

Официальные сообщения об их аресте были опубликованы в московских газетах, страна встречала эти сообщения с невероятным ликованием. Теперь всем стало ясно, почему пустуют полки магазинов и кто съел всю вожделенную колбасу. Доверие людей к новому генсеку было безграничным.

На июньском пленуме ЦК КПСС «за допущенные ошибки в работе» были выведены из состава ленинского штаба партии Н. Щелоков и бывший краснодарский вождь С. Медунов. Такого не было давно. Сообщение появилось во всех газетах.

Волна арестов и разоблачений катилась по Украине и Белоруссии. Андропов рассчитал правильно. Ему нужно было убрать украинского гетмана Щербицкого и московского воеводу Гришина, потому что они были реальными претендентами на власть.

Проживи Андропов чуть дольше, и оба этих пламенных большевика вылетели бы из партии и, возможно, держали бы более строгий ответ.

Наиболее сильный удар КГБ нанес по Узбекистану.

Первый секретарь компартии республики внезапно умер в октябре. По республике да и по всей стране понеслись слухи о его самоубийстве и даже о том, что Шарафу Рашидову помогли уйти из жизни.

Для него смерть, как ни странно, была лучшим выходом. В Узбекистане начались массовые аресты. Среди задержанных были секретари обкомов – до сих пор люди неприкосновенные. Впервые за много лет Советской власти об арестах партбонз начали писать в газетах. Номера с этими публикациями рвали из рук.

Несколько лет назад один весьма почтенный человек позвонил мне и попросил приехать к нему. Он сказал, что хочет показать интересные материалы времен андроповского всевластья. Я приехал на улицу Алексея Толстого – тогда еще не успели сменить таблички на домах, – вошел в дом, в который раньше было нелегко попасть. Но сегодня, вместо крепких ребят из девятки, вязала носки весьма почтенная дама.

Человек, пригласивший меня, когда-то занимал весьма высокий пост, и хотя он уже ушел из жизни, я выполняю нашу договоренность и не называю его фамилию. Я шел к нему в сладостном предчувствии сенсации, знакомства с невероятными документами, проливающими свет на андроповское правление.

Хозяин радушно встретил меня, усадил на диван. На маленьком столике стояли бутылка коньяка и разные закуски. Он ушел за документами в другую комнату, а я начал с интересом рассматривать гостиную. Когда-то по Москве ходил слух, что этот человек вывез с Урала дорогостоящую мебель карельской березы, изъял из провинциальных маленьких музеев подлинники великих русских живописцев, а вся посуда в его доме изготовлена в мастерских Фаберже.

Ничего подобного я не увидел и понял, что это такая же деза, как и свадьба дочери Романова в Зимнем дворце. Что и говорить, КГБ умел в то время работать.

Наконец пришел хозяин и положил на стол пять альбомов. В них были собраны газетные вырезки по арестам дельцов и партийных бонз за 1983 год. Хозяин дома собрался писать книжку об избиении партийных кадров, которое привело страну к горбачевскому беспределу.

Просматривая эти альбомы, я с изумлением увидел, сколько же было публикаций о разоблачении теневых дельцов. Каждая статья вызывала у людей надежду. Нет, даже не надежду, а твердую уверенность в том, что грядут перемены. Надо признаться, что и я на какое-то время поверил в это. Почему-то вдруг показалось, что я увижу наконец человеческое лицо социализма, о котором так много спорили на московских кухнях.

Кто знает, возможно, Андропов что-нибудь изменил бы, проживи он дольше. Он был бескорыстным человеком, не использовал свой высокий пост в личных целях, в отличие от властных старичков, которые любили пошалить.