На реальных событиях - Елена Михайловна Аксенова

держал дуло в десяти сантиметрах от моей головы и этого было достаточно, чтобы я не делала глупостей. Ни о каком уединение речи быть не могло, но я почувствовала себя человеком из-за того, что снова могла пользоваться плодами цивилизации. От меня больше не пахло потом, Узич вымыл меня, пока я была без сознания. Я не хотела думать о том, что он трогал меня, видел меня. Хоть этот толстяк и был импотентом, он все же оставался мужчиной.

– Спасибо за дрянную еду, – я вернулась в камеру и с радостью легла на мягкий матрас. Он что-то говорил у двери о том, как обустраивал мою комнату в те часы, пока я была в отключке, но мне было все равно. Спокойный сон не приходил уже много дней и мой ослабший организм отчаянно стремился забыться, чтобы выжить, чтобы накопить силы для боя.

Денис Орлов поселился в дешевой гостинице где-то в Измайлово. Он не знал, сколько ему придется здесь пробыть, поэтому экономил средства. Мысли о том, что его Кристина, его любимая в руках маньяка убивала его, но она была в этом городе. Он был уверен в этом также, как в том, что сегодня вторник, как в том, что не помнит, когда ел в последний раз.

Следователь Киров жил неподалеку и это позволяло передвигаться максимально близко, контролировать расследование. За Славой Моряком и Мариной Разузнаевой наблюдал нанятый детектив, но Иван Васильевич был совсем не прост. Слежку за профессионалом Денис бы не доверил никому, кроме себя. Его раненное сознание все еще отрицало тот факт, что он загубил ход дела своим вмешательством. Мужское эго куда выше правды.

На часах было семь часов. Орлов умылся холодной водой и посмотрел на свое отражение. За эти несколько дней он постарел на десяток лет точно. Когда-то гладкая кожа стала распускать паутинки морщин. Красивые черные глаза выглядели злобными из-за красных белков. Он не мог спать. Закрывал глаза и вспоминал ее, которую не сберег, которую оставил. Чувство вины смешалось со страхом и мучило его снова и снова, снова и снова. Его широкие плечи осунулись, он весь сжался в комок нервов, в пороховую бочку, которая могла взорваться в любой момент. Серая рубашка выглядела потасканной и грязной, но он не обращал внимания. Сейчас важна только Кристина и если полиция думает, что он купился на их предупреждения, они ошибаются. Это его дело, его женщина. Он в состоянии спасти ее и без помощи погонов.

Знакомый за определенную сумму одолжил ему старенькую машину с московскими номерами, так было лучше. Он хотел быть незаметным, Киров умен и не станет делиться информацией. Потому что этот старик обвинял его. Нет, не говорил прямо, но по его лицу было очевидно. Презрение.

Холодный осенний воздух ударил его по лицу. Кажется, скоро начнутся снега. Ему нужно найти Кристину, нужно найти ее. Тогда вернется покой, вернется счастье. Ему снова захочется улыбаться. Все будет хорошо, с ним она будет в безопасности. Он заставит ее забыть обо всем, о каждой ужасающей минуте в аду этого маньяка. Все будет хорошо, лучше, чем кто-то может представить.

Следователь Киров допил утренний кофе без молока и сахара. Его завтрак как всегда был скуден: бутерброд и печенье «Юбилейное». Он был абсолютно равнодушен к еде, ходил в магазин только по острой необходимости, поэтому не знал, что продуктовые полки давно обогатились всякой всячиной. Он брал то, к чему привык, вот и все.

Каждая форточка в его небольшой двухкомнатной квартире была открыта. Он любил свежий воздух и прохладу, которой пахнет утро. Несмотря на низкую температуру, Иван Васильевич ходил босиком, позволяя своим ногам замерзнуть до предела. Так было легче избавиться от дурацких мыслей, которыми наполнен его мозг.

Ему вспомнились времена, когда за бутылкой водки он легко забывал про жестокие стороны этого мира. Обезболивающее от реальности, сейчас он бы с радостью воспользовался им, но после встречи с Раисой старался держать себя в руках. Эта женщина как маяк из прошлого, вечное напоминание его грехов. Поэтому он не пытался ее вернуть. Киров любил эту женщину больше всех на свете, но даже пять минут вблизи причиняли невероятную боль от стыда за то, кем он был. За то, кто он есть.

Иван Васильевич сел в свой старенький Hyundai Solaris и кинул быстрый взгляд на зеркало. Дилетант из деревни вблизи Иваново все еще следил за ним, теперь он знал домашний адрес. Киров заметил его сразу, но не стал наседать, парень совсем молодой, совсем самоуверенный. Сам следователь терпеть не мог «героев из народа». Каждый должен заниматься своим делом, таков закон жизни. Люди не могут понять, что своими прямыми методами они мешают вершить правосудие, но никак не ускоряют его свершение.

Глубоко вздохнув, он нажал на газ и отъехал. «Незаметный преследователь» казался ему не забавным, а раздражающим. Нужно пустить его по ложному пути, иначе он запорет всю операцию.

– Слава, – в трубке послышался недовольный шепот. Киров знал, что это Марина, но отмел от себя все яркие картинки, нарисованные воображением. – Мой сторож на месте и меня начинает это напрягать. Скинь его с хвоста.

– Как скажете, Василич, – он отключился. В руках Моряка все еще спала его новая возлюбленная. Он аккуратно выпустил ее из рук, но девушка тут же открыла глаза.

– Ты куда? Рано же еще, – ее пухловатые руки цеплялись и не оставляли шансов на свободу. – У нас еще есть время…

– Василичу на хвост деревенщина упал. Надо как-то отделаться от него, а то все усилия прахом пойдут. Я тебе говорю, – брюнет скатился с теплой простыни и схватил мятые джинсы.

Он был суетливым, но все, за что брался этот человек было в порядке. Назвать его неуклюжим было нельзя. Слава натянул майку и вопросительно посмотрел на лежащую в полудреме Марину. Она же не собирается спать, пока они с Василичем работают. Ну уж нет.

Крики и смешки молодой пары. Они играли в любовь, игрались отношениями. Ничего сложного или бедового на их пути не маячило. Не самая простая работа, но и к этому люди привыкают. Им было весело вместе и как-то понятно. Никто не мог представить более слаженного союза.

Но я могла. Все время, что мы с Денисом были порознь, мне снился один и тот же сон: громоздкий мужской силуэт, уходящий в даль. Я пыталась догнать его, схватить, так быстро, как могла. Но он становился только дальше и меня охватывало знакомое чувство паники. Я уже сталкивалась с этим,