Разгром Виктора Суворова - Кейстут Закорецкий

– Да, пожалуй, иного выхода нет, – отвечаю я. – Если машины нельзя сохранить, их лучше уничтожить…

На пятые сутки войны, не имея боеприпасов, войска вынуждены были отступить и разрозненными группами разбрелись по лесам…

– Что будем делать? – спрашивает Никитин.

– Воевать…

– С этим я согласен, Иван Васильевич. Только чем воевать? Винтовки без патронов, пулеметные ленты тоже пусты. Танков нет: мы их сами сожгли.

– Чем воевать? Немецким оружием. Забирать его у противника и им же бить гитлеровцев. Помнишь, как в гражданскую воевали?…

– Сами у беляков отбивали… В общем, Иван Васильевич, мне теперь задача ясна. Разрешите отделиться от вас и действовать самостоятельно.

Я дал согласие. Решил, что, идя разными путями, мы выведем из окружения больше войск. Условились о маршрутах и расстались…

К вечеру 27 июня вышли на опушку леса. Видим недалеко три танка БТ-7. Похоже на то, что они заняли оборону.

Подходим к машинам. На корточках, прислонившись к броне, сидят танкисты. Увидев нас, поднялись. Старший доложил, что боеприпасов у каждой машины по комплекту, а горючего нет…

Только присели было, как проселочная дорога закурилась пылью, и на ней показалась вражеская колонна из 28 танков. Каждая минута дорога. Приказал танкистам открыть огонь.

Наш удар оказался для гитлеровцев настолько неожиданным, что, пока они пришли в себя и открыли ответный огонь, мы уничтожили двенадцать вражеских машин. К сожалению, у нас кончились снаряды, и фашисты начали безбоязненно нас расстреливать. Один за другим загорелись наши танки. Оставив их, мы стали отходить к лесу…

К вечеру повстречали нескольких красноармейцев. Их часть разбита. Оставшиеся в живых разбрелись.

– Почему без оружия? – спрашиваю. Немолодой красноармеец Гундоров, с густыми отвислыми усами, отвечает:

– А зачем оно, если патронов нет? Я свою винтовку, правда, приберег, да толк-то от нее какой?

– Будет толк. Мы ещё повоюем…

– Это мы понимаем, – соглашается Гундоров. – Досадно только, что наверху у нас что-то проглядели».

Вот именно! «Проглядели»! Но что? Как можно было так планировать оборону страны, если не было продумано боепитание войск в условиях внезапного нападения противника? С какой целью так странно размещали склады, что после отхода от границы их нельзя было использовать и приходилось их или уничтожать, или оставлять немцам? А когда снаряды и патроны терялись тысячами и миллионами на складах, а на руках у бойцов их остатки таяли за считаные дни, то о какой крепкой обороне в окопах и траншеях могла идти речь?

Из статьи генерала Пастуховского (стр. 23–25):

«В связи с быстрым продвижением противника на восток пришлось оставить или уничтожить значительное количество материальных средств. Только на Западном фронте за первую неделю боевых действий (с 22 по 29 июня) было потеряно 10 артиллерийских складов, что составило свыше 25 тыс. вагонов боеприпасов (30 проц. всех запасов), 25 складов и баз, где хранилось более 50 тыс. т (50 проц.) горючего, 14 складов с почти 40 тыс. т (50 проц.) продфуража и большое количество других материальных ресурсов [9. ЦАМО СССР, ф. 208, оп. 14703, д. 1, л. 36; оп. 2454, д. 27, л. 152].

Фронтам и армиям пришлось вести напряженные боевые действия с ограниченным количеством частей и учреждений тыла, а иногда и без них.

…

По этим причинам уже в первые дни боевых действий возникали перебои и даже срывы в материальном обеспечении войск. Так, 23–24 июня 1941 года при нанесении Западным фронтом контрудара по сувалковской группировке гитлеровцев 6-й и 11-й механизированные корпуса остались без горючего (израсходовано в ходе марша) и боеприпасов в самый разгар боевых действий [16. История Второй мировой войны 1939–1945. – Т. 4. – М.: Воениздат, 1975. – С. 40]. Из-за отсутствия горючего не смогла участвовать в контрударе 23 июня 1941 года 28 тд Северо-Западного фронта. Перебои в подвозе привели к тому, что в 3-й и 10-й армиях Западного фронта с 26 июня возник острый дефицит в боеприпасах, горючем и продовольствии [17. ЦАМО, ф. 208, оп. 2454, д. 22, л. 566; оп. 3038, д. 15, л. 10–12]. Неритмичность и срывы в материальном обеспечении войск имели место в этот период на Юго-Западном и Южном фронтах.

Сложилась парадоксальная ситуация: на складах и базах в тыловых районах фронтов и армий хранились большие запасы всех видов материальных средств, а из-за нераспорядительности, неорганизованности и отсутствия связи войска не знали об этом и испытывали острый недостаток в боеприпасах, горючем, продовольствии и вещевом имуществе» .

Вот она, теория мотомехвойны (теория «блицкрига») в действии! Быстрей!!!

А как этому противодействовать? Только заранее подготовленной обороной. Что писал в 1939 г. Любарский в обзоре войны в Испании? « Опыт Испании доказывает, что при современных мощных средствах наступления нельзя строить оборону в оперативном масштабе без ряда хорошо укрепленных тыловых рубежей с противотанковыми районами и отсечными позициями». То есть вбухивать железобетон на самой границе в оперативном масштабе в целом бесполезно. Если угроза нападения не ощущается, то для чего эти ДОТы нужны вообще? А если ощущается, то самое эффективное – оценить варианты возможных главных ударов и на их путях где-то в глубине своей территории создать эти самые «тыловые рубежи». И еще дальше держать мотомеханизированные резервы, чтобы после вражеского нападения хватило времени направить их на перехват. И где-то там, в тылу, создать серьезные склады боепитания, а не выдвигать их в приграничную зону. И организовать в места прорывов подачу боеприпасов для своих войск. Иначе получится то, что получилось в июне 1941 г., когда вдруг оказалось, что оборона страны совершенно не готова.

Но по какой причине так наплевательски отнесся советский Генштаб к задаче ее подготовки? Какие еще он сочинял «другие» планы? Сколько надо было иметь знаний, чтобы этого не понимать? Какой «знаток» руководил всем этим безобразием? Фамилия!

Виктор Суворов в «Разгроме» отвечает: Жуков. Который якобы и был «главным планировщиком», а судя по мемуарам, являлся и величайшим стратегом и крупнейшим полководцем. Он все-все понимал как надо, только боялся высказать это вслух.

Но выше уже рассматривалось, что Жуков не был «главным планировщиком». А советский Генштаб не был и «мозгом армии». В Стране Советов были «планировщики» повыше. Во главе с самым главным «играющим». Имя его – Иосиф Сталин.