Сосед - Татьяна Александровна Шумкова

мужа. Потом ей сделали второй укол, и боль стала невыносимой, ее буквально скручивало в тугой узел, и она поняла, что сдается. Последнее, что Алена помнила перед тем, как провалиться в окончательное беспамятство, свои слезы. А еще крик, похожий на вой раненого зверя. Она даже не сразу поняла, что это она сама и кричала. Не выдержала, не смогла. Сначала, да, она держалась и твердила как заведенная то, что и должна была говорить. Но потом уже не в состоянии была себя контролировать. И от этого слезы побежали еще быстрее. Она предала своего ребенка.

Так она безапелляционно решила, очнувшись через сутки уже совсем в другой комнате, в постели. И сразу все вспомнила. Это было даже странно, потому что чувствовала себя, на самом деле, довольно скверно. Ее тошнило, голова кружилась, а ноги и вовсе отказывались слушаться. Хотя после всего, что было, это совсем неудивительно. Слезы снова потекли из глаз. Алена все рассказала, так, как дело обстояло на самом деле. И теперь даже не представляла, что будет с ее сыном. Положение и так было шатким, а теперь, когда Ильин понял, что его обманывают, неизвестно, что он надумает в этой ситуации. Хотелось биться головой о стену. Но в тоже время, было понятно, что толку от этого мало, купаться в жалости было для нее непозволительной роскошью. Надо что-то делать. Необходимо убедить Ильина, что Шубин тут не причем. Ведь она помнила слова начбеза. Алена встала, оделась и, пошатываясь, прошла в ванную. Хорошенько умывшись, прошла к другой двери и вышла в коридор.

Никто ее похоже не собирался останавливать. Длинный коридор, освещенный тусклым светом. Зайдя за поворот, Алена очутилась в гостиной, погруженной в полумрак и остановилась на пороге. Какая жс покойная обстановка царила здесь, заставляя поверить, что ни боли ни жестокости не существует вовсе. Возле горящего камина в кресле сидел Ильин.

- Проходите, Алена Дмитриевна, сейчас будем ужинать.

Она подошла почти вплотную к нему.

- Где мой ребенок? – Голос дрожал и готов был вот-вот сорваться.

Он посмотрел на нее будто даже удивленно.

- Ваш сын у своего отца, - проговорил, как ни в чем не бывало. А она выдохнула. Вот прямо почувствовала, как все тело расслабилось. Алена прошла и села рядом с Ильиным в соседнее кресло. Ею овладело полное опустошение, и ноги снова отказывались держать свою хозяйку. Его игра была ей непонятна, но главное, сына отпустил. Остальное неважно.

- А вы держались молодцом Алена Дмитриевна. Артем Викторович оказался послабее вас. Но, вы знаете, я даже восхищаюсь им в какой мере. Поставить на карту собственную жизнь, только, чтобы брату было еще хуже. Он точно рассчитал, как ударить побольнее.

Она повернула голову и посмотрела на него пристально, но ненависти в ее взгляде не было, а только безграничная усталость.

- Мне просто нужна была правда, - чуть развел он руками. – Шубин опытный игрок. Мог запросто всех использовать и подставить, в том числе, и вас. Но в этот раз он смог меня удивить. Подставили его самого и его жену, а он ни сном ни духом.

- Вы скажете ему правду? - спросила Алена с надеждой.

Ильин помотал головой, и надежда тут же угасла.

- Простите. Нет. Шубин конечно не передавал сам компромат, но ответить должен. Хотя он уже подписал нужные мне бумаги, но этого явно недостаточно. Знаете, Артем Викторович меня подставил и за это получит по полной, но что касается вас, в этом я с ним солидарен. Шубин вас почти боготворил, так что ваше предательство, хотя и мнимое, на него произвело неизгладимое впечатление. Пусть помучается. Подставился он сам и сам не смог разобраться в ситуации, тут нет моей вины. Я лишь это использую. Из-за этих бумаг я теперь на крючке у очень нехороших ребят. Так что, око за око, зуб за зуб. Это будет для него хорошим наказанием, от которого не скоро оправится.

- Для него? – Алена нехорошо усмехнулась. - А то, что я возможно никогда не увижу сына, хотя ни в чем не виновата, это справедливо? – она говорила спокойно. Таких людей слезами не пронять. Если уж он сохранял спокойствие, когда она корчилась от боли, то что говорить о слезах.

- Мне очень жаль. – Ильин говорил серьезно, но она ему конечно ни капли не поверила.

Алена поднялась.

- Я могу уйти?

- Только после того, как поужинаете. Тем более, идти вам особо некуда. Шубин от вас отказался. Практически подарил мне.

Алена не собиралась спорить. Сил на это у нее не было, да и к ее мнению Ильин точно не собирался прислушиваться. Он помог ей сесть за стол. Она проглотила несколько кусочков и поняла, что на большее не способна.

- Неужели в вас нет ни капли жалости? – произнесла она, едва сдерживая слезы. Алена давала себе слово держаться, но мысли о сыне разрывали ей сердце.

- Почему нет? Мне искренне вас жаль и поэтому я предлагаю вам остаться здесь.

- Вы шутите? – Он смог ее удивить.

- Я очень редко шучу и уж точно не в этом случае. Вы мне нравитесь. Уже тогда на благотворительном вечере понравились. Даже, признаюсь, позавидовал Шубину. В вас сразу чувствуется сильная натура, хотя пока вы об этом не догадываетесь.

Она резко поднялась из-за стола.

- Нет.

- Ну что ж, – Ильин развел руками, будто и вправду сожалел, - воля ваша. Вас отвезут.

Он отдал распоряжение, чтобы Алену отвезли, куда пожелает. Она уже выходила из комнаты, когда он внезапно остановил ее.

- Подождите.

Она оглянулась, а Ильин подошел к ней совсем близко.

- Вот мой номер телефона, - проговорил, протягивая карточку. – Звоните, когда понадобится помощь.

Алена усмехнулась.

- Вы знаете, какая помощь мне нужна.

Он повернул несколько раз головой. Его тон и взгляд стали жесткими.

- Нет, девочка. Это ты должна будешь сделать сама. А я посмотрю, как ты обставишь Шубина. А если нет, значит, я сильно ошибся в тебе. И помни, к адвокатам соваться бесполезно. Тебя даже слушать не станут. Никто не возьмется за это дело. Ты попала в такой мир, где действуют совершенно другие законы и правила. И бороться за своего сына тебе придется по ним.

- Достаточно одного вашего слова и мне не придется бороться.

Ильин нехорошо усмехнулся.

- Согласен. С вами обошлись жестоко и еще не раз это повторится.