Знакомьтесь, Черчилль - Синклер Маккей

Может, его неприятие было следствием обычного отцовского желания защитить дочь? Или он был уверен, что у Вика Оливера нет перспектив?

Как бы там ни было, далее последовало неохотное приглашение нового зятя в Чартвелл-хаус. Черчилль питал отвращение к «ужасному рту» Оливера и «мерзкой янко-австрийской протяжности» его речи. Рассказывая об их первой встрече, Черчилль признался: «Я не протянул ему руку для рукопожатия». Оливер оказался на удивление необидчивым. «Конечно, я был в то время неотесанным и к тому же еще и американизированным, — заметил он самоуничижительно, дипломатично умалчивая, что Черчилль и сам был наполовину американцем. — Я то и дело отпускал резкие шуточки, от которых нежный Черчилль чуть ли не содрогался».

Тем не менее и Черчилль, и Оливер приложили усилия. Во время одного из первых посещений Черчилль повел Оливера на полную личную экскурсию по территории Чартвелл-хауса и представил своим лебедям: черным — Плутону и Персефоне, и белым — Юноне и Юпитеру. Поодаль от пруда их ждало другое животное, которое, судя по всему, собиралось познакомиться с Оливером довольно злым способом.

«Навстречу нам по траве бежал дружелюбный на вид козел. Мистер Черчилль предупредил меня, чтобы я был осторожен. В приступе странной уверенности в себе и во всем, что меня окружает, я похлопал животное по носу и с некоторой бравадой сказал: “Ах, да он в полном порядке. На самом деле я ему нравлюсь”.

Мистер Черчилль усмехнулся и произнес только: “О да, он в полном порядке”. Далее мы отвернулись от козла и заговорили о чем-то другом. Не успел я пройти и нескольких метров, любуясь пейзажами Чартвелл-хауса, как вдруг небольшое торнадо ударило меня прямо в то место, на котором сидели брюки. Я подпрыгнул на полметра и после довольно нелепого возвращения на землю был встречен остроумным замечанием господина Черчилля, которого все это явно здорово позабавило: “Как вы сами сказали, он в полном порядке”».

Оливер писал в мемуарах, что, когда они с тестем узнали друг друга лучше, он часто обращался к Черчиллю за советом, и тот «обычно был очень доволен тем, что я задавал вопросы именно ему». Однако он при этом забыл упомянуть, что, обращаясь к Черчиллю, упорно называл его Попси. Возможно, это возмутительное прозвище было его тонкой сатирической местью за явные вспышки враждебности со стороны Черчилля?

Как бы там ни было, нужны смелость и чувство юмора, чтобы упорно называть знаменитого тестя Попси, неизменно наблюдая, как его лицо багровеет от ярости. Если поначалу между ними и были какие-то обиды и неприятие, время исцелило обоих. Комик позже утверждал, что политик «меня полюбил», что его всегда включали во все «семейные функции», а Черчилль в дальнейшем не проявлял по отношению к нему ни намека на снобизм или дискриминацию, хотя в начале их общения Оливер в это ни за что бы не поверил.

Как показало время, тревоги Черчилля по поводу стабильности театральной карьеры зятя и его способности заработать на достойную жизнь себе и жене оказались необоснованными: у Оливера действительно были отличные перспективы. К 1942 году он был достаточно знаменит, чтобы стать первым гостем на радиопрограмме BBC Desert Island Discs. Он также был одной из главных звезд радиокомедии военного времени BBC Hi Gang! в которой участвовали такие приглашенные знаменитости, как Джон Гилгуд, Майкл Редгрейв и Рональд Рейган. Он основал концертный оркестр, который исполнял популярную музыку, а спустя годы был ведущим еще одной известной радиопрограммы In Town Tonight.

В наши дни о Вике Оливере практически забыли, но было время, когда его имя знали все. И все же их брак с Сарой к 1945 году потерпел крах: активное участие в военной работе (в том числе в сверхсекретном подразделении аэрофотосъемки в Медменхеме) только усилило и без того невероятную независимость этой женщины, а Оливер хотел, чтобы она была домохозяйкой. Были и другие неурядицы, в частности все более серьезные проблемы Сары с алкоголем. Однако Оливер в глазах Черчилля уже не был таким безнадежным, как в начале их знакомства. Небо над миром все больше темнело от надвигающейся страшной войны, и комик время от времени замечал уязвимость Черчилля.

Я танцевал с парнем, который танцевал с девушкой. Эдуард VIII, 1936 год

[80]

Вокруг величественного здания в Норфолке все засыпало снегом, серебристо-голубым в тени. Над зданием повисла мертвая тишина. Король лежал на смертном одре; его должен был лишить жизни его же доктор. Георг V находился в деревне Сандрингем, у него были тяжелейшие проблемы с легкими. И вот упомянутый выше доктор, лорд Доусон Пеннский, склонившись над ложем, выполнил свой долг: сделал пациенту смертельную инъекцию. Король умер — да здравствует новый король, Эдуард VIII.

Эдуарду, принцу Уэльскому, на момент наследования трона был сорок один год, он пользовался огромной популярностью в народе, но вызывал немалое беспокойство у министров. Эдуард стал объектом непрекращающегося внимания СМИ и, казалось, с радостью бросал вызов разным протоколам. Он посещал бедные общины в Уэльсе и на северо-востоке и выражал глубочайшее сочувствие безработным. Народ его за это обожал. При этом он был не чужд гламуру и роскоши. Например, отлично разбирался в одежде — носил брюки для гольфа и шерстяные вязаные жилеты, — что сделало его довольно неожиданным для Британии законодателем мужской моды.

В личной жизни Эдуард, похоже, зациклился на связях с замужними дамами. В 1920-х у него был длительный роман с Фридой Дадли Уорд, женой либерального политика Уильяма. В те времена о подобном было не принято писать в газетах, даже когда в аристократических кругах всем все было отлично известно. Отец Эдуарда подарил ему дом, форт Бельведер, в Большом Виндзорском парке, чем только повысил уровень его конфиденциальности (хотя это явно не входило в намерения; разочарование Георга сыном и наследником с годами неуклонно росло). У Эдуарда был роман с Тельмой Фернесс, американкой и женой британского пэра.

Со временем именно Тельме суждено было познакомить Эдуарда со своей американской подругой Уоллис Симпсон. То, что последовало далее, было не просто любовным казусом, противоречившим устоям или Конституции Британии, а кризисом, который угрожал короне как таковой. Этот кризис со временем поглотил и Уинстона Черчилля.

«Дорогой Уинстон, — писал король. — Спасибо за вашу книгу. Я поставил ее на полку вместе с остальными».

Не звучи это так грубо, можно было бы счесть забавной шуткой. Хотя, возможно, так вышло случайно: просто принц Уэльский, теперь Эдуард VIII, герцог Виндзорский, был слегка дремуч.

Черчилль воображал себя другом человека, который в итоге довел монархию до тяжелейшего кризиса XX века. Но бывают ли друзья у королей? Возможно, Черчилль, который познакомился с Эдуардом, когда будущий король был еще школьником, видел себя кем-то вроде Джона