Сосед - Татьяна Александровна Шумкова

Алена была раздавлена, растоптана и практически сдалась. Казалось, она уже ничего не чувствовала и ничего не хотела. Так прошла неделя. Звонок начбеза раздался неожиданно для Алены, когда она уже практически потеряла всякую надежду и даже перестала названивать Шубину. Она сидела на работе, тут то и позвонил Константин Львович.

- Вы можете приехать. – И отключился. Всего три слова, но они так много для нее значили. Да что говорить, вся ее жизнь сузилась сейчас до этих трех слов. Во рту пересохло, а голова закружилась. Катя, коллега, сидящая за соседним столом, сразу почувствовала неладное.

- Что случилось? – спросила сочувственно. По-видимому, Алене не удалось скрыть своего состояния.

- Нехорошо что-то, - произнесла она, схватившись за горло. Воздуха и в самом деле не хватало.

- Так ты иди, а я скажу Антонине Петровне, что тебе плохо стало. Тем более, остался то всего час до конца рабочего дня.

- Да, пожалуй, пойду. Спасибо, - согласилась Алена и, стараясь сохранять спокойствие, отправилась на выход. А вот на улице, уже не скрывая своего нетерпения, вскинула руку и бросилась к такси. Но в каком бы состоянии она не была и как бы не хотела быстрее оказаться рядом с сыном, Алена все же заскочила по дороге в магазин и купила ему игрушку.

Она шла по знакомым коридорам и не могла поверить в происходящее. Слишком долго этого добивалась. Казалось, этот дом уже навсегда будет для нее закрыт. Остановившись возле знакомой ей комнаты, где так много проводила времени с сыном, она замерла на какое-то время возле открытой двери. Посередине комнаты среди бесконечного количества игрушек сидел Максим. Его светлая головка выделялась на фоне темного ковра. Няня сразу заметила Алену и хотела было уже обратиться к ней, но та прижала палец к губам, призывая молчать. Ей так хотелось насладиться этим зрелищем в полной мере. И поверить, что это не сон.

Вероятно почувствовав ее взгляд, Максим повернул голову и, увидев ее, тут же соскочил и бросился к Алене.

- Мама приехала!

Игрушка выпала из ее рук, она сделала всего несколько шагов и буквально рухнула на колени, прижав сына крепко-крепко к себе. Слезы помимо воли застилали глаза, и она уже думала, как же сможет расстаться снова с ним, это просто невозможно.

Несколько часов пролетели словно один миг. Они играли с Максимом, дурачились, запускали купленный Аленой вертолет, но вот пришло время сыну идти спать. Няня с виноватым видом уводила Максима в его спальню, сказав, что Алене уже пора уходить, иначе Александр Викторович будет сильно недоволен. Алена прекрасно знала, насколько он может быть недоволен.

И все же, прежде, чем уйти, она прошла в кабинет Шубина, рискуя вызвать его гнев.

- Здравствуй, - произнесла, зайдя в кабинет, предварительно постучавшись. Она стояла перед мужем, как провинившаяся школьница. Он какое-то время делал вид, что изучает документы, но потом поднял все-таки на нее глаза. И она окончательно поняла, что это действительно был уже совсем другой Шубин. Легкая небритость, колючий взгляд и скривившийся в злой насмешке рот. Та ночь безвозвратно изменила не только Алену, забрала и навсегда уничтожила все, что было хорошего между ними, но также изменила самого Шубина. Все случилось так, как по-видимому, он и хотел.

- Что надо? – бросил он грубо. - Разве мало того, что тебе позволили?

- Спасибо. Ты очень добр, - произнесла она тихо. В ее голосе и словах при всем желании нельзя было обнаружить ни капли иронии.

- Ну так, что еще?

- Я хотела поговорить о Максиме. Он то чем виноват, что ты лишаешь его матери?

Шубин выпрямился и, резко откинувшись на спинку кресла, скрестил руки на груди.

- Что же ты раньше не думала о сыне, когда под моего братца ложилась?

Алена невольно тяжело вздохнула. Все напрасно. Непонятно, вообще, зачем затеяла этот разговор и также непонятно, зачем произнесла следующие слова:

- Я не спала с твоим братом.

Шубин почти удивленно повернул несколько раз головой.

- Твоему упорству можно только позавидовать, - с этими словами он вдруг достал что-то из ящика стола и, подойдя к ней, всунул в руки фотографии. Алена нервно сглотнула, хотя, по большому счету, уже почти не удивилась этим новым доказательствам ее вины. На снимках она целовалась с Артемом возле бассейна. Она прекрасно помнила этот инцидент, после которого брат Шубина долго извинялся и просил не говорить ничего Александру. Она тогда загорала возле бассейна и уснула. А когда проснулась, оказалось, что целует Артема. Она прекрасно помнила, как думала, что целует мужа. Алена резко оттолкнула Артема, он даже в бассейн тогда упал и сильно на него разозлилась. Но все-таки решила не говорить Шубину про этот случай, решив, что у мужа и так проблем достаточно, тем более, Артем больше ничего подобного не делал. А теперь она понимала, почему. Действительно, этих снимков и записей с камер видеонаблюдений, когда Артем приходил ночью к ней в спальню, Шубину оказалось достаточно для обвинений. И все же, прекрасно понимая, что все бестолку, Алена рассказала сейчас правду об этом поцелуе, но, как и следовало ожидать, он ей не поверил.

- Это даже хорошей попыткой не назовешь, - сказав это, Александр посмотрел на нее почти брезгливо и вернулся в кресло. Она только и смогла на это покачать головой, понимая, что дальше кидаться на амбразуру не имеет смысла.

- Когда я смогу снова увидеть сына?

- Когда мне снова придет охота с тобой поразвлечься, - ответил он цинично. Перед ее глазами сразу всплыла та ночь. Значит, это для него развлечение. Алена вскинулась, жалея, что у нее нет оружия. Она даже предположить не могла, что когда-нибудь так сильно будет ненавидеть Шубина, что готова будет убить его. Если бы только взгляд, действительно, мог испепелять.

- Подонок, - не смогла она сдержаться. Даже кулаки сжала.

Но он только насмешливо скривил губы.

- Ты можешь идти.

- Ты еще пожалеешь об этом, - произнеся это, она развернулась и стремительно вышла. Хотя и успела услышать, как он произнес:

- Ты это уже говорила.

А потом собственно и начался этот год, в котором почти все дни были для нее похожи один на другой. Не считая того времени, когда ей все-таки позволяли видеться с сыном. Правда было это не так часто, как хотелось бы. И она ничуть не покривила душой, когда сказала Никите, что