Рожденные в СССР. Часть вторая. Обретение (СИ) - Коруд Ал

Виталий стукнул себя по лбу.

— Я же тебе мясо привез! Есть на чем пожарить?

Снайпер вздохнул.

— Ну а как ты думаешь? Вас, бродяг из будущего регулярно сюда заносит. Даже уголь есть.

— Показывай, сам займусь. И прими, наконец, бокал вина. Прощай утро — здравствуй вечер! Тут хорошенькие дачницы поблизости есть?

— Пошли давай, ходок! Смотри, допрыгаешься. У этих личная жизнь также под контролем.

— Не знаю, братан, мутно чего-то от тутошнего. Весь этот флёр стабильных семидесятых для простого пипла подходит. Детсад, школа, Гопа, Завод, пенсия. Какая в жопу это стабильность? Это гребаная унылость!

— Ёк макарек! Москва двадцать первого века — офис, пробки, шопинг, круглосуточная погоня за баблом. Охренеть, как там было весело! Ты там по факту был никем, даже имея на кармане несколько лярдов бабосов.

— Ну а здесь по факту что? Типа работяга — герой нашего времени? Живешь в плакатном измерении? Меришь жизнь кумачовыми словесами?

— Да все сложнее, братан. Но что точно — рабочему человеку в лицо здесь прилюдно плюнуть намного сложнее.

Виталий поставил обратно стакан и с удивлением глянул на своего собрата по перу.

— Как ты все-таки умеешь выцепить нужную фактуру. Хорошо сказано и, пожалуй, совершенно справедливо. В бараний рог они всякого могут скрутить, за ними не заржавеет. Впрочем, такое наблюдается при любом режиме. "Национальные интересы!" Но по самому факту ты прав. Хрен тут стерпит рабочий народ к себе такое отношение на людях. Можно в ответ запросто зуботычину получить или заяву наверх. Потому все делается хитрее и подковерно. Против власти здешний народ все-таки храпом не попрет, горьким опытом научены. Но и Советы почем зря изгаляться над людьми уже не желают. Всем нужны тишина и спокойствие. Это потом уже пошла проверка на вшивость, где пипл проиграл вчистую.

— Не понял, — Снайпер прожевал кусок мяса и протянул руку к бокалу.

— Ну ты не застал, да и я был еще молод, потому всех подробностей не засек. Помнишь, Меченый устроил компанию против пьянства? Когда над людьми издевались как хотели, виноградники спилили, в магазинах "сучком" торговали. И в итоге даже те, кто не пил, тот начал пить. Ну а куда деваться? Проверяли сволочи, насколько совка можно нагнуть и опустить. И ведь получилось! Если бы все люди, стоящие в бесчеловечных очередях, начали громить магазины и метелить милицию, то эти твари отступили. Хотя бы на время. Дальше пошло-поехало по нарастающей. Базар-вокзал, лишних и слишком упертых от власти отодвинули, псевдопутч организовали, чтобы показать старых коммуняк кончеными идиотами, разгул варварских окраин. Как будто армия и Гэбэ были уже распущены? Да этих прибалтов парой выстрелов можно было обратно в стойло загнать. Грызунов с армяшками мочить аулами, как в Чечне. Тогда смогли, а тут еще стояла держава!

— Кровожадный ты, Витя.

— Есть отчего, — по лицу бывшего военкора заходили желваки. — Я им покажу настоящую Кузькину мать! Хрен этим тварям, а не власть и незалежность. Лёню то Кравчука, слышал, уже взяли под белы ручки и раскручивают. Процесс над ним и его бандеровскими подельниками регулярно по киевскому телевизору показывают. Щербицкий распинается, самостийщиков поминает. Мне тут шепнули, что кое-кто по новой срок мотать пойдет, кому-то проще застрелиться. Пришел тайный указ национальную интеллигенцию хорошенько проредить и на стройки народного хозяйства определить.

— Зашевелились?

— Так кресло под жопой зашаталось, вот и забегали как ошпаренные тараканы. А я им еще керосинчику добавлю.

— Ох, доиграешься, Витёк!

— Не ссы, прорвемся. Показывай, что тут наваял.

— Пошли.._ они перешли в маленькую уютную комнату, служащую кабинетом. Гость тут же обратил внимание на толстые тома словарей. Интернет с ошибками нынче не поможет. Грамматику надо править самому. Снайпер показал в сторону пишущей машинки. — Машинка хоть и не новая, но ладная. Но Госпади, до чего же мы не ценили тамошние возможности.

— Тут еще ПиСи не делают?

— Парни тут по секреты сказали, что не раньше двух-трех лет. И то почти у американцев свистнем. Они пока впереди и надолго. Зато с прогами и архитектурой мы их точно нынче обойдем. Их уже готовят на основе полученной от нас информации.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ну тут я не сомневаюсь. Мне бы самому ноут не помешал. Еле-еле достал тут путный диктофон. Представляешь, у нас делают. По лицензии.

— Угу, ГРУшной.

Они оба одновременно взглянули друг на друга и засмеялись.

На титульном листе поверх лежащей пачки писчей бумаги виднелись заглавные буквы — Николай Истомин. Киберпространство Зеро.

Глава 16. Ресторан «Иссык-Куль». 12 сентября 1975 года. Москва

— Холмогорцев, тебя сколько можно ждать!?

— Извини, дела задержали, принимали партию материала с раскопок. Я же студент, вот за всех и отдуваюсь!

Мерзликин уже был навеселе, его круглое лицо светилось благодушием и самодовольством. Холмогорцев пожал ему тонкокостную кисть и потянулся к Гоше. Четвертого участника посиделок представил сам виновник «торжества».

— Знакомься, это Колян. Николай Растопин.

Сидевший до сих пор на месте крепкий молодой мужчина вежливо привстал и протянул руку. Однако! Рукопожатие было стальным. Мужики еще некоторое время изучали силу друг друга и, видимо, остались удовлетворены. Во всяком случае Растопин с улыбкой кивнул Степану.

Тот с интересом оглядывался по сторонам. Недавняя идея сверху увеличить число национальных ресторанов в столице пришлась многим по вкусу. Засилье армянской и грузинской кухни привело к некоторому перекосу в кулинарии, многие из советских граждан и не знали, что кроме шашлыков, плова и цеппелин в Союзе есть еще и другие, не менее вкусные блюда.

«Бишкек» не подавлял столичным пафосом, интерьер был относительно прост и незатейлив, с попытками озадачиться чисто восточным колоритом. Несколько висящих на стенах ковров, гипсовые барельефы, чеканка, цветы в горшках, картины, изображающие горы и степи. Но для Москвы семидесятых весьма неплохо. Степан оглянулся по сторонам — народ был не самый демократичный с виду.

Разномастная публика, ведающая дефицитом или успевшая присесть на блатные столичные места. Они с диким восторгом воспринимали последние новшества, считаю это наступлением второго НЭПа. Все же были в курсе, что в будущем Россию ждет капитализм. Пусть, возможно, и по китайскому варианту, но и там люди живут. Во всяком случае такие разговоры Степан уже не раз слышал. Но что-то подсказывал ему, что возникают подобные слухи из одного конкретного места.

— Степ, ты чего сегодня, как неродной. Закусывай, скоро горячее будет. Здесь единственное место в столице, где представлена дунганская кухня. Попробуй, пальчики оближешь! — Мерзликин сегодня сорил деньгами. Никак новый проект завершил или нечто более грандиозное. Холмогорцев знал, что босс советской контрпропаганды любил отмечать свои победы в кругу попаданцев. Местных с работы он откровенно недолюбливал. — Бери салатики, вон ихняя Ашлян-фу, не знаю, что это такое, но интересно на вкус. Коньячок с Киргизии зачетный. Я даже не ведал, что в той стороне его делают. Семь звезд и очень, скажу, неплох.

Чокнулись рюмками и выпили за встречу. Киргизский коньяк напоминал мягкостью хороший молдавский. Салаты оказались весьма затейливо нарезаны и приправлены чем-то своеобразным. Капуста, спаржа, редька и свежие помидоры. Особенно Степану зашли жареные баклажаны ленцэ.

— Богато выглядишь, пропагандист советского образа жизни, — с ехидцей в голосе заметил Холмогорцев. Мерзликин был одет в светлый костюм, в котором сразу же угадывался импорт.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Сам-то давно из Парижу? — парировал его хозяин вечера, кинув взгляд на шикарную «двойку» товарища.

Гоша, сидевший рядом со Степаном, заинтересованно пощупал его костюм.

— Фирма, сколько отдал?

— Да нисколько! — заметив недоумение друзей, Холмогорцев пояснил. — Надя устроилась в фирму, которая занимается производством модной одежды. Это один из перспективных образцов.