Времена смерти - Сергей Владимирович Жарковский

class="p1">– Что такое, не поняла?

– Спокойнее. Подожди. А!

– Отчёт к «ОК», Байно.

– Я снял ткань с обода шлюза, и под ней обнаружил пакетик аварийного сигнала. Впервые вижу такой. – Я поправляю камеру на плече и освещаю объект фонариком, поскольку он в моей тени. – Разглядели? Кирилл в рубке?

– Звать его?.. А зачем это?

– Позови его, да. Значит, я Байно, докладываю. Это аварийный сигнал, Нота. На отказ радио, например. Вот кнопка. Я её нажимаю, в балке спичит; кто-то выходит и спасает меня, обессиленного. – Я вспомнил слова. – Дверной звонок! – И я нажимаю на кнопку. Нажимаю, и всё. А блок управления – левее сигнального пакетика – вспыхивает всеми индикаторными пластинами, перезагружаясь, в несколько коротких строк проводит тестинг, зеленеет, показывая полную готовность к работе.

– Внимание, всем, я Байно! – говорю я почти шёпотом. – После подачи аварийного сигнала с обнаруженного мной пакетика блок управления шлюзом проявил активность, перезагрузился и подал сигнал полной готовности.

– А-ам… а-ан… немедленно отступай, Марк! Здесь Матулин, немедленно отступай!

– Спокойнее, Матулин, – сказал я. – Глотни релаксанчика и Мьюкома мне вызови…

На большом дисплее блока управления включается режим оповещения, и на него построчно выскакивает следующее:

приветхяхедухх

нахземлюхххххх

неподброситех

меняхвопросххх

мнехоченьххххх

нужнохбыстро

– Внимание, «ОК», «Сердечник», – говорю я. – Кто-то изнутри пытается связаться с нами через дисплей блока управления. Текст: «Привет, я еду на Землю, не подбросите меня? Мне очень нужно быстро». Я Байно, у шлюза балка, приём.

– Здесь капитан, повтори, Марк.

Я прилежно, с расстановкой, повторяю.

Я спокоен. Я никуда не спешу, ничего не предпринимаю, я готов к «немедленному отступлению», мне кажется, что я готов даже к стрельбе на поражение. Я инструмент, эффектор, робот БТ, если хотите…

– Жди, Марк, – сказал Мьюком.

– Роджер, – кротчайше ответил я.

– Здесь Иянго, – появился в эфире очередной женский голос. – Марк, оставайся на месте, ничего не предпринимай. Веди наблюдение. Мы анализируем ситуацию, вырабатываем рекомендации для тебя. Сообщай сразу, если что новое объявится.

– Я выполню ваш приказ неукоснительно и тотчас, – сказал я.

ктотампривет

яхедуназемлюхх

неподброситех

докуданибудьхх

мненадосрочнх

Я зачитываю в эфир и это.

– Марк, попробуй поговорить с ним, – выступает наконец вперёд Иянго. – Рекомендую представиться и вызвать его на ответное представление. Как ты себя чувствуешь?

– Нормально. Предпринимаю попытку установления личности неизвестного бенганна, – говорю я. – Кирилл, прими автофайл 31.23.04 МТС. Открываю клавиатуру на блоке управления шлюзом.

Панель такты легко и штатно выдвигается за ушко. Я извлекаю из набора отвёртку, берусь за рукоять поудобнее и начинаю кончиком отвёртки нежно тыкать в клавиши.

приветххххххх

яххмаркхбайно

ххгрузовозхокхх

радхсхтобойх

поговоритьхх

кактебязовут

Ответ моментален – за две с половиной секунды набран!

приветмаркба

мнеоченьнужн

нахземлюххххх

неподбросишь

меняеслипопух

тиххххххххххх

Я зачитываю своё сообщение и ответ на него.

– Продолжай, Марк. Человек явно не в себе, но надо выяснить хоть, как его зовут, – говорит Иянго.

– Судя по показаниям прибора, я могу прямо сейчас запустить шлюзование и пройти в шлюз, – говорю я. – Имейте в виду.

– Понял тебя. Запрещаю. Нельзя, Байно. Человек не в себе, – говорит Мьюком. – Говори с ним.

Я бы пожал плечами, но не стал и пытаться: «Пеликан» на мне сидит правильно. Я повторяю:

яхмаркхбайнохх

Какхзватьхтебя

приёмххприёмхх

Он ответил, что ему нужно на Землю, и что был бы признателен, если бы я его подвёз хоть до поворота.

– Абонент некоммуникабелен, – говорю я. – И у меня нет воздуха на пинг-понг.

– Не понял тебя, – говорит Иянго.

– Мы теряем время, господин главный врач, – говорю я громко. – Абонент некоммуникабелен.

– Пробуй ещё!

– Пробую крайний раз.

– Решать будем мы, крайний раз, не закрайний. Набери следующий текст: сколько вас, как вас зовут, какая нужна помощь.

– Вызываю капитана Мьюкома, – говорю я, хотя Мьюком и так на связи.

– Марк, – говорит он. – Рискнём. Чую, это не джинн. Начинай шлюзование, парень. Господин главный врач отстранён от консультирования операции.

– Я пробую ещё раз задать вопрос, затем делаю попытку проникновения в балок, – говорю я. – «ОК», «Сердечник», подтвердите приём.

– Я Матулин, принял.

– Я Мьюком, принял, утверждаю решение Байно. Действуй, парень. Но осторожней. Считай операцию боевой. Оружие у тебя с собой? Мало ли что на уме у нашего бенганна.

– Обернётся джинном – рука не дрогнет, – говорю я, настукивая отвёрткой:

кактебязовут

давайхххххххх

поговоримхххх

с колькоутебях

кислородахххх

кактебязовут

Он повторяет, с каким-то бесконечным терпением, – но терпением ли? – что он направляется на Землю, что ему туда очень надо, дело у него там, важней не бывает, и если я, пилот грузовоза «ОК» Марк, кажется, Байно, буду так любезен взять в кабину хоть до поворота его, то это ОК.

Я закрываю панель такты, убираю в пояс отвёртку и запускаю первый цикл перепада. БУ реагирует на команды с запаздыванием, не переходящим границы приличий. Наверняка, он просто замёрз и заварился.

– Прошла команда на уравнивание давления, – читаю я показания датчиков. – Подтверждается команда, открылся клапан на шлюзе, травит остатки. Датчик «давление» показывает ОК. В камере вакуум. Прошла команда на открытие люка. Подтверждается. Начинает открываться люк… Сообщение изнутри на большом дисплее. Повторяет предыдущие, отличия несущественны, вопросов по поводу начала шлюзования не задаёт.

– Слушаем тебя, Марк, – напоминает Кирилл. – Мы тут.

– Спасибо. Люк открыт наполовину. Теряю контакт с блоком управления. Камера шлюза замусорена, мусор выходит. Люк открыт полностью. Начинаю осмотр камеры.

Камера квадратного сечения, на одного проходящего, в пять кубов. Освещение действует, незначительно помаргивая, так что я даже выключаю свои фонари. Я на срезе люка, гляжу внутрь, отмахиваясь от медленно плывущих мне в лицо кусочков кабеля, клочков эрэсэмки; пластиковую папку с тиснённым на покоробленной обложке «GMG. Архитектурная и электрическая схема САП „Микробус“» ловлю, отправляю обратно. Можно входить.

– Прохожу в камеру, – сообщаю я и берусь рукой за внутренний релинг шлюзового кольца.

– Осторожней, Марк, – хором говорят все. И вдруг у меня закладывает уши и нос. Я останавливаюсь, прислушиваюсь к себе. Пробую прочистить нос, резко выдыхая. В ушах свистит.

– Что у тебя? – спрашивает Нота. – Что за звук?

– Да ничего такого, – отвечаю я. Даже самому мне слышно, как вдруг изменился мой голос.

– Марк, у тебя искажения. Отчитайся, – предлагает Кирилл.

– У меня всё в порядке, – совершаю тягчайшее преступление я, крепко держа себя в руках. Что со мной?

«Ты забыл про Щ-11, космач. Но Щ-11 про тебя – нет!» – говорит мне… говорю себе…

Операцию надо прекратить. Доложить о себе. Немедленно. У меня начинает дёргаться лицо. Хватает сознания порадоваться, что спецкостюм у меня устарелый, без внутришлемной камеры. Но чему я радуюсь? – хватает сознания спросить себя. Назад, серьёз, иначе – какой же ты