Улан. Трилогия - Василий Панфилов

   Она стала частенько захаживать в зал, наблюдая за тренировками Грифича.

  - Как тебя с сабелькой в руке, да в рубахе мокрой увижу, так сразу молодость вспоминаю, - с ностальгией в голосе обмолвилась она. Остальных зрителей по большей части удалось отвадить, просто закрывая двери.

  - А что это ты делаешь? - раздался детский голос у двери. Таак... В голове у улана моментально щёлкнули соответствующие ролики - открыть двери без его приказа могли только в том случае, если на тренировку решила поглядеть сама императрица или кто-то из особо высокопоставленных вельмож - вроде Разумовских, Воронцовых или Шуваловых. Соответственно...

  - Тренируюсь, ваше высочество.

  - Аа, бабушка говорила про тебя. Ты князь Грифич, да? И зови меня Павлом - ты тоже высочество.

   Сказав такое, ребёнок весело засмеялся, улыбнулся и попаданец. Нет - не ради лести, просто был он такой милый*** и непосредственный, что само как-то... Няньки вскоре забрали ребёнка, но через несколько дней он появился снова.

  - Не докучает он тебе? - спросила как-то невзначай Государыня.

  - Нет, матушка, ребёнок славный, воспитанный очень.

  - Ну и добро, - довольно закивала та головой.

   С этого разговора Павел стал частенько приходить к Грифичу и как выяснилось чуть позже - только в качестве поощрения за хорошую учёбу и поведение. Панин, его воспитатель, тоже частенько приходил к князю. Оказался он человеком бывалым и умным, но слишком увлечённым "Европейскими ценностями" - это попаданец подметил сразу. Тем не менее, они быстро стали приятелями, уважая друг-друга за знания и убеждения - и умение эти самые убеждения отстаивать.

   К началу сентября всплыла та история с "Кукушкой" и серебром для "Бесов" - сами же поляки и проговорились. Именно поляки - на Владимира эта история произвела крайне гнетущее впечатление и он попросил бывших с ним офицеров и возчиков не распространяться. Слова не нарушил ни один...

   Да и поляки, собственно говоря, не слишком-то горели желанием рассказывать о подобном, ведь так или иначе в истории были замешаны все присутствующие. Стрельбу по "кукушкам" они не считали чем-то предосудительным, но вот брошенное в снег серебро...

   Историю поведал один из шляхтичей-слуг того помещика, обиженный им и ушедший на вольные хлеба - ну и проговорился. Сперва ему не поверили, но затем один из прихлебателей владельца "кукушатника" рассказал ту же саму историю по пьяной лавочке. Проверили...

   Помещику пришлось несладко - многие объявили ему дружно "фи". Причём что характерно - поляки в большинстве своём только потому, что тот не изрубил после оскорбления гостей саблями на месте.

   Снова в Петербурге пошли разговоры и князь увидел, что слуги во дворце и встреченные случайно крестьяне на улицах стали кланяться ему особенно глубоко.

  - Сильно говорят? - спросил улан Тимоню.

  - Да не так что бы очень..., - неопределённо повертел пальцами денщик, сидя рядышком на лавке в спортивном зале, - но есть разговоры. Почему-то начали баять, что ты к староверам хорошо относишься.

  - Да я и не скрывал, - опешил попаданец.

  - Вот! - поднял палец с грязной каймой под ногтём Тимоня, - а ты много таких в Расее встречал? Чтоб вельможа - и к народу хорошо относился, да к староверам?

   Вопрос был из серии риторических, так что они опять надели шлемы и перчатки, отсалютовали друг-другу саблями и продолжили упражнения.

   История с "кукушкой" закончилась весьма оригинально - известные люди стали слать ему письма с осуждениями (помещик имеет право распоряжаться собственным имуществом без оглядки на кого-либо) или с одобрением. Среди последних оказались личности достаточно оригинальные - Вольтер и Фридрих Великий...

   Если Вольтер был известным вольнодумцем по нынешним временам, то вот солдафон Фридрих... Хотя, если учесть, что он уничтожил само понятие крепостничества в Пруссии (правда, заменив его военщиной буквально до абсурда) и выступал убеждённым его противником... Но всё равно странно. И кстати - переписка с Фридрихом велась исключительно на социальные, научные и культурные темы - политики и имущественных вопросов они по понятным причинам не касались.

   После того, как "Атлетика" и "Рукопашный бой" разошлись достаточно широкими, по тому времени, тиражами, интерес они вызвали вполне однозначный - и не всегда желаемый. В частности - часть гвардейцев почему-то невзлюбила писателя и по странному совпадению (?) это была та часть, которая поддерживала Екатерину.

   После истории с "кукушкой" стало совершенно очевидно, что несмотря на декларируемый нейтралитет, Грифич явно не принадлежит к сторонникам олигархической верхушки, требующей дальнейшего закрепощения народа "С целью отеческой заботы"****. Вряд ли она сама санкционировала это - скорее можно сказать, что кто-то из сторонников-вельмож подбросил деньжат гвардейцам.

   Наиболее горластые крикуны договорились уже до того, что заслуги Рыцаря Моста сильно преувеличены - дескать, так сложились обстоятельства. Они бы справились не хуже... И что прискорбно - "родной" Семёновский полк тоже задело это поветрие.

   Что интересно, скандалисты в большинстве своём либо вообще не участвовали в войне, либо участвовали, сидя в Ставке. Мелькали там "хвосты" Орловых и других достаточно серьёзных людей, но... Они-то как раз и не голосили. Подзуживали - да, но так, осторожно.

   Думал спортсмен недолго - конфликт всё равно неизбежен. Гвардейцы привыкли к безнаказанности и устраивали свары даже с достаточно высокопоставленными вельможами. То есть на "самых-самых" они не слишком задирались, но до этого уровня улану было ещё далеко.

   Выходило так, что решать проблему нужно было здесь и сейчас - или терпеть серию мелких пакостей. Слыхал уже про такое - оскорбления, толчки в спину, размахивание кулаками*****... Да вариантом много! В общем, проще пойти на обострение и обозначить границы раз и навсегда.

   Могла ли утихомирить наглецов Государыня? Не факт... Во первых, она воспринимала такое поведение как норму, а во вторых - в гвардии служило достаточно много родовитых отпрысков, да и вельможи постоянно использовали их в своих разборках. Так что начни она разбираться - всё просто увязнет, а ситуация вряд ли изменится. В некоторых случаях не императрица командовала подданными, а подданные - императрицей. Точнее - "лучшая" часть подданных...

   Любимые кабаки гвардии были известны всем - хотя бы затем, чтобы мимо не ходить... Скрип двери, пара десятков гвардейцев из разных полков с откровенно похмельными рожами. Ну да - девять утра по их меркам это - "Ещё петухи не пропели", с загулами-то до утра... Вот и сидят в грязноватом трактире с маленькими окошками и неподъёмными лавками и столами, надеясь на чудо.

  - Господа, - вежливо приподнял треуголку вошедший, показав отсутствие парика и коротко остриженные светлые волосы. Невнятное бормотание в ответ его вполне удовлетворило.

  - Пива всем за мой счёт, - властно скомандовал он трактирщику, кинув червонец. Гвардейцы, в возгласами благодарности припали к сосудам с живительной влагой, на глазах обретая человеческий облик.

  - Спаси тя Христос, благодетель, - искренне пожелал один из похмелённых.

  - Благодарствую, - вежливо отозвался тот, - похмелились? Так вот, если кто не узнал меня - я князь Грифич.

  Раздались невнятные возгласы - к скандалу ранним утречком они не были готовы, да и большая часть гвардейцев была изначально настроена достаточно мирно, не участвуя в скандале.

  - Из уст гвардейцев не первую неделю можно услышать много нового обо мне - и очень мало лестного. Мне это несколько надоело и предлагаю самым говорливым пари: двенадцать бойцов против меня, одновременно. Меня не интересует - будут ли это воины из одной роты или этакие "Олимпийцы", собранные со всей гвардии. С моей стороны - тысяча двести рублей на кон, со стороны злопыхателей - место в гвардии. Коль проиграют - пусть уходят.

   Сказав это, князь ещё раз приподнял треуголку, вежливо попрощался с присутствующими и вышел, а ошарашенные гвардейцы сидели и обсуждали неслыханное пари. Благо, обсуждать можно было с пивом - всё-таки князь поступил как несомненно благородный человек, оставил кабатчику червонец...

   Дальше... Дальше была делегация "Благородных идальго", назначающих время и место поединка. Время было - через две недели, ну а место - на Адмиралтейском лугу.

   Ранее спортсмен сталкивался пусть и с серьёзными бойцами, но скажем так - второго дивизиона. Пусть он бил их буквально "пачками", но... Не то, не то... Переживал ли он? Разумеется - случайности на то и случайности, да и бойцов "первого дивизиона" класс всё-таки повыше.

   Видел уже, как дерётся тот же Шванич и другие именитые кулачники - чувствуется школа, пусть и не самая развитая. Больше всего похоже на примитивный вариант боевого самбо. Однако есть у местных одна "милая" привычка - они бравируют умением держать удар. Да и сам удар не то чтобы сильно наработан - нет у них пока боксёрских груш и прочих снарядов. Так что всё будет нормально.