Между Лондоном и Москвой: Воспоминания и последние записи - Иоахим фон Риббентроп

присоединения к рейху. Я со своей стороны неоднократно просил Конрада Генлейна при выражении им своих политических стремлений не предпринимать по отношению к Праге ничего такого, что могло бы поставить германскую внешнюю политику в затруднительное положение. Гитлер охарактеризовал мне проблему судетских немцев как одну из тех проблем, в решении которых дипломатическим путем я должен оказать ему помощь. В министерстве иностранных дел вопрос о проживающих на границах Германской империи народных группах нередко называли «зловещей проблемой», т. е. такой, которой министерство не владело настолько, насколько это было желательно в интересах германской внешней политики.

В речи 20 февраля 1938 г. фюрер заявил протест против лишения национально-политических прав тех немцев, которые на государственно-правовом основании оказались отрезанными от рейха» Для великой державы, обладающей должным самосознанием, невыносимо, что на ее стороне есть такие фольксгеноссен[94], которых заставляют страдать за их симпатии к своему народу как единому целому. Под впечатлением этого заявления и последовавшего вскоре аншлюса Австрии судетско-немецкий политик Конрад Генлейн выступил с призывом к самороспуску немецких осколочных партий в Чехословакии, в результате успеха которого так называемая партия судетских немцев под руководством самого Генлейна стала влиятельной политической организацией немецкого населения Судет.

Развитие судетского вопроса приобрело характер кризиса из-за того, что» с одной стороны, судетские немцы отстаивали свои требования в Праге все более открыто и настойчиво, а с другой — чехи проявляли неуступчивость. Следствием этого явились как эксцессы чехословаков, так и аресты судетских немцев. Мне тогда часто приходилось беседовать с чешским посланником о стремлениях судетских немцев к автономии и рекомендовать ему широко идти навстречу этим стремлениям. Однако поведение не только пражского правительства, но и судетских немцев становилось все более упорным.

В мае и июне [1938 г.] в Чехословакии проводились общинные выборы. Пражское правительство попыталось демонстрацией своих средств государственной власти оказать влияние на ход выборов в округах с немецким населением. Дабы обосновать в глазах мировой общественности введение чрезвычайного положения, в Праге был вызван «кризис конца недели». С этой целью Прага распространила на весь мир утверждение, будто Германия произвела мобилизацию и предстоит вступление немецких войск. Когда же мы в Берлине соответствующим образом разъяснили правду, заявив, что с нашей стороны никаких военных мер не принималось, президент Чехословакии дал указание интерпретировать это как «отступление» Гитлера.

Из этого фюрер сделал такой вывод: как стало известно здесь, в Нюрнберге, он 28 мая 1938 г. приказал командованию вооруженных сил приступить к военным приготовлениям против Чехословакии. В самом же Судстенланде (немецкое название Судетской области. — Перев.) меры пражского правительства желаемого последним успеха не имели: партия судетских немцев во всех округах с немецким населением одержала на общинных выборах крупную победу. В начале июня судетские немцы передали Праге свои требования: они добивались самоуправления народных групп в рамках чехословацкого государства и установления равноправия между чехами и немцами. Переговоры оказались безуспешными, так как к уступке в отношении автономии и равноправия пражское правительство готово не было.

Летом 1938 г. положение обострилось. По этому поводу я говорил с английским послом в Германии сэром Невиллом Гендерсоном о развитии событий. Вероятно, его инициативе следует приписать то, что британское правительство направило в Прагу лорда Ренсимена с целью получить ясное представление о положении вещей.

Ренсимен пришел к убеждению, что пограничным округам, лежащим между Чехословакией и Германией, должно быть немедленно предоставлено полное право на самоопределение. Его попытка достигнуть компромисса между чехословацким правительством и партией судетских немцев потерпела неудачу из-за отрицательной позиции пражского кабинета.

Однако миссия лорда Ренсимена являлась, пожалуй, всего лишь следствием осознания англичанами того факта, что, пока не поздно, надо что-то сделать для сохранения мира, поскольку Британия по уровню своего вооружения к войне еще не готова. Это отчетливо видно из секретного донесения чешского посланника в Париже Стефана Осуского министру иностранных дел Чехословакии д-ру Крофте от 5 августа 1938 г. о беседе с директором политического отдела французского министерства иностранных дел Рене Массигли[95]. Согласно этому донесению, тогдашний британский министр авиации рассчитывал на то, что через шесть месяцев английская авиация будет в полном «порядке». По этой причине, говорилось в донесении, «в Англии придают такое важное значение выигрышу времени»[96].

Кризис достиг своей кульминационной точки, когда пражское Правительство ввело в Судетской области осадное положение. Это побудило английского премьер-министра Чемберлена через посла Гбйдерсона связаться с имперским правительством. Таким образом, 15 сентября 1938 г. состоялся первый визит Чемберлена к фюреру в Оберзальцберг.

На беседе Гитлера и Чемберлена, которая проходила в весьма дружественной атмосфере, я не присутствовал. Фюрер сказал мне потому Чемберлен совершенно открыто высказался за то, что требование судетских немцев о предоставлении им права на самоопределение и свободу должно быть теперь в какой-либо форме выполнено. Результатом встречи явилось заверение Чемберлена, что он доведет желания германского правительства до сведения британского кабинета, а затем обмен мнениями будет продолжен.

Однако дело вперед не двигалось. Положение в Судетской области день ото дня становилось все тяжелее, и германо-чешский кризис грозил превратиться в серьезный европейский.

По инициативе Чемберлена состоялся его второй визит, который проходил 2? и 23 сентября 1938 г. в Годесберге. На этой встрече Адольф Гитлер сообщил английскому премьер-министру, что необходимо в любом случае прийти к решению вопроса, причем сделать это надо как можно скорее. Чемберлен высказал опасение, удастся ли в столь короткий срок убедить Прагу в необходимости решения проблемы судетских немцев, и это вызвало задержку в работе совещания. Гитлер сам продиктовал мне меморандум, который я передал Чемберлену. Затем меня посетил сэр Гораций Вильсон, друг Чемберлена, имевший большие заслуги в преодолении противоречий. Мне удалось добиться того, что вечером состоялась новая встреча Гитлера с главой английского правительства.

Холодная атмосфера этой второй беседы стала просто ледяной, когда во время нее поступило сообщение о чешской мобилизации. Теперь все оказалось на лезвии ножа, и как фюрер, так и Чемберлен желали поскорее закончить переговоры. Это произошло как раз в тот момент, когда переводчик уже намеревался зачитать предложения Гитлера насчет того, как следует решить судетско-немецкую проблему. Мне удалось отвлекающим разговором с фюрером, а также и с Чемберленом преодолеть мертвую точку, возникшую в переговорах. В конце концов диалог обоих государственных деятелей возобновился. Вновь возникла беседа, длившаяся несколько часов, и в конечном счете Чемберлен заявил о своей готовности передать британскому кабинету германский меморандум и посоветовать своим коллегам-министрам рекомендовать Праге этот меморандум принять. Предложения Адольфа Гитлера предусматривали присоединение Судетской области с преобладающим немецким населением к рейху. Учитывая крайне напряженное положение, оно подлежало осуществлению в срок от десяти до четырнадцати дней, но в