После развода. Верну семью снова - Анита Кароль

Выдыхаю. Запущено как все. Дочь реально не понимает, что не так живет, не так себя ведет. Я знаю, что будет дальше. От скуки она пойдет по клубам, а там спиртное и еще чего похлеще. Папочка денежками снабжает, работать не нужно. А потом к нам в дом придет полиция и сообщит страшную весть. Так всегда бывает, если человек бездельник и при деньгах.

− Вставай и иди вещи собирать, мы уезжаем, − говорю строго, чтобы возражений не было. — и быстро!

− Ну мам! — возмущается, вскакивая с дивана. — Зачем уезжать? Нам и здесь хорошо.

− Не сомневаюсь. Перевоспитывать тебя буду. А то уже здороваться разучилась. Иди вещи собирай.

− Никуда я не поеду, − дует губешки, сверкая голубизной глаз Юлька. Пучок из светлых волос качается возмущенно. — Па−а−ап! Скажи ей!

Она несется мимо меня к отцу, который переоделся и сейчас смотрит на нас с порога гостиной.

− Юль, мама права, ты должна жить самостоятельно. Ты же уже взрослая? Вон, ты уже сама мама. И у тебя есть своя квартира, в этом повезло. Мы с твоей мамой в общаге несколько лет прожили, ты там родилась.

− Именно! — встреваю, хватая Юльку за руку. Рада, что Стас на моей стороне.

Я тащу ее в комнату, где она остановилась, подальше от детской. Хорошо устроилась, ничего не скажешь. Вскоре приходят с прогулки няни с моей мамой и детишками. Обнимаю и тискаю Егорку, я по нему соскучилась. Он целует меня, смеется и топает так смешно, радуясь встрече.

Стас улыбается, наблюдая за нами. Он уже держит на руках нашего внука, ему идет быть дедом.

− Может, останешься? — спрашивает снова, лаская взглядом.

− Нет, не уговаривай. Надо дочь приучить к самостоятельной жизни, а здесь это сделать не получится. Надо исправить свои ошибки.

− Я буду тебя ждать… мы с сыном будем.

Целую мальчишку, он обнимает меня за шею, потом тянется к отцу и теперь мы уже втроем обнимаемся. Он будто показывает, что мы оба ему нужны. И папа, и мама. Потом меняемся детишками — я забираю Никитку, а Егорка идет к отцу.

Мама моя тоже ушла собирать вещи, которые успела перевезти сюда.

Мы едем на моей машине, я ее в аэропорту оставляла. Дочь не разговаривает со мной, сидит рядом, надув губы. Я не замечаю особой любви к новорожденному сыну и хочется прочитать целую лекцию о том, что дети — это божья благодать, это самая дорогая драгоценность в жизни. Но сначала нужно поговорить о другом.

Весь вечер я заставляю дочь ухаживать за малышом. Здесь нет нянек. Она моет бутылочки, стирает пеленки и выглаживает детские вещички. Потом вместе купаем Никитку. Она молча, а я воркуя и развлекая малыша.

− Почему кормишь из бутылочки? Это не полезно, − спрашиваю, мне сейчас все интересно. — Молоко пропало?

− Нет… просто… − начинает Юлька и чешет затылок.

− Чего уж проще. Иди помойся, будешь своим молочком малыша кормить.

− Ну ма−а−ам… бабуль, ну скажи ей! Сейчас уже никто так не кормит.

− От маминого молочка ребеночек растет здоровенький, − поддакивает мне мама. — Он и плачет постоянно, потому что от этих смесей животик болит.

От нашего двойного натиска дочь сдается, кормит сына грудью. И вдруг я вижу ее робкую улыбку, впервые адресованную сынишке. В груди у меня разрастается тепло. Не все еще потеряно, результат есть.

Я верну свою семью. И больше не потеряю.

Глава 31

− И чего ты разлеглась, − захожу в комнату дочери, услышав плач малыша.

Никитка кричит в кроватке, а Юлька лежит на кровати, нацепив наушники. Музыка так грохочет, что я ее слышу.

− Что? — сдвигает наушники и смотрит на меня.

− У тебя ребенок надрывается, а ты развлекаешься, − укоряю, потом беру внука на руки. — Одевайся, погуляешь с Никиткой. Он на улице спит хорошо.

− Я тоже спать хочу, он орет и орет… и вообще, ты его бабка, вот иди и гуляй.

Дочь снова закрывает уши наушниками и закрывает глаза. Это бесит меня неимоверно. Сдергиваю гарнитуру и ломаю ее, выдергивая провода.

− Эй! Они дорогие, вообще−то! — подхватывается негодница с кровати и негодует. Кажется, что ей хочется подраться. Я укладываю ребенка на кровать и встаю напротив зарвавшейся дочери. Сверлю ее взглядом, а рука чешется, так и тянет врезать ей пощечину. Едва сдерживаюсь. Хватаю ее за руку и тащу в гостиную.

Юлька верещит и сопротивляется, а на шум из своей спальни выползает мама, встревает в нашу стычку.

− Мам, не лезь! А то сейчас такси вызову и поедешь домой! — рычу на старушку, и та застывает у дверного косяка, открыв рот от удивления.

− Оленька, я же…

− Иди к правнуку, я здесь сама разберусь, − киваю в сторону спальни, толкая дочь на диван. — Ну а с тобой поговорим, по душам, доченька.

Юля на меня почти не обращает внимания, достала из кармана смартфон и написывает кому−то. Выхватываю и этот гаджет, разбиваю его об пол. Мне ни грамма не жаль, что дорогие вещи пострадали. Мои нервы и чувства гораздо дороже.

− Ма−а−ам? — цокает дочь. — Он вообще−то кучу бабла стоит!

− Откуда у тебя бабло? Ты в своей жизни ни копейки не заработала. На мои деньги куплено, мной и уничтожено.

− Ну и ладно, мне папа круче купит, как раз новая модель вышла, − фыркает, складывая руки на груди и отворачиваясь от меня.

− Ничего папа тебе не купит. И денег не даст, уж я об этом позабочусь. Юль, ты правда такой дурой меркантильной выросла, или нарочно дразнишь меня? Ты уже сама мать, и должна…

− Да ничего я никому не должна! И ребенок этот… он мою жизнь угробил! Я только и делаю, что стираю, глажу, кипячу… а потом гуляю, купаю и кормлю. А я молодая, я жить хочу! Я в клуб хочу, шопиться с подругами, на острова…

− На острова? Ну да, туда обязательно нужно, − я хожу по гостиной, остужая свое сознание. Обидно, что единственная дочь выросла такой. — А вот ты представь, что нет меня, нет папы… и денег у тебя нет. Что делать станешь?

− У бабушки спрошу. Она не откажет.

− Ты рассуждаешь, как идиотка. Будто мозг твой перестал развиваться в семилетнем возрасте. Не нужен ребенок? Зачем забеременела?

− Ну… так получилось. Когда туса, то не думаешь о