Пожиратель Ци 4 - Егор Петров

Феникса в Драконьем Сердце и ядро Клыка взревели в унисон, не справляясь с чудовищным напором. В меня ворвался ураган чистой, дикой, хаотичной энергии, вырывающейся из гробницы. Это был не поток, не море и не океан — это был разрыв мироздания, направленный прямо в меня.

«ДА-А-А-А!» — рев Клыка смешался с воем энергии. Я чувствовал, как тёмное ядро в моей груди распухает, словно взбесившаяся раковая опухоль. Оно пожирало энергию с жадностью голодного зверя, набросившегося на добычу. Мои демонические круги вспыхнули адским багровым светом, чёрные нити «руки силы» вырвались из пор и впились в камень крыши, в сам узел, работая как дополнительные жгуты для перекачки. Клык использовал их сам, совершенно не интересуясь моим мнением на этот счет. Вот же бл…

«Обнуляй татуировки!» — уже без прежнего рёва, но всё ещё громко скомандовал Клык.

Оглушённый неистовой болью, рвущей тело, я чуть не выполнил его приказ, но вовремя остановился — словно кто-то пощёчину дал.

«ОБНУЛЯЙ, ИЛИ СДОХНЕШЬ ОТ БОЛИ!» — опять заревел Клык. Моё лицо исказила усмешка. Нет. Я чувствовал, как поток энергии шёл к татуировкам, и понимал, хоть это было и трудно — стоит мне обнулиться, и порог падёт, и сможет появиться восьмой круг. А с таким валом энергии это будет быстро, очень быстро. Не знаю, зачем ему это, но я этого не сделаю.

А потом… Я закричал. Но, кажется, без звука — спазм сжал горло стальной хваткой. Кровь хлынула из носа, ушей, и кажется, из каждой кожной поры. Казалось, мои кости трещат, мышцы рвутся под невыносимым давлением. Я видел, как трещины в гробнице, извергавшие фиолетовый туман, закрываются. Пульсация узла под моей ладонью стала чуть менее яростной. Клык работал. Выкачивал ад из котла.

Но цена… Цена была ужасна. Всей силы моей Воли, Драконьей Воли, едва хватало, чтобы удерживать сознание от распада. Я был сосудом, который вот-вот лопнет по швам.

«ОБНУЛЯЙ КРУГИ!» — требовал Клык, его голос гудел от насыщения, но в нём всё ещё звенела жадность. Ядро Пожирателя пылало в груди, непроглядно чёрное и очень горячее, переполненное украденной силой. Оно давило своей тяжестью, кажется, переплюнув даже второе. Казалось, Клык пытается продраться к контролю над моим телом, и что-то сделать с кругами, но… Я перенаправил остатки Воли, уже пытаясь отбиться не от наружной энергии — а от внутреннего диверсанта. Не дать усилившейся твари то, что она хочет.

И вот, одну болезненную вечность спустя, я почувствовал, словно кто-то выключил напряжение в оголённом проводе, за который я держался. Чуть позже понял — Клык отцепился. Словно гигантская пиявка, наевшаяся досыта. Напор энергии, бьющей в меня, иссяк. Нет, в гробнице её всё ещё было дофига и больше — просто она попадала в меня не сама по себе, а по воле Клыка. И вот как только он решил, что ему хватит — отцепился. Скотина…

Я отдёрнул руку как только смог более-менее ясно себя осознавать. Моя одежда обуглилась, кожа была покрыта сетью трещин, из которых сочилась кровь. Я постарался выпрямиться, но вместо этого шатнулся назад и рухнул на задницу, опираясь на трясущиеся руки. Тело горело изнутри, наполненное чуждой, бурлящей силой, которую Клык теперь переваривал с довольным урчанием.

«Ты пытался нарушить договор, Пожиратель,» — обратился я к этому паразиту — «Ты обещал не управлять моим телом.»

В глубине сознания раздался низкий, довольный смех, похожий на перекатывание камней.

«Упрямый сосуд. Я пытался спасти твою жалкую плоть от разрыва. Поток был сильнее, чем я ожидал. Без нового круга, а лучше двух, ты бы погиб», — всё-таки решил ответить он.

«Однако я жив. А ты пытался предать, и лжёшь, что делал это ради меня».

Опираясь на дрожащие руки, я с трудом оторвался от холодного камня крыши. Фиолетовые вихри вокруг стихли, песок оседал. Трещины на гробнице больше не сочились адским туманом. Работа была сделана. Практически, ценой моего разрыва на части.

«Спасти…» — ярость, бушевавшая внутри меня, требовала выхода — «Мне пришлось защищаться от тебя, а не от того, что снаружи. Знаешь, пожалуй, я отнесусь к договору так же, как и ты.»

Клык не спешил отвечать, поэтому я продолжил: «Твой сосуд шестой стадии… пожалуй, я его предварительно искалечу, лишив всего, что могло бы сделать его полезным даже для… Да для кого угодно. Ты получишь пустую, бессмысленную оболочку. А затем я раздавлю тебя. Сначала в сосуде, а потом найду твоё основное тело, и его тоже уничтожу.»

Смех Клыка оборвался. На мгновение в нашу связь ворвалась волна первобытной ярости, теперь уже от него. А потом пустота. Затем, когда он заговорил, его голос был снова полон насмешки.

«Ты в своём праве. Договор есть договор. Я получил, что хотел. И я доволен», — чувство сытости, почти блаженства, волной прокатилось из его ядра. — «Теперь открой проклятую дверь, пока можно».

Доволен?.. Сомневаюсь. Каких-то своих целей он достиг, но далеко не всех. Что-то я точно ему обломал…

Я медленно пошёл по крыше туда, где располагались лагерем адепты. Внизу, у врат гробницы, зашевелились фигуры. Хельда. Её северяне. Они видели световое шоу на крыше, видели, как стихли вихри.

Пока я приближался, Царица Севера стояла неподвижно, как ледяное изваяние. Её пронзительно-синие глаза, без какого-либо удивления скользнули по моему окровавленному телу, обугленной одежде, нетвёрдой походке.

Спрыгнув с крыши, я охнул от боли, но всё же устоял. Каждый шаг отдавался огненной болью в перегруженных каналах ци, а в груди два ядра — Драконье Сердце и чёрная пульсирующая сфера Клыка — давили друг на друга, словно два разъярённых зверя в тесной клетке. Голова гудела, и соображал я плохо.

— Жив, — констатировала Хельда. Она смерила меня своим ледяным взглядом. — Думаю, тебе стоит переодеться. Сам справишься или помощь нужна? — Не дожидаясь моего ответа, она демонстративно отвернулась и стала смотреть на верхушку гробницы.

Морщась от каждого движения, я переоделся (благо, в пространственном кармане у меня всегда хранится запасной комплект), попутно рассматривая отряд Хельды. Всего с ней было десять человек: тройка крепких бойцов четвёртой стадии, которые смотрели на меня с плохо скрываемым опасением, Вестра и рядом с ней две девушки, судя по всему, тоже разведчицы, которые также старательно смотрели куда-то в сторону пустыни, и четверо убеленных сединами мужей, разной степени древности, в ком угадывалась принадлежность, скорее, к науке, а не к боевым искусствам

— Можно открывать? — спросила Хельда спустя некоторое время.

Я кивнул, подтверждая. Хельда без лишних слов