Поспорить с судьбой - Оксана Панкеева

Расслабься, перебил его внутренний голос. Не будь жлобом. Что это с тобой, в самом деле? Неужто вправду ревнуешь?

Он мне нарочно все это говорит, возмутился Кантор. Чтобы оскорбить.

Говорю тебе, расслабься, хихикнул внутренний голос. Чего кипятиться? Это же он тебе завидует, а не ты ему.

— Ты чего замолчал? — спросил король. — Ревнуешь, что ли? Тоже мне, дон Тенорио нашелся! Нашел к кому ревновать… Посмотрись в зеркало, страдалец, и успокойся. Никуда она от тебя не денется.

— Да с чего вы взяли? — Кантор почти безукоризненно сделал удивленные глаза и продолжил: — Я вообще не ревнив, и мне совершенно все равно, что там между вами было и где вы видели Ольгу в этом развратном платье, в котором, на мой взгляд, только трахаться можно. Но если у вас есть какие-то намерения на будущее, то я вам ее не отдам, так и знайте. А ваше заявление насчет зеркала — полная фигня, рассчитанная на идиота. И оно вовсе не доказывает, что вы не нравитесь женщинам, а доказывает лишь то, что вы не нравитесь сами себе.

— Что поделать, уж такой у меня утонченный вкус, — его величество с печальным вздохом развел руками. — Королевское воспитание, как-никак… Да ты не кипятись, нет у меня на этот счет никаких намерений, и не было между нами ничего… Это я тебе прямым текстом говорю не потому, что за идиота считаю, а чтобы не мучился подозрениями и не устраивал девушке сцен. Или, может, тебе тоже слово чести дать? А то в последнее время что-то все у меня его требуют. А насчет платья пусть Ольга тебе сама расскажет, забавная была история… Просто слишком длинная, а у меня нет настроения рассказывать.

— Я заметил, что у вас нет настроения, — кивнул Кантор. — Это из-за вашего плохого настроения вы говорите мне всякие гадости?

— А что я тебе такого сказал? Впрочем, может и сказал, просто не заметил… Не обращай внимания, такое настроение у меня с утра, и гадостей я сегодня наговорил всем. А если бы мне еще и с Луи пришлось общаться, я бы его, наверное, прибил все-таки, и был бы опять международный скандал.

— Опять? А вы что, его уже били?

— Да нет, его как-то еще в юности мистралийские принцы отдубасили, такой скандал был… И поскольку они так и не признались, из-за чего, а сам Луи сказал, что ни за что, установилось всеобщее мнение, что мистралийцы ненормально агрессивны…

— Да наверняка была причина, — усмехнулся Кантор, тут же вспомнив рассказ участника событий.

— Разумеется, была, — согласился король. — Я думаю, он уже в те времена был неравнодушен к симпатичным мальчикам, за что и поплатился… Да ну его, и без него тошно.

— А с чего это у вас такое настроение? — поинтересовался Кантор. — Проблемы какие-то?

— Проблем — хоть завались, — охотно пожаловался король. — Дефицит бюджета в шесть миллионов и таинственная дыра в казне. Я дал казначею время, чтобы он успел вернуть все, что наворовал, но, похоже, все это время он употребил на то, чтобы привести в порядок бумаги. Где надо подчистить, где надо, исправить, и тому подобное. Теперь я никак не могу решить, что лучше сделать: дать ему понять, что это бесполезно, и отложить ревизию, чтобы он все-таки вернул деньги, или провести ревизию сразу, к чему-нибудь придраться и отдать его Флавиусу, чтобы из него эти деньги выжали. Кроме того, мне предстоит визит в Хину для подписания нескольких договоров, а также масса подготовительной работы по этому поводу. Да и вообще в международной политике накопилась куча вопросов, которые на Элмара не спихнешь. А дома и вовсе полный бардак — один кузен спивается, другой каким-то образом завернул спиралью письменный стол, мэтр меня каждый день вопрошает, когда я женюсь, и трубку до сих пор не отдал, из покоев хоть не выходи — куда ни пойдешь, наткнешься на Камиллу, Селлия подралась с Эльвирой, Жак меня сватает на каждом углу… Да еще этого дегенерата демоны принесли на мою голову. Хоть сядь да плачь. Дай хоть закурить, что ли.

— Ваше величество, — насмешливо заметил Кантор, протягивая ему сигару. — Сдается мне, вы изволите ныть. Королям подобает ныть?

— Наверное, нет, — уныло отозвался король. — Спасибо… А всяким наглым иностранцам подобает насмехаться над королями?

— Если над ноющими — то вполне, — жизнерадостно объявил Кантор, к которому при виде ноющего короля мгновенно вернулось хорошее настроение. Уж очень смешно он выглядел, этот король, жалующийся на проблемы. К тому же Кантора посетила дельная мысль, что если его величество немного подразнить, он разозлится и перестанет ныть, а то ведь действительно — здоровый мужик, сидит и сопли развесил… — А проблемы есть у всех. И их надо решать, а не жаловаться.

— Да они, в общем, все решаемы, — вздохнул король. — И, разумеется, я с ними разберусь, не впервой. Серьезная проблема у меня только одна, из-за нее-то я пребываю в таком унынии, не подобающем королю, как ты верно заметил.

— Это какая?

— Я сдуру дал Элмару слово жениться, и теперь никакой возможности отвертеться.

— А недостойно увиливать, ваше величество, раз уж слово дали.

— Вот и я думаю, что недостойно. И жениться придется.

— Так смиритесь с этим и действуйте.

— Смириться-то я уже смирился. Но вот что теперь делать — это и есть проблема.

— Не понимаю, зачем из этого делать проблему. У вас кто-то есть на примете?

— Есть. Но она, как и Ольга, категорически мне откажет.

— Почему вы так уверены?

— Она примерно так же относится к браку.

— А вы ее переубедите. Поухаживайте, соблазните, добейтесь, чтобы она вас полюбила, и никуда она не денется. Тоже мне, проблема. У каждой женщины есть в душе свой рычажок, на который можно нажать.

— Разве что воззвать к ее чувству гражданского долга… — печально усмехнулся король. — Да где же это Ольга, она что, в ведре кофе варит? Ольга! — позвал он. — Ты там еще долго? Хоть войди, поздоровайся! Или ты намерена прятаться на кухне, пока я не уйду?

— Я сейчас! — жалобно откликнулась Ольга. — Ваше величество, вы кофе будете?

— Буду! — откликнулся король и проворчал: — Хуже все равно не будет… Кантор, где ты покупаешь сигары? Надо будет и мне прикупить, а то мэтр мою трубку основательно замылил, а сигареты — это баловство одно, что курил, что радио слушал…

— Что такое радио? — поинтересовался Кантор.

— Это Ольга так говорит. Разновидность музыкальной шкатулки. Так где?

— Да в любой табачной лавке. Это самые простые и дешевые сигары, уж не знаю, подобает ли королям курить такую гадость.

— А благородным кабальеро — подобает?

— Мне просто нравится.

— Вот и мне тоже. А если кому не нравится, это его проблема… Ну наконец-то!