Bromance. Книжный клуб спешит на помощь - Лисса Кей Адамс

— Подходящий ли я донор, — ответила она, смотря в пол.

У Ноа в мозгу словно лопнул сосуд.

— Ты серьезно?! Собираешься отдать ему почку?

Алексис прижала пальцы к вискам.

— Хватит, Ноа.

Шум в ушах заглушил ответ Эллиотта. Сквозь красную пелену он наблюдал за тем, как тот попрощался с Алексис, кивнул Ноа и побрел к выходу.

— Сейчас вернусь, — бросил Ноа.

Она сжала переносицу.

— Не надо…

Однако он уже кинулся вслед за Эллиоттом.

— Да как вам только хватает наглости!

Мужчина обернулся с пустым выражением лица, будто вполне ожидал такой реакции и даже подготовил ответ.

— Хочешь поговорить наедине?

— Нет. Хочу сказать лишь пару слов.

— Вижу, ты беспокоишься об Алексис. Возможно, тебе все равно, но я рад, что у нее сейчас есть такая поддержка.

— Верно, мне плевать на ваше одобрение.

— Понимаю. И ты вряд ли поверишь, но мне правда важно, чтобы с ней все было хорошо. — Ноа насмешливо фыркнул. — Хоть меня и не было рядом всю ее жизнь, я считаю ее своей дочерью. Уверен, твой отец сказал бы это тебе…

— Ага, будь он жив.

Эллиотт тяжело сглотнул.

— Жаль это слышать.

— С чего бы? Вы разбогатели на его смерти.

Тот побледнел и медленно покачал головой.

— Боюсь, я тебя не понимаю.

— Вы работаете на правительство. Мой отец погиб в Ираке, когда его «Хаммер» с бракованным оборудованием наехал на мину.

— Мне жаль, правда. Произошедшее с твоим отцом ужасно. Как и происходящее с Алексис.

— Тогда докажите, что ваше сожаление искреннее: держитесь от нее подальше.

Дверь в кухню открылась.

— Ноа, — тихо произнесла Алексис за спиной, тон голоса превратил его имя в предостережение.

— Я закончил, — сказал тот, отступая.

Эллиотт бросил на Алексис последний взгляд и развернулся. Колокольчик над входом меланхолично отметил его бегство. Затем раздался зловещий стук закрывшейся двери кухни. Ноа кинулся за Алексис, она ждала его у стола.

— Ты как? — спросил он и потянулся к ней.

Только вчера она с готовностью падала в его объятия, а сейчас, наоборот, отпрянула и сложила руки на груди наподобие щита. По спине пробежал холодок.

— Лекса…

— Прости, что вчера не перезвонила. — Она провела дрожащими ладонями по утомленному лицу — у него возникло желание поцеловать каждую взволнованную черточку. Затем глубоко вдохнула и выпалила: — Мне нужно время, чтобы подобрать слова.

Ее прямота, столь ей свойственная, в этот раз привела его в замешательство.

— Тогда давай сперва я скажу? Я уже подобрал слова.

Ее голова вяло качнулась из стороны в сторону.

— Я сейчас не могу, полно работы.

— Работа подождет.

— Нет.

— Черт побери, Лекса, хватит говорить со мной как с очередным недовольным посетителем!

Она тяжело сглотнула и наконец посмотрела ему в глаза. Ноа уже так долго ее не касался, так непривычно долго. Стремительно преодолев разделяющее их расстояние, он взял ее лицо в ладони.

— Поговори со мной.

— Я во всем виновата, прости меня.

— Ты ни в чем не виновата!

— Зря я тебя поцеловала.

В голове зазвенел сигнал тревоги. Он уронил руки и отступил. Она избегала его взгляда.

— Ты правильно сделал, что остановился. Это было ошибкой.

Нет! Вовсе нет! Это был самый важный момент в его жизни. Ноа не успел высказаться, поскольку она нанесла ему очередной удар:

— Я была совершенно подавлена и воспользовалась тобой.

— Ты воспользовалась мной?! — как попугай повторил нелепые слова Ноа.

Алексис коротко кивнула, прикусив губу. Он покачал головой.

— Я остановился, потому что хотел обсудить происходящее.

— И я этому рада, поскольку, очевидно, мы совершали ошибку.

Ноа подавил отчаянный стон.

— Прошу, перестань так говорить!

— Но ты явно жалеешь о произошедшем и…

— Я не жалею!

— Мне нужно время.

Он часто заморгал. Разум понимал сказанное, однако сердце отказывалось признавать.

— Что… В каком смысле?

— Я не могу нормально думать, и в таком состоянии сложно принять правильное решение, очевидно… — на этом слове Ноа ощетинился. — И мне кажется, лучше нам просто…

— Нет. О чем бы ты там сейчас ни думала, ты неправа. Не лучше.

— Мне нужно время, чтобы прийти в себя и разобраться с некоторыми проблемами.

Господи! Ноа казалось, будто она медленно отдаляется от него на корабле, тогда как он стоит на причале. Голос его не слушался, и он прочистил горло.

— Сколько? Сколько времени?

— Примерно до выходных. Мы можем поговорить после девичника.

— До выходных, — повторил он пустым, безжизненным голосом — таким же, как он сам. Уже год они ни дня не проводили без того, чтобы не увидеться или хотя бы не созвониться. У него задрожали колени, и пришлось опереться на столешницу за спиной.

— Алексис, прошу, объясни.

По ее нежной щеке прокатилась слезинка; сердце болезненно заныло.

— Мне просто нужно время.

Она стиснула руки вокруг талии и, взглянув на него последний раз, ушла в зал. Ноа оставалось только беспомощно глядеть ей вслед.

Из подсобки выбрался Пирожок и зашипел.

— Ага, и ты иди к черту, — пробурчал Ноа. Проведя ладонями по лицу, он направился к заднему выходу, однако резко замер и вернулся. Вновь остановился и повернул назад. Затем метнулся туда и обратно еще пару раз, сражаясь с желанием найти Алексис и продолжить разговор. В конце концов, отчаянно застонав и раздосадованно взмахнув руками, он вылетел на аллею и забрался в машину. Просидев там минут пять, завел мотор и отъехал. Руки чесались что-нибудь ударить.

Хотя нет, кого-нибудь.

И он даже знал, кого именно.

Глава семнадцатая

Машина стремительно ворвалась на парковку «Темпла» и резко затормозила. Ноа схватил