Кабы я была царица... - Вера Колочкова

– И пошла! А что? Кого ждать-то? Тебя же дома нет! Да если и был бы, так и сидел бы за своим компьютером – с места не сдвинешь! Хоть зарежь тут всех у тебя за спиной, ты и глазом не моргнешь! – успела она на ходу намекнуть сыну о своем, о наболевшем.

– Мам, ты чего? – обиженно уставился на нее Славик. – Кому я мешаю-то? Да если надо чего, ты только скажи, я пожалуйста… Давай я сам с ними поговорю? Я ж все-таки мужик… Они как там оказались, жулики эти? А в милицию уже звонили? Они приедут?

– Да никто не приедет, сынок… – сдулась от его вопросов, как воздушный шарик, Вера Константиновна. – Сонечка же здесь… как бы нелегально живет…

– Да понятно, понятно…

Он сам подошел к двери, подержал вытянутый палец на кнопке звонка, потом так же, как мать, постоял, прислушался. Потом произнес реши тельно:

– Нет. Этот вариант не пройдет. Не откроют они. Пойдемте домой, думать будем.

– Ой, да чего думать-то? – поплелась следом за ним растерянная Вера Константиновна. – Когда нам думать-то? У Сони там билеты на поезд остались, а ей завтра утром ехать надо!

– А ключи… Ключи запасные у тебя есть? Ну, там, дома? Откуда ты сюда переехала? – быстро спросил Славик, скидывая кроссовки в прихожей.

– Ключи… Нет, ключи у Томочки только одни были… Она их мне отдала. Еще просила – если в гости куда уйду надолго, вам их оставлять. Мало ли… Нет, у нее точно вторых ключей нет!

– А сама она где? Надо ж ей позвонить, рассказать, в какую ситуацию ты попала! – поддержала сына Вера Константиновна. – Может, ее-то они как раз испугаются!

– Да ее дома нет, я только что звонила! Ее почему-то в последние дни все время дома нет…

– Так. Спокойно, – поднял вверх длинные узкие ладони Славик. – Спокойно, дамы! Без паники! Я сейчас быстренько отстучу в «аську», попрошу помощи…

– Сынок, ну что ты ерунду городишь, ей-богу! Тут дело серьезное, а ты нам про какую-то Аську поминаешь! Чем она нам поможет, эта твоя Аська? Ладно бы еще мужик какой, а то – Аська… Девчонка твоя знакомая, что ли?

Славик взглянул на мать снисходительно и чуть насмешливо, потом ласково погладил по плечу, ткнулся ей в затылок по-телячьи:

– Мамуль… Ты не обижайся, пожалуйста, но «аська» – она вовсе не девчонка…

– А кто это?

– Давай я тебе потом покажу, ладно? Все равно в двух словах я тебе про систему «айсикью» ничего не объясню. А потом покажу, честное слово! Глядишь, и заинтересуешься, тоже будешь стучать туда на досуге…

Подмигнув стоящей в дверях соляным столбом Соне, он прошел к себе в комнату, и через минуту оттуда послышался торопливый ритмичный шорох-перестук быстрых пальцев по клавишам, будто дождь забарабанил в стекло. Вера Константиновна пожала плечами, закрыла за Соней дверь, пробормотала недовольно, кивнув головой в сторону комнаты сына:

– Господи… Чем бы дитя ни тешилось… Система какая-то! Ну вот что с него возьмешь? У людей горе, а ему лишь бы причину найти, чтоб за компьютер свой засесть!

Вздохнув, она обняла Соню за плечи, повела ее на кухню, приговаривая на ходу:

– Тебе поесть надо, девочка. И чаю сладкого выпить. Посмотри, ты на ногах еле держишься! Давай, садись, я тебя покормлю… А там, глядишь, и до Тамарочки дозвонишься… Что теперь сделаешь, если так случилось?

– Там Вика меня ждать будет… – глухо проговорила Соня, подняв на нее тревожный взгляд. – Понимаете, я ей обещала, что приеду… Она ждать будет… Что же мне делать, Вера Константиновна?

Мне бы только тетрадку оттуда добыть, где билеты лежат…

Вера Константиновна ничего ей на это не ответила. Что она могла ей ответить? Поставив перед ней тарелку с рассольником, сунула в руку ложку, погладила по голове. Потом присела напротив, приказала коротко:

– Ешь!

– Что? – удивленно посмотрела на нее Соня.

– Ешь, говорю! Остынет!

– А… Нет, спасибо, я не хочу, что вы…

Удивленно уставившись на ложку в своей руке, Соня долго ее рассматривала, потом тихо положила на стол, зажала руки меж колен и грустно уставилась в веселенькую кухонную стену, украшенную согласно вкусам хозяйки плетенками макраме, всякого рода и цвета тарелочками, расписанными под хохлому досками и другими приятными глазу предметами. Отчаяние вилось вокруг нее почти ощутимо и очень больно, садилось тяжестью на плечи, вытягивалось холодной веревкой там, где у нормальных людей солнечное сплетение всегда располагается. В самых что ни на есть критических ситуациях у них, у нормальных, там всегда, наверное, это сплетение солнца и происходит, и помогает найти силы, а у нее… У нее вот так. Вместо сплетения солнца – холодная и скользкая веревка…

– Есть! Есть у меня для тебя хорошая информация! – резко прозвучал у нее над ухом веселый Славиков голос, и Соня вздрогнула, подняла на него серые, припыленные отчаянием глаза.

– Какая такая информация? – подозрительно переспросила Вера Константиновна.

– Мне отстучали, что сейчас к нам человек приедет!

– Он что, из твоей этой самой виртуальности приедет, что ли? Как из космоса? – насмешливо посмотрела на сына мать. – Или прямо из компьютера вылезет?

– Мам… – протянул на выдохе грустно Славик. – Ну зачем ты так, честное слово… Или ты думаешь, что Интернет – это всего лишь сборище маленьких зеленых человечков? Головастиков с большими ушами и выпуклыми глазками? За этим за всем нормальные ребята существуют, между прочим. Умные, интеллигентные, добрые. Отзывчивые, наконец.

– И все равно я не понимаю… Нормальные, умные и добрые как-то находят способы, чтоб им вживую общаться, а не…

Произнести до конца свою уже ставшую привычной обличительную речь Вера Константиновна так и не успела – короткий дверной звонок оборвал ее на полуслове, и она вздрогнула, схватившись рукой за грудь.

– Славик… Славик, не ходи! Я сама открою! – ринулась она к двери, будто и впрямь ожидала нашествия в дом маленьких зеленых человечков, которые тут же накинутся на ее сына. Бедному Славику ничего больше не оставалось, как послушно встать за ее спиной. Рядом с ним тихой тенью пристроилась и Соня, стояла, зажав в замок ледяные трясущиеся ладони.

Человек, появившийся перед ними в распахнутой двери, на зеленого и маленького представителя виртуальности уж вовсе не походил. То есть никаким боком не походил. Был он высок, широк и будто весь сложен из прямых углов. Про таких говорят – шкаф. Хотя и под Славиковы характеристики относительно «умных, интеллигентных и добрых» его тоже трудно было пристроить. Никак он не тянул на интеллигентного добряка. Лицо не то было. Совершенно каменное у гостя было лицо, никакой видимой доброты в себе не несущее. Каменное, твердо-квадратное, красно-кирпичного цвета, с маленькими острыми глазками. Абсолютно типичное бандитское лицо, какое присутствует в каждом более или менее себя уважающем криминальном телевизионном сериале. Некрасивое, в общем. В дополнение к этой некрасивости еще и неровный шрам-рубец пересекал левую щеку от виска до высокой скулы, отчего левая бровь сильно и кособоко тянулась вверх, придавая его лицу выражение грозного удивления.