Персона - Максим Жирардо

– У месье Доу встреча, – бросила цапля, пока железная кабинка отсчитывала метры жизненного успеха.

– Что вы, простите, сказали?

– У месье Доу встреча, – повторила цапля, по-прежнему не глядя на Фрэнка.

– У месье Доу встреча?

– Да, у месье Доу встреча.

– Что вы хотите этим сказать?

– Что у месье Доу встреча.

Цапля наконец оторвала взгляд от мелькавших на цифровом табло цифр и с пренебрежительным выражением лица оглядела Фрэнка с головы до ног. Во всем этом присутствовал некий очевидный момент, напрочь ускользавший от комиссара. Эта фраза, единственная, которую произнесла собеседница, ни о чем ему не говорила.

– Ну что же, в таком случае передайте ему мои поздравления.

– Что-что?

– Передайте ему мои поздравления. Если вы сообщаете мне о его встрече, то она, надо полагать, носит исключительный характер. Информируя о ней незнакомца, да еще в лифте, вы подчеркиваете особую значимость этого события, поэтому я покорнейше прошу вас передать месье Доу мои самые теплые, искренние поздравления.

Молодая женщина не знала, что и думать. Она явно не привыкла, чтобы с ней разговаривали подобным образом. Да как мог этот мелкий торгаш, старый, плохо одетый и наверняка нищий, проявлять такое неуважение к установленному порядку? На этой территории она воплощала в себе власть патрона и с ней следовало обращаться так же, как и с ним. Ей даже в голову не пришло, что именно это Фрэнк только что и проделал.

Она ответила ему напряженным молчанием и окатила еще одним взглядом, в котором на смену пренебрежению пришло презрение. Поднявшись на последний этаж, они миновали еще одну анфиладу коридоров, по сторонам которых выстроились кабинеты с должностями и фамилиями их владельцев. Вице-президентам и другим руководителям предшествовали разномастные директора. Фрэнк с удивлением обнаружил, что женское сословие на этом этаже встречалось значительно реже, сдавая позиции представителям сильного пола. Здесь его ставили на место, привычно отводя лишь второстепенную роль. У Фрэнка это вызвало улыбку. Он непроизвольно подумал о новом хозяине Овального кабинета. Этой самопровозглашенной цапле, посвященной в рыцари патриархального общества и испытывающей ужас от мысли потерять свою власть, такое спокойное местечко наверняка понравилось бы.

Они вошли в большое помещение, меблированное тремя столами и несколькими креслами. Они предназначались для цапли и пары ей подобных. Кресла, выполненные в том же минималистском стиле, что и диван в холле, предлагали себя посетителям, чтобы те могли подождать, когда справа от них откроется дверь, ведущая в главное святилище. Фрэнк сел и по очереди оглядел трех женщин, расписывающих время человека, все еще скрытого от его глаз. Для составления рабочего графика тому требовались сразу три помощницы. Так или иначе, но одна из них отличалась от двух остальных. Гораздо моложе, гораздо симпатичнее – по всей видимости, именно она сопровождала его, когда он куда-нибудь уезжал. Только что Фрэнк уловил разницу между секретаршей и помощницей. Теперь ему стало очевидно, что их таланты можно было отличить даже внешне.

– Можете войти, – услышал он голос одной из секретарш.

– Что-нибудь попить вам принести? Или поесть?

– Поесть?

– Да, если желаете, мы можем попросить принести сюда свежие фрукты.

– Нет, спасибо. А вот от кофе я бы не отказался.

– Большую чашку или маленькую? Эспрессо, американский, латте, капучино, макиато?

– Э-э-э… – протянул Фрэнк, не сумев запомнить все варианты выбора. – А что посоветуете мне вы?

– Яне пью кофе, – сухо ответила секретарша.

– Ну что ж… Тогда, эспрессо, пожалуй, будет для меня в самый раз.

– Гватемала, Коста-Рика, Колумбия, Уганда, Вьетнам?

– Что-что?

– Я имею в виду страну происхождения.

– Какую страну происхождения? Кофе?

– Из какой страны вы хотите кофе?

Фрэнк на несколько секунд задумался, в его голове роились разные мысли. В глазах такого наблюдателя человеческого племени, как он, офис выглядел просто обворожительно. Этакая капсула за гранью времени, в которой мировые правила применялись несколько иначе.

– Если можно, то Вьетнам, пожалуйста. Похоже, мне еще никогда не приходилось пить азиатский кофе. Немного поразмыслив, я пришел к выводу, что у меня редко есть выбор страны происхождения кофе.

Он встал и направился к двери, ведущей во вторую половину кабинета, где сидел тот самый человек.

– Так я войду?

Фрэнк показал пальцем на ручку, давая понять, что он собирается открыть дверь.

– Да.

– Спасибо.

– Кофе вам принесут через несколько минут.

Фрэнк толкнул перед собой створку. В огромном помещении за столом из толстого темного стекла сидел человек за сорок и смотрел в экран ноутбука. Когда комиссар переступил порог, он поднял на него глаза, выдавил из себя улыбку, не столько дружелюбную, сколько плотоядную, и махнул на вторую часть кабинета.

– Располагайтесь в гостиной, я через секунду к вам присоединюсь.

С этими словами он показал на журнальный столик в окружении нескольких кресел – гостиную в недрах кабинета. Фрэнк оглядел помещение. С одной стороны, оно содержало различные рамки, вещички, безделушки и фотографии, с другой – сохраняло полную анонимность. На общем фоне выделялись несколько статуэток под стеклом и произведений примитивного искусства. Они вносили привкус первородного мистицизма и предполагали, что хозяин кабинета коллекционер. «Любопытная маскировка», – подумал Фрэнк. Перед тем как сесть, он подошел к одной из этих витрин. Внутри располагалась скульптура головы высотой сантиметров сорок – пятьдесят с плоским, даже вогнутым лицом и тонким ртом, расположенным на самом подбородке. Глаза были сделаны из небольших латунных гвоздей, вбитых в металлические кружочки, посередине выдавался длинный нос. На древесине явственно виднелись следы естественного старения; ствол, служивший всей скульптуре шеей, прорезали прожилки.

– Вам предложили что-нибудь выпить или поесть? – донесся из-за спины вопрос Каля.

– Да, предложили.

Он подошел к Фрэнку и тоже посмотрел на выставленную скульптуру.

– Это Ангох, «полная голова предка», вождя племени с севера Габона. Ее датируют XIX веком, исключение составляет лишь подставка, которую сделали в начале XX, вероятно, в 1910 году. Подобные скульптурные изображения использовались для сохранения телесных оболочек покойников.

– Просто удивительно, – ответил Фрэнк, – в подобном месте вряд ли ожидаешь увидеть что-то подобное. Вы любитель?

– Берите выше – коллекционер произведений примитивного искусства. На мой взгляд, только эти творения, напоминающие нам о происхождении человека и наших первородных инстинктов, заслуживают того, чтобы ими обладать.

– Понимаю вас, – ответил Фрэнк и направился к креслу, которое Каль указал ему, когда он вошел. – Кстати, о происхождении, могу я вас спросить, откуда у вас такая фамилия?

– Она у меня американская и связана с историей из числа тех, от которых все без ума. Сразу после рождения моего отца постигла трагическая участь. Какой-то флик из Бостона нашел его грудничком на заднем дворе между «кадиллаком» и мусорными