Что знают мои кости. Когда небо падает на тебя, сделай из него одеяло - Стефани Фу

как прожили месяц. Почти никто не говорил «хорошо». «Нормально», – говорили мы. И я. Это всегда была борьба, дружба на грани, родитель-нарцисс, отправляющий пассивно-агрессивные сообщения. Мы все заслуживали лучшего. Почему же ни у кого не получалось просто «хорошо»? Мне страшно хотелось, чтобы у всех все было хорошо.

Вскоре мой календарь заполнился занятиями, связанными с травмой. Звуковые ванны, йога, группа поддержки, буддистские беседы, массаж. После занятий по йоге в Бруклине я кидалась в метро, чтобы успеть на класс медитации в центре города, а оттуда неслась на физиотерапию. Конечно, в таком темпе я неизбежно делала ошибки. Забывала перекусить или слишком много времени тратила на выбор эфирных масел и опаздывала на йогу, из-за чего теряла свои 15 долларов. И каждый раз я ругала себя: «Ты безработная, а тратишь деньги впустую! Ты живешь, как состоятельная светская дама! Вот только ничего приятного в твоей жизни нет – ни карпаччо из осьминога, ни яхт!»

Однажды я на пять минут опоздала на медитацию, и мне пришлось пробираться на свое место, перешагивая через других участников и судорожно извиняясь. Наконец, я со стыдом рухнула на свою подушку. Все считают меня безответственной! Они слышат, как я запыхалась! Я испортила всю атмосферу! А потом до меня дошло: я сожалею о своем несовершенстве в классе расслабления.

К «благополучию» я стремилась с тем же навязчивым перфекционизмом, что и в своей работе. Я чувствовала себя настоящим трудоголиком – паттерн был одним и тем же: за интенсивной радостью после достижения следовал приступ тревоги из-за поиска нового успеха.

Я решила сократить количество занятий, оставив только любимые – те, что приносили мне искреннюю и чистую радость. Стала медитировать дома – клала специальную подушку перед окном, выходящим на залив, и усаживалась в окружении растений. Я повторяла, что забота о себе не должна быть дорогостоящей или становиться обязательством. Истинное здоровье должно быть наслаждением.

Глава 22

Если я была готова медитировать, втыкать в себя иглы и пить странные настои, то обойтись без альтернативного лечения было просто невозможно. Этот метод с момента его изобретения то входит в моду, то выходит из нее. Я говорю о галлюциногенах (в России запрещены – прим. ред.).

Скажу честно – я училась в Санта-Крус и волшебные грибы были мне не чужды. Они немало радовали меня в мои двадцать.

Впервые я попробовала грибы в одиночку. Мне было двадцать три года, и я только что рассталась с киберпанком, которого смертельно напугала. Он бросил меня в октябре, я развлекалась на полную катушку до декабря, а потом все уехали по домам на праздники. Мне ехать было некуда и терять нечего. Поэтому в теплое и солнечное Рождество в Сан-Франциско я съела восемь грибов и запила их апельсиновым соком. А потом отправилась на крышу, уселась в шезлонг и стала любоваться проплывающими в небе радужными цветами и черепами. В наушниках гремела The Sunshine Underground, и грибы открыли мне дверь. Я оставила позади свое крохотное, смертное, мучающееся ненавистью к себе «я» и слилась со вселенной. Все вокруг было прекрасно, и я была частью этого великолепного творения. Каждая частичка моего тела была наполнена сочувствием к себе и восхищением самой собой. Я не могла сдержать эту радость. Я почти боялась, что, если сниму темные очки, из моих глаз начнут бить радужные лучи.

Грибы объясняли мне: «Ты вложила в эти отношения все, что у тебя было. Не была ни злой, ни склонной к насилию. Ты переживала стресс, терзалась тревогой, с головой ушла в работу. Но тебе двадцать три года, и ты ведешь шоу на NPR. Если ты еще не сумела идеально уравновесить свою жизнь, то лишь потому, что тебе всего двадцать три!»

Это духовное Рождество стало единственным в моей жизни моментом абсолютной любви. И получила я ее от самой себя. Это прощение меня изменило. Оно избавило меня от чувства вины за крах отношений – а ведь я терзалась этим чувством целыми днями. В тот вечер я заботилась о себе, как о любимом человеке. Приняла ванну и впервые за три месяца по-настоящему поужинала: половина яблочного пирога и дешевая китайская еда на вынос. В последующие недели я немного поправилась. Начала встречаться с другим мужчиной. Изменились мои духовные убеждения. После развода родителей я отказалась от образа сурового и жестокого Бога. Теперь я верила в некую силу, которая больше меня. Не деистическое существо как таковое… скорее идея о том, что вселенная может быть основана на любви.

Об эффективности псилоцибина и экстази (в России запрещены – прим. ред.) в лечении ПТСР доступно множество различной информации – в том числе конференции TED и книга Майкла Поллана «Мир иной». Немало историй о страдающих ветеранах, которые после первого же улета возвращались полностью исцеленными и полными жажды жизни. Грибы оказались идеальным решением для людей со смертельными заболеваниями. Приближение смерти ужасает, но после галлюциногенных сеансов многие пациенты примирялись с жизнью и смертью и преисполнялись готовности вновь вернуться в ткань вселенной. Грибы подавляют СМППР, рассеивают эго, позволяют взглянуть на свою жизнь с новой точки зрения – ребенка. Грибы строят связи между разделенными частями мозга, помогают найти творческие решения жизненных проблем и усиливают те области, которыми мы пользуемся недостаточно часто.

Но на меня грибы действовали хоть и сильно, но недолго. Ощущение свободы от сомнений в себе и уверенная любовь к себе самой длились всего несколько дней или недель. А потом ужас неизбежно возвращался.

Я пыталась избавиться от ужаса с помощью грибов каждые три-шесть месяцев в ботанических садах Беркли и Бруклина. Сидя под огромной елью, я накачивалась грибами мудрости, и они всегда возвращали меня в место покоя и уверенности. Не думайте, что это было весело и невероятно. Я часто плакала, открывала для себя жестокие истины и возвращалась с гораздо более отчетливым представлением об этом большом мире.

Но всегда существовала проблема доступа: ведь грибы – это наркотик класса А. Переехав в Нью-Йорк, я не сумела найти дилера, и мои запасы подошли к концу. Страх снова принялся омрачать мой разум, и, в конце концов, я перестала видеть красоту мира – только собственное безобразие. К моменту постановки диагноза я не принимала грибы уже два года.

И теперь, когда мне нужно было по-новому взглянуть на мир, я прибегала к излюбленному средству. В мессенджере Signal я несколько месяцев допрашивала своих друзей и нашла очень дорогую коноплю. Душным летним днем я словила кайф