Посеяв ветер - Виктор Гутеев

Грохочущий где-то за спиной двигатель сошёл с ума. Реактивный агрегат постоянно менял вектор тяги, то раскручивая останки челнока вокруг оси, то замедляя вращение и начиная по новой.

Повернул голову к носу и выругался.

Сбитая с толку ловушкой ракета вместо двигателя взорвалась над кабиной. Остекление, потолочные лонжероны и обшивку разворотило взрывом. Искрящие замкнутыми цепями консоли немо взирали на срезанные кресла пилотов.

Оторвался от праздника смерти с понятием, что задерживаться здесь не стоит. Мысль о том, что внизу ждёт ощетинившаяся оружием враждебная армия, пока не волновала. В эти секунды потенциал боевого офицера работал на собственное спасение.

Очередное замыкание в схемах компьютера родило и отправило всё ещё работающему двигателю новые установки. Последний вновь сменил вектор тяги и, резко нарастив мощность, раскрутил многострадальный кораблик.

Перегрузка вдавила в спинку кресла. Сидя лицом к отсутствующему борту, Алекс невольно наблюдал, как чередующаяся картинка поверхности планеты и призрачной синевы неба всё быстрей сменяет друг друга, пока наконец не превратилась в хоровод мельтешащих красок. С каждой секундой в хороводе прибавлялось тёмных тонов, вопящих о том, что до поверхности остаётся всё меньше метров. Высотомер скафандра завыл о близком соприкосновении. Сил на борьбу со всё растущей перегрузкой не осталось, и Алекс сделал то, о чём раньше никогда бы не подумал.

Вырвавшись из сопел ранцевого двигателя, потоки реактивного пламени упёрлись в спинку кресла. Компьютер скафандра немедленно отключил двигатель, но короткого импульса оказалось достаточно. Алекса сорвало с места. В следующий миг юлой раскрученный кораблик ударил его хвостовым стабилизатором.

Бесчувственное тело, отброшенное от челнока, кувыркаясь, устремилось к уже недалёкой поверхности. Оценив ситуацию, компьютер вновь включил ранец и мягко опустил тело хозяина на лесной опушке.

Действие стимуляторов быстро исчезало, а вместе с ним на нет сходила фонтаном бьющая бравада. До трезвеющего сознания начала доходить вся бедственность положения. Где-то в районе желудка появилось противное ощущение, отнюдь не способствующее улучшению настроения. Нагота убивала. То ли разобравшись в тонкостях человеческой натуры, вахны, желая подавить волю к сопротивлению, осознанно раздели пленников, то ли просто огородили себя от возможных сюрпризов и, сами того не ведая, лишили людей, хоть и призрачной, но всё же защиты. Как бы ни было, но нагота ко всем прочим неприятностям добавила мерзких ощущений.

Внутренние часы напрочь сбила взбесившаяся аптечка. Теперь, шагая под механическим конвоем по лабиринту коридоров, прикидывал, сколько времени провёл в тесной каморке после допроса. По всем подсчётам, включая ослабление стимуляторов, выходило, что в неволе остатки десанта находятся уже часов десять-двенадцать. На дворе должна быть ночь, и, судя по спокойным движениям встреченных в коридорах чужаков, Алексей понял, что вахн не лгал и внедрённая Крымски программа сработала вхолостую.

Мелькнуло, что план дал осечку, а они крепко втюхались. Открытие ворвалось в освобождающийся от дурмана разум подобно урагану, тело отреагировало холодным потом, стало совсем тошно.

Коридор расширился, и Алексею показалось, что он смутно узнаёт место. Схлынувшая переборка открыла доступ на посадочную площадку, с которой группа начинала экскурс в здание.

Временные подсчёты оказались верны, за освещённой цепью огней площадкой смутно просматривался мрачный лесной массив. Дальше, почти на горизонте, разглядел облепленную тысячами блеклых огней жилую башню вахнов.

Грандиозное, царапающее небо сооружение окуталось коконом собственного зарева. Поведя взглядом по горизонту, увидел ещё несколько синих ореолов и отметил, что в данный момент предпочел бы увидеть на их месте сжираемые пожаром руины.

Где-то вдали зародился басовитый гул. Через несколько секунд в стороне прошло звено сгорбленных атмосферных штурмовиков. Рокот двигателей стих, а Алексей так и стоял, задрав лицо в усеянное звёздами небо. Там, среди миллиардов вселенских огоньков, он увидел скользящие точки республиканских кораблей. Горечь неудачи и жалость к собственной судьбе поднялись в сознании с новой силой, но серия ярких вспышек на горизонте мигом переключила внимание.

По штурмовикам открыли огонь с поверхности планеты. В чёрное небо потянулись световые пунктиры и одинокие искорки света. Весть о нахождении на планете соплеменников принесла заметное облегчение. В этот момент в небе полыхнуло пламя взрыва. Вниз посыпались горящие обломки.

— Есть! — завлечённый бурей подкрепленных лекарством эмоций выкрикнул Алексей.

Хотел что-то добавить, но ошейник рванул вниз, и слова застряли в горле. Пребольно ударившись локтями и коленями, оказался на четвереньках у подножия конвойной машины. В нескольких метрах впереди увидел группу вахнов, нависшую над длинным продолговатым ящиком.

— Ты как, командир?

До упора вывернув шею, Алексей увидел в нескольких метрах так же стоявшего на карачках Пакшеса.

— Пока жив. Как ты?

Вместо ответа с губ Пакшеса слетело что-то нечленораздельное. Умудрившись ещё раз до хруста в шейных позвонках вывернуть голову, Алексей увидел вытаращенные глаза Пакшеса и широко открытый, судорожно ловящий воздух рот. Скрюченные пальцы скребли по всё сжимающему шею ошейнику, изо рта вывалился посиневший язык.

Стараясь совладать с чувствами, Алексей смотрел, как обмякшее тело Пакшеса небрежно забросили в тот самый ящик, и приземлившийся рядом аппарат подхватил саркофаг, а затем, полыхнув двигателями, растворился в ночи.

Ошейник сжался, Алексей захрипел. Стянувшая шею удавка перекрыла дыхание. Решив уйти достойно, Алексей не трепыхался, но когда разум забила мысль об одном-единственном вздохе, на миг им завладела паника. Исцарапав шею скрюченными пальцами, Алексей потерял сознание.

Едва придя в себя, понял, что лежит на спине. С трудом разлепив веки, смог рассмотреть лишь проплывающие мимо чёрные размытые тени. В нос ударил букет незнакомых запахов, слух встревожил слабый скрежет и едва уловимый прерывистый гул.

В сознание его вернула боль. Нарастая с каждой секундой, она заставила всё ещё не понимающего, где он и что происходит, Алекса, дабы не застонать, до крови прикусить губы.

Болело всё, ныл отбитый ударом о стабилизатор челнока бок, стонали затёкшие от неудобной позы спина и ноги, но самые тяжкие ощущения доставляли плечи и шея. Алекс уже понял, что его обнаружили и, пользуясь бессознательным состоянием, схватив за кисти, куда-то волокут. Судя по растёкшемуся по растянутым жилам пламени, волокут довольно давно.

В памяти всплыл давний рассказ Вольнова о пытках на дыбе. Ощущения, должно быть, схожие, руки, казалось, вот-вот выскочат из плечевых суставов, шею свело от напряжения. Решил подтянуть руки к груди, но не тут-то было, вес всё ещё одетого на Алексе пехотного скафандра и сопротивление скрипевшей под спиной почвы не позволили подтянуться даже на миллиметр.

Зрение постепенно адаптировалось к ночному сумраку, и вместо чёрных размытых пятен перед глазами поплыли чахлые деревца, изредка сменяемые густым низкорослым кустарником. Когда внимание переключилось на погнутые полозья с корнем выдранного лицевого щитка, всё встало на места. Надежды на то, что подобран своими, окончательно рухнули.

В голове, вытеснив все лишние сейчас мысли, билось одно-единственное слово. Это слово не пугало Алекса личной трагедией, хотя он знал, что вахны, так же как и люди, выжав из пленников сведения, последних просто истребляют. Слово «плен» пугало тем, что лишало возможности драться. Возможности истреблять ненавистную расу, борьба с которой постепенно стала единственным смыслом жизни майора республиканских войск Алекса Блэймера.

Попытавшись освободить руки и ещё раз убедившись в бесплодности стараний, Алекс подчинился обстоятельствам. Ничего не оставалось кроме как упереть взор в чернильное небо, равнодушно взирающее, как не ведавшая устали машина выволокла на лесную опушку упрятанное в безжизненный, заляпанный копотью и грязью скафандр человеческое тело.

Машина замерла. Хватка немного ослабла, и в перетянутые кисти рук, вызывая колики, хлынула кровь. В руки постепенно возвращалась чувствительность. Мозг Алекса тут же начал просчитывать возможные варианты противодействия машине, но на самом краю зрения мелькнула тень и, тут же подмяв пожухлую траву, рядом совершенно бесшумно опустился небольших размеров летательный аппарат. Занимавшая две трети борта дверь отскочила в сторону, из аппарата выпрыгнули четверо.

Дождавшись хозяев, машина отпустила руки Алекса и, получив новые установки, растворилась в лесной чаще. Увешанные причудливой экипировкой сухопутных подразделений вахны рывком поставили Алекса на ноги. Отозвавшись болью в суставах, затёкшие руки повисли вдоль тела непослушными плетьми.