Гротенберг. Песнь старого города - Александр Деворс

— Сегель, так не может продолжаться. Гарет вчера собирался потолковать с хозяином паба о тебе. Знаешь, он боится за тебя, что ты пропадёшь, как твой брат. — Он выждал паузу, оценивая мою реакцию. Я оставался спокоен. Это ведь не первый наш такой разговор, в самом деле. Я лишь устало выдохнул, поправив сумку на плече. А он повторил. — Знаешь, так ведь продолжаться не может.

— Я знаю. — Неожиданно для него признал я. Он, подозрительно сощурился, подобрался.

— И всё равно продолжишь? Я не могу бесконечно покрывать тебя.

Я рискнул взглянуть ему в глаза. Я редко кому-то смотрю в глаза. Мне это неприятно.

— Я знаю. — Повторил ему я, и переступил с ноги на ногу. — Может, мне больше и не понадобится так работать. Может, это дело будет последним. Я не знаю, я ещё не говорил с Диором об этом, но я и сам понимаю, что не могу дольше утаивать всё это. Более того, после коронации, слух ходит, что возьмутся за реформу стражи, и вообще будут подчищать криминал. Я хочу перебраться в место потише до того, как это случится. Я не хочу проблем для вас с отцом. Я хочу дать лучшее Лизе. Ты это знаешь.

Отрицать то, что большая часть моего дохода шла на Элизу, он не мог, и молчал.

— Так вот, — продолжил я, чуть воодушевленно, — в общем-то, если клиент не подведёт, мне долгое время ещё и не понадобится работать так, как сейчас. За это время я уже успею устроиться в место подальше от всей этой крысиной возни и потише.

Или уехать из Гротенберга, например. Разумеется, Гарри это знать не нужно. Однако мой осознанный подход к ситуации его явно успокаивал. Конечно, это ненадолго. Обычно он принимал все мои рассуждения, а через пару дней забывал об этом.

Я постарался проскользнуть мимо него и, к своей радости и удивлению, не встретил никакого сопротивления. Взялся за ручку двери, но услышал вопрос в спину.

— Обещаешь, что завяжешь с этим?

Я думал лишь миг.

— Да. Обещаю.

6.2

***

Дневной Гротенберг — мой любимый Гротенберг. Жаль, правда, что я обычно вижу его ночью. Все эти узкие улочки, площади и негоцианские проезды, ползущие по широким мостовым торговые обозы, ряды лавок, торгаши-лоточники. Рабочие, снующие туда-сюда. Почтовые повозки, мальчишки разносчики, кричащие «Свежий выпуск! Подходи, и читай совершенно эксклюзивные откровения наследника, и лекаря Его Величества». Обычная жизнь, словно бы лишенная всякой угрозы. Ну, за исключением того, что на вас может упасть сверху какая-нибудь коробка, или вы можете попасть под копыта экипажа. Тут уж простите, но вряд ли это проблема исключительно этого города.

Разумеется, чтобы видеть прекрасное, нужно игнорировать всё ужасное.

Вот, например, группа людей. Обычных на вид бугаёв с небритыми подбородками, болтающих с юношей. Доставщику пытаются донести, кому переправить подозрительный сверток. Уличные мальчишки, немногим младше меня, выглядывают из переулка, и перешёптываются, хихикая. Ждут возможности себя проявить перед наставниками. Конечно, они где-то тут, и, конечно же, они наблюдают за своими подопечными. Оценивают их, чтобы решить, стоит брать их в банды, или нет.

Вот там, патруль стражи следует по улицам, и внимательно выискивает всех этих господ. Ну, конечно же. Ищут легкие мишени, не подозревая, что мальчишки попытаются с ними заиграть. Кончиться это может плохо, но если выйдет всё хорошо, то будут хвастаться — «гляди-гляди, какой кошель у этого толстяка! Он в латы то еле-еле влезал» — я наслушался такого очень и очень много. Через пару кварталов ещё встречались красивые дамы… кхм, на «работе», и зазывающие клиентов к себе.

Однако сейчас в городе витало что-то ещё. Настроение изменилось. Смесь страха перемен, и, одновременно, их предвкушение. Трепет перед главным торжеством божеств, и, ожидание коронации наследника. Атмосфера такого Гротенберга мне казалась… непривычной. Непривычно живой, что ли. Это волнение выражалось и в новостях, и в разговорах. Стражи на улицах было больше. Чем дальше, тем больше и больше.

Чем дольше я двигался по улицам к центру, тем сильнее это напряжение чувствовалось. Виделось же другое. Улицы заметно преобразились. Сточные канавы прочистили, фонарные столбы обновили необычными чашами. Как они изготавливались, я не знаю, но зажигались те самостоятельно, с приходом темноты, а потом парили на высоте не менее метра над обычным фонарём, удерживаемые тонкой нитью. Улицы расчистили, и украсили так, что сразу было понятно — грядёт какое-то торжество. Красками наносили символы на камни, которые ночью едва заметно мерцали. Так распишут и центральную площадь.

Жрецы и жрицы шествовали по улицам, наставительно втолковывая послушникам то, каким образом будет проходить церемония. Насколько я знал, у каждого были свои роли. Жаль, что площадь ещё далеко впереди, я бы посмотрел, как её перестраивают. Я свернул в один из переулков, тут нужно было спуститься ещё ниже, в подвальчик, где собирались те, кого с лёгкой руки можно было сгрести под категорию «наёмники».

Негодяи всех мастей, от грабителей до убийц. Хотя это тоже ложь. Если тебе нужен очень — ОЧЕНЬ — хороший телохранитель, то это тоже была ваша остановка. Нужно найти по кому-то сведения, или купить тайные карты — тоже сюда. Да и сведут с нужными людьми, в случае чего. Если у вас есть деньги, то знание об этом месте может быть очень и очень полезным.

Само помещение было небольшое, но хозяин паба исхитрился так ловко всё расставить, что оно казалось просто огромным. Сразу встретил меня паб музыкой. Тут на самом деле никто музыканта нанимать не собирался. Просто один наёмник на деле повредил колено. Да так, что о